семью. У него задрожали руки, в горле пересохло: он знал, что когда речь шла о жизни и смерти, ситуацию еще можно было усугубить. Он решил сказать матери, что им всем следует немедленно пойти в полицейский участок, Майтри необходимо сразу сдаться полиции, а не ждать, когда его придут арестовывать. Пусть он даже не думает убегать, потому что побег лишь ухудшит его положение. Пусть с этим кровопролитием разбирается закон. Если Майтри продолжит вести себя агрессивно вместо того, чтобы сдаться властям, он из-за этого только пострадает. Идите сейчас же в полицию – вот что он сказал матери.

Если же они останутся дома, то могут спровоцировать семью Тая навредить им в отместку. Ищите защиту у закона, убеждал он мать, и добавил, что будет ждать. Когда они придут в полицейский участок и сообщат о преступлении, пусть ему немедленно позвонят. А завтра он приедет домой и повидает их.

После этого разговора он сел за письменный стол в кабинете и попытался представить себе, что произойдет дальше. Сангван, жена Тая, Сумон, их сын-подросток, и кто-то из работников гаража, наверное, уже отвезли Тая в больницу. Потрясение и страх за жизнь Тая скоро перерастут в гнев. (Мать успела ему сказать, что Сумон перед тем, как отвезти отца в больницу, ткнул в Майтри пальцем и прокричал: «Сегодня вечером я тебя убью!») Менее чем через час Сумон, наверное, оставил мать и работников с отцом в больнице, а сам помчался на мотобайке домой. Он вполне мог прокрасться в отцовскую спальню, взять там пистолет и побежать к Майтри, который заперся в своей спальне. Мать, жена Майтри и Читчай, видимо, соберутся перед дверью его комнаты. Все они станут умолять Сумона не устраивать новое кровопролитие:

– Пожалуйста, успокойся! Давай больше не будем калечить друг друга!

Вот что, наверное, его мать скажет Сумону.

А Сумон в ярости крикнет:

– Ты пытался убить моего отца! Я убью тебя! Выходи, сволочь!

Майтри, вероятно, перепугается за свою жизнь. Одно дело – попытаться убить кого-то, а другое дело – самому встретить смерть! Наверное, Майтри будет так объят страхом, что не сможет проронить ни слова. Но Сумон не станет колебаться. Он бросится к двери комнаты Майтри, со всей силы наподдаст по ней ногой и снесет дверь с петель, так что болты разлетятся во все стороны. И покуда все оцепенеют от ужаса, Сумон найдет в комнате Майтри, и никто не успеет даже глазом моргнуть, как он нажмет на спусковой крючок и несколько раз выстрелит. Темная комната озарится мгновенными вспышками, а потом тело Майтри будет неподвижно лежать на полу.

Варварское кровопролитие вызывает ответное варварское кровопролитие. Око за око – вот так все и разрешится. Вина будет перенесена на Сумона, а смерть Майтри смоет с него совершенное им преступление. В итоге Тай, может быть, умрет, но Сумон, совершивший новое преступление, будет отбывать тюремный срок. К тому времени обе семьи сполна настрадаются за свои утраты и потом уже не захотят иметь ничего общего друг с другом.

Но что, если благодаря мощи разума простая жажда мести перевоплотится в нечто более изощренное?

Молчание Майтри может спровоцировать жажду насилия в душе Сумона, обратив его слепой гнев и ненависть в хладнокровную ярость, и тогда у него в голове зародится более замысловатая тактика – он возжелает причинить врагу как можно большую боль. Ярость и жажда отмщения вовсе не одурманят Сумона: наоборот, он станет ими управлять, осознав свое преимущество. У него в руках пистолет, так что ему нет нужды выбивать дверь ногой. Пистолет дает ему преимущество. Теперь он может влиять на ситуацию так, чтобы она развивалась в любом удобном для него направлении. (Видите, каков результат молчания? Видите, что молчание может играть весьма существенную роль в подобной ситуации?)

– Ты убил моего отца! А теперь я убью твою мать!

Секунда – и Сумон вытянет руку, направив ствол в голову его матери, а потом нажмет на спусковой крючок. (Даже если Сумон промедлит и Майтри решит выбежать из комнаты, все равно будет слишком поздно, поскольку теперь Сумону не нужна жизнь Майтри. Теперь ему нужны жизнь матери Майтри, и последствия, которые вызовет ее смерть. Майтри будет страдать так же, как и Сумон. Баланс будет достигнут. Будет убит родитель, а бремя страданий упадет на обоих сыновей, оставшихся в живых.) Он направит пистолет в голову его матери и выстрелит в упор. Безжизненное тело его матери будет неподвижно лежать на полу. Еще одна утраченная жизнь – вот так просто, и никакой разницы с тем, как несколько часов назад Майтри отнял жизнь Тая. Так, Майтри и Сумон будут вынуждены принять последствия своих преступлений в более или менее одинаковой мере. Сумону придется сесть в тюрьму за убийство матери Майтри. Скорбь овладеет обоими семействами, и шокирующие зверства будут им дважды напоминанием держаться подальше друг от друга.

Кровопролитие в ответ на кровопролитие. Справедливое, окончательное и весьма эффективное решение. Он будет сидеть в мучительной тишине ночи, дожидаясь телефонного звонка от семьи, потом, по прошествии почти часа, его телефон зазвонит. Он подойдет и услышит в трубке страдальческий голос Читчая, который сообщит:

– Мамы больше нет!

Он вздохнет; наконец проблема решена.

В реальности же все по-иному. Когда зазвонил телефон, он подошел и услышал смущенный голос Читчая:

– Мы в полицейском участке. Что нам теперь делать?

Его накрыла внезапная волна злобного раздражения. Его семья, похоже, совсем не умеет справляться со своими неурядицами. Они словно охваченные жаждой люди, которые спрашивают у других, что им сделать, чтобы утолить эту жажду. Был бы в его распоряжении целый канал, он бы с радостью утопил в нем всю свою родню.

10 декабря 2008 года

Домой на следующий день он не поехал; наоборот, выждал какое-то время, прежде чем вернуться. Ждал он потому, что полиция не сразу арестовала Майтри после того, как его мать и брат пришли в участок и сообщили о совершенном преступлении. Читчай рассказал ему по телефону, что полиция благосклонно отнеслась к Майтри, потому что он сам явился с повинной. Они поняли, что у него не было намерения скрыться, поэтому позволили ему вернуться домой и сказали, что заедут позднее, осмотрят место преступления, соберут больше улик и доложат о деле прокурору.

Он позвонил Майтри сказать, что тот поступил правильно, вверившись системе правосудия. Если бы ты сбежал, все стало бы гораздо хуже. Ты совершил поступок настоящего мужчины, признал свою вину. Майтри пробубнил «да-да», и старший брат продолжал, предупредив, чтобы тот держался подальше от