Вернувшись в свою комнату, я обнаружила изящное золотое платье, лежащее на моей кровати, и поднос с такой же едой и стаканом прохладной воды, ожидающий меня на рядом стоящем столике. Хлеб оказался твердым. Его трудно было жевать, но я справилась. Рыбу есть не хотелось, а сыр хотя и был несвежим, по крайней мере еще не покрылся плесенью. Казалось, бог мертвых мало знал о нуждах живых.

Я съела все, что смогла, затем надела через голову платье из мягкого золотистого шелка. Ткань, подобно шепоту, скользнула по моей коже. Почему Анубис выбрал золотое платье, когда все в этой стране являлось его полной противоположностью?

Нашептав свое видение теням, я изменила наряд, превратив шелк в маленькие, напоминающие драконьи, обсидиановые чешуйки.

Бог смерти мог чувствовать мою магию, так что в Доме Миражей не было смысла даже пытаться подглядывать за ним. К большому огорчению Берона и Холта, Дом Луны было легко найти. Но в нем не было короны лунного света, которую можно не то что украсть, а хотя бы потрогать. Носи Анубис корону, она была бы сделана из тени и казалась бы такой же неосязаемой, как корона Келума.

Решив устроить себе экскурсию по пирамиде, я шла свободно, не боясь, что кто-то услышит мои шаги. Вскоре Анубис присоединился к моей прогулке.

– Нравится ли тебе мой дом, Ситали? – беззаботно спросил он, подходя с противоположной стороны длинного коридора. Его пристальный взгляд скользнул вниз по моей фигуре, цепляясь за каждую чешуйку, как мог бы сделать острый ноготь. Темный бог одобрительно улыбнулся.

– Твой дом кажется пустым, – просто сказала я, высоко подняв подбородок.

– Действительно. Но чем его лучше наполнить?

– Все, что угодно, лучше, чем ничего. – Я подошла к другой двери и толкнула ее, обнаружив еще одну пустую комнату.

– Все, что угодно? – Он указал на пустое пространство, и в нем появился дракон с чешуей, такой же, как мое платье. Зверь попятился и взревел, но прежде чем он успел опалить нас своим пламенем, я вежливо закрыла дверь, сохраняя равнодушное, граничащее со скукой выражение лица. Анубис притворно вздохнул. – На тебя трудно произвести впечатление.

– Если хочешь произвести на меня впечатление, перестань играть в эти глупые игры и научи меня использовать тень, силу которой мы разделяем. – Он заколебался, обдумывая мои слова. – Если только ты не боишься меня. – Я позволила своим губам растянуться в легкой улыбке и с вызовом приподняла бровь.

– Ты создала идеальную версию Нур. Бьюсь об заклад, даже Келум поверил бы, что она настоящая.

– Он бы сразу все понял. Его сердце не обманешь.

Анубис ухмыльнулся, как шакал.

– Прекрасно. Давай проверим, насколько ты сильна.

Мы вышли из пирамиды, прошли по широкой тропинке, пока не оказались на берегу, к которому когда-то причалили. Корабль Анубиса неподвижно стоял, уткнувшись носом в песок.

Темный бог указал на море.

– Мы оба знаем, что ты могла бы создать монстра, поднимающегося из водных глубин, но можешь ли ты контролировать само море?

Лежавший передо мной водоем терпеливо ждал, затаив дыхание. Возможно, он ни разу не вздохнул, пока мы были здесь, и теперь отчаянно нуждался в свежем, живительном воздухе. Я могла чувствовать длину, ширину и глубину моря, ощущала землю, которая держала его, как миска молоко.

Океан был соленой сиреной, а море – неуклюжим чудовищем.

Что-то древнее таилось в его темной воде.

– Начни с малого. Создавай волны, – предложил Анубис.

Создать волны. Я вспомнила воду в первозданном источнике, как она била и пенилась, а волнистые гребни поднимались и опускались над ее серебристой поверхностью. Я велела своим теням превратить темную воду в оловянную и заставить все море бурлить от злости, как бурлило мое сердце.

Я почувствовала вкус чистой, необузданной энергии, такой же яркой, как солнце, и такой же животворящей, как луна. Такой же первобытной, как остатки, превращенные в бассейн в Доме Миражей.

Моя сила скользнула по поверхности воды, осветляя ее так, чтобы она соответствовала остатку, хранящемуся в доме темного бога. Затем само море взревело. Образовалась первая широкая рябь, распространяющаяся от центра к берегам. Рябь эта превратилась в волны, которые вскоре ударялись о песок у наших ног. Созданные с помощью возмущенной, ненасытной ярости, запертой в моем сердце, волны росли, пока не стали выше окружающих нас пальм.

Что-то внутри меня было более ненасытным, чем волк, все еще копошащийся под моей кожей. Что-то жаждало поглотить того, кто стоял на пути к столь желанной для меня жизни.

Анубис внимательно следил за моими действиями. Он повернулся, настороженно нахмурив брови.

– Великолепно.

В одно мгновение я позволила всему этому исчезнуть: волны перестали пениться, по воде больше не бежала рябь, а серебряный цвет испарился. За считаные секунды море стало таким же, каким было до того, как я использовала свою силу.

– Ты повелеваешь тенями иначе, чем я, – признал бог смерти.

Я повернулась к нему, нахмурив брови.

– В чем именно различие?

– Я изменяю то, что видят остальные. Я дурачу умы. Ты же изменяешь саму субстанцию, меняешь материю.

Значит, Анубис действительно создает иллюзии…

Темный бог указал на небо.

– Полагаю, ты даже можешь стереть мрак, который я распространил по Землям Теней.

Уверенная в своих силах, я посмотрела наверх.

– Не надо, – резко предупредил Анубис.

Он бы не обрадовался подобному, верно? Тогда его королевство будет зависеть от света Сол и Люмоса.

– Когда ты вернешь свое место среди богов, разве тебе не придется воссоединиться с ними, чтобы озарять эту землю? – спросила я.

Анубис покачал головой.

– Боги света не знают об этом месте. Они не могут его видеть. Оно всегда будет только нашим – тайное убежище для остатка. Скульптор поручил мне охранять его.

– Когда мы вернемся в Гелиос? – спросила я, когда моя сила вызвала приятный морской ветерок. Он скользил по пальмам, сначала щекоча их листья так, что они звенели как колокольчики, затем усиливаясь так, что те же листья гремели подобно хвостам смертоносных змей.

– Скоро.

– Что именно случится, когда мы вернемся? – надавила я.

– Почему ты задаешь так много вопросов?

– Я всегда была такой, – честно сказала я. – Уважал бы ты меня, если бы я ни о чем не спрашивала?

Анубис обдумал мои слова.

– Полагаю, что нет.