учениками Ордена. А вот когда подрастут, и по силе, и по возрасту, тогда уже можно будет их смешать. Впрочем, вряд ли они примут друг друга, и это даже хорошо, потому что Крул собирался сделать трущобников верными себе.

У казарм безвылазно дежурил тот самый Старейшина, которого он забрал из дальнего форпоста. Ему он доверял больше, чем всем остальным Старейшинам вместе взятым.

Глядя на трущобников, Крул понял, что разделить детей по расам было верным решением. У каждой группы сразу образовались свои вожаки, и их дети слушались, даже надсмотрщики не нужны. Достаточно договориться со Старшими в каждой группе — и они сами наведут порядок.

Неделя — столько Крулу нужно было времени на то, чтобы зарядить энергией камень Клятв. Увы, полностью нейтрализовать утечку ему не удалось, и артефакт продолжал всё так же быстро разряжаться.

Ну а пока пусть трущобники привыкают к тому, что они теперь часть Ордена, пусть и самая низшая — до того момента, как не научится управлять Ци.

Молодой глава вышел наружу, на небольшой балкон, и взглянул на территории Ордена. Он ощущал свою силу — ту силу, о которой никто не знал. Хотелось закричать в этот прохладный горный воздух. Закричать, используя Ци, и обрушить тут всё — просто чтобы продемонстрировать свою мощь, которая другим членам Ордена и не снилась. Крул был заложник собственного быстрого роста. В центральном Отделении ему приходилось скрывать свою силу от Главы и от Совета Старейшин. Слишком уж старики не любят, когда их обходят молодые.

В руке образовалась небольшая Печать. Пустая. В нее не были пока заложены никакие функции. Это и было главным секретом Крула: то, что он был Мастером Печатей.

И Черные Хребты были просто идеальным местом для его роста: он мог вдали от посторонних глаз начать подминать под себя это отделение, потом соседние….потом еще…

Однако, прежде нужно сделать отделение сильным. Потому что одному расправляться со всеми опасностями слишком затратно и слишком опасно. Сила Ордена раньше всегда была в их многочисленности. Отдельная сила каждого Практика никогда не будет не столь важна, как совокупная мощь тысяч Одаренных.

Пустая печать заполнилась символами и трансформировалась в Печать Тишины. Она накрыла не только балкон, но и всю комнату и даже нижние этажи. Молодой глава словно очутился под водой. Вокруг наступила тишина. Мысли потекли спокойно и плавно, словно и не было никаких тревог и забот.

В голове всплыл образ его учителя. Образ был смутный и размытый, несмотря на абсолютную память Крула.

Он не знал его имени. Он знал только, что это был Истинный Мастер Печатей. Иномирец, передавший ему знания.

Это произошло вне Ордена. Еще в детстве. Еще до того, как Крула заметили и взяли в центральное отделение, заметив его способности.

Старик учил его Печатям.

Что такое Печати? Это способ управления реальностью — так для себя сформулировал это Крул.

Я формирую из энергии Печати, которые обладают заданными функциями и определенной длительностью жизни. В отличие от техник, они не развеиваются, если их не используешь.

Печать Тишины вокруг него самоподдерживалась, высасывая энергию из пространства. Ее было мало, но она была.

Но тогда, в детстве, Крул ничего этого не знал. Не знал, что такое Ци, не знал, как строить печати, как их развеивать, как активировать.

Он просто запоминал картинки, рисунки, схемы, чертежи, которые показывал этот старик, умевший делать невероятные вещи.

Чуть позже Крул понял, почему старик выбрал именно его, почему передал ему все эти знания. Из-за его абсолютной памяти. До того, как он попал в Орден, он думал, что такая память у всех, и удивлялся, когда остальные учащиеся не могли запомнить несложных, на его взгляд, вещей, техник, и просто знаний.

Ему достаточно было взглянуть на печать или текст всего один раз, и он сохранялся в его голове навсегда. Никто другой использовать Печати просто бы не мог — запутался бы. Только Одаренный с Абсолютной Памятью мог стать Мастером Печатей.

Тот старик — его учитель, странный Практик, покинул деревеньку уже через год, когда убедился, что Крул запомнил всё, что он ему показывал. Те же печати он рисовал на берегу реки палочкой, а когда Крул безупречно повторял рисунок, показывал уже настоящую Печать, наполненную Ци.

Но это было не всё: старик навесил на самого Крула кучу печатей, значения которых мальчишка не знал. Этому его не учили. И эти печати бесследно впитались в его тело, и даже когда Крул вырос и стал сильным Практиком, он не мог ощутить печатей. Либо они растворились, либо стали его частью.

Учитель говорил, что Печати — это универсальный, но очень сложный инструмент взаимодействия с энергией, а техники большинства Практиков — лишь жалкое, урезанное подобие Печати.

Но это было следствием несовершенной человеческой памяти. Обычные люди просто не могли запомнить такие сложные конструкции и воспроизводить их одним мысленным усилием. Потому что всего одна ошибка в построении Печати — и энергия может взорваться, навредив самому Практику. Для большинства это было слишком опасно и ненадежно.

К сожалению, Абсолютную Память нельзя натренировать, и Крул это понимал. Это просто дар: ты либо рождаешься с ним, либо нет — третьего не дано.

О том, что старик был иномирцем, Крул догадался по обрывкам информации, которую изучал в Ордене: он сопоставил то, что учитель слишком часто говорил о Черном Хребте, и записи Ордена о странных, изредка появляющихся в регионе Черного Хребта иномирцах огромной мощи. Собственно, Орден знал о том, что Черные Хребты являются своеобразной границей мира и соприкасаются с соседним.

Крул знал всё то, что было в архивах Ордена, — с его памятью этот архив, считай, лежал в его голове и был всегда с собой.

Эти знания не были доступны рядовым членам Ордена, но он быстро поднимался. Очень быстро. И попасть сюда, в Черные Хребты, он хотел давно, но случай представился только недавно.

Это место ему нравилось — тут всё решала сила. Чистая сила. А у него она была. И не только у него. Мысль вернулась к Марете, которая и устроила весь тот беспорядок в Ордене. Нет, понятное дело, Старейшины были тоже виноваты, но они лишь склонились перед тем, у кого была большая сила, а значит, причины так считать у них были.

Ладно, — подумал Крул, — с Маретой я успею разобраться. Пусть границы ее силы мне и неизвестны, но неспроста же она сама не показывается наружу, не зря прячется и действует чужими руками? Значит, боится.