Однако Бел лишь повел плечами и сказал:

– Пусть делает как хочет.

Широко улыбнувшись, я завязала волосы в хвост, а Викториус вскинул руки.

– Великий боже, неужели тут ни у кого, кроме меня, нет трехзначного IQ?

– Полегче, королева драмы! – невозмутимо потребовал Бел. – Это рискованно, но могло бы сработать.

Королева драмы так отчаянно замотала головой, что вполне могла свернуть себе шею.

– Люциан меня прикончит! – лепетал Викториус. – Он меня прикончит! Сожжет дотла, пока от меня ничего не останется.

Мне пришлось признаться убивающемуся человечку в темно-желтом костюме, что это было вполне возможно. По крайней мере, если мой план провалится.

– Да ладно, – не успокаивался Викториус. – Так долго я все равно не проживу! Весь этот стресс доконает меня задолго до этого.

– А вот это нежелательно, – проговорила я, бросая на него многозначительный взгляд. – Потому что у меня для тебя есть невероятно важное задание. Задание, которым ты заслужил бы благодарность Люциана.

Почти моментально своенравный отмеченный прекратил свою мыльную оперу.

– Какое?

Я улыбнулась в ответ на его предсказуемое любопытство и вытащила из кармана брюк три конверта. Я написала это, после того как уснула в объятиях Люциана и опять проснулась в убежище.

– Ты когда-нибудь бывал в Патрии?

Глаза Викториуса искушенно засверкали. Я снова улыбнулась и вложила ему в руку один из конвертов. На нем печатными буквами было написано: «Элиас Анку».

– Найди брата Люциана и передай ему это. Вероятно, понадобится какое-то время, чтобы его убедить. Но у меня нет ни капли сомнения, что ты мастерски справишься со своей задачей.

Прежде чем он начал выспрашивать подробности, я повернулась к Белу. Видимо, праймус угадал, что я собиралась сделать, потому что в ожидании скрестил руки на груди.

Я глубоко вздохнула. Вот-вот мне предстояло пройти по очень тонкому льду. Я спасла Белу жизнь, и почему-то он все еще считал себя в долгу передо мной. Но… Переговоры с дьяволом могли быстро обернуться неприятными последствиями.

– Во сколько ты оцениваешь свою жизнь? – негромко спросила я. Бел прищурился. Ледяная улыбка тронула уголки его губ.

– А ты начинаешь мыслить как праймус. – Он медленно подошел ко мне. Ближе, чем мне хотелось бы. Мягкое дуновение его силы закружилось вокруг меня. Гранат и шоколад. – Но помни, Ари: я не цепной пес.

У меня мурашки побежали по коже. Я кивнула.

– Предупреждение учтено.

Он еще пару секунд не сводил с меня взгляда, но я его выдержала. В конце концов Бел цокнул языком и спросил:

– Чего ты хочешь?

Я протянула ему второе письмо. Бел прочел имя, написанное на нем, и сразу понял, чего я хотела. Вздохнув, он взял конверт.

– Я отдам его Люциану, если что-то пойдет не так.

Я с трудом сглотнула слюну и понадеялась, что, прочитав эти строки, Люциан всё поймет.

– Еще что-нибудь? – уточнил Бел.

– Кхм… Не мог бы ты взять мою маму под свою защиту, пока всё это не закончится? Иначе я просто не представляю, куда мне ее увести, – робко попросила я. – Если ты сделаешь это для меня, мы будем квиты.

– Оскорбить меня хочешь? – Бел состроил разочарованную гримасу – как будто я была безнадежным случаем. – Ты реально считаешь, что игра в почтальона и няньку сравнится с ценностью моей жизни? Так не пойдет, Ари. Тебе надо срочно поработать над самооценкой.

– Значит, ты это сделаешь?

– Конечно, – коротко сказал он. – Даю тебе слово, что со мной твоя мать в безопасности.

Я с облегчением перевела дыхание. Три из четырех моих главных забот были в надежных руках.

– Это всё? – спросил Бел, взглянув на третий конверт, в который я вцепилась. На нем значилось имя Гидеона.

– Не совсем… – созналась я. – Но это не просьба и не сделка. Я просто обещаю, что это тебя заинтересует.

Его бирюзовые глаза сверкнули.

– И что же это?

– Месть за смерть Хиро.

Очень медленно одобрительная ухмылка начала расползаться по лицу Бела. Он вытащил письмо у меня из рук.

– Постарайся не дать себя убить, – посоветовал он мне. – Будет очень жаль больше не иметь возможности наблюдать, что из тебя вырастет.

У меня запищал телефон. Два часа.

Тристан сама пунктуальность.

Портал на Монмартре, Париж.

Я жду тебя.

* * *

С помощью Бела я нашла нужный портал и оказалась в маленькой сувенирной лавке. Стеллажи стояли так тесно, что было тяжело протиснуться, ничего не уронив.

– Bonjour[23], – поприветствовала меня юная продавщица. Похоже, она вообще не удивилась, что я вышла из ее кладовки. Все ее внимание сосредоточилось на ком-то, кто стоял позади меня. Она помахала ему и застенчиво хихикнула.

– Мари-Клэр сегодня не очень подозрительна, – произнес слишком знакомый голос. Тристан. Он стоял около стойки с почтовыми открытками, откуда отлично просматривался весь магазинчик и улица через стекла витрин.

– Да уж, нужно остерегаться незнакомцев, – холодно сказала я. Тристан был мне противен.

А хуже всего то, что поначалу он манипулировал мной так же легко, как этой Мари-Клэр.

Он схватил меня за руку и пристально посмотрел в глаза.

– Я не незнакомец.

– Нет, к сожалению, – прошипела я и вырвала руку.

Вау, не прошло и десяти секунд, а мне уже хотелось его убить. Бушующий ураган разворачивался где-то внутри меня. Но его надежно сдерживали стены сейфа в метр толщиной. Небольшая мера безопасности, на тот случай, если Тристан снова провернет со мной один из своих фокусов.

Но судя по его горькой улыбке, он все равно смог прочесть мои чувства. Возможно, несмотря ни на что, он и манипулировать ими мог все так же. Вот только это никак на меня бы не повлияло, потому что я отрезала все доступы к своим эмоциям.

Тристан снова спрятал руки в карманах пальто. Сегодня он оделся на удивление элегантно. Воротник пальто был поднят. Под ним виднелись белая рубашка и черный галстук. Ему шло, хотя в его случае вся эта благородная одежда смотрелась как игра в переодевание. Как если бы солдата из элитных войск пригласили быть свидетелем на осенней свадьбе.

– Ну, пошли уже? Мой отец не любит ждать, – резко проговорила я. С момента освобождения Танатоса он стал лишь вторым номером, и мне доставляло какое-то странное удовольствие поддеть его этим. Но он проглотил мою провокацию, не моргнув и глазом. На мгновение мне даже показалось, что вместо досады я заметила у него в глазах искру беспокойства.