Я улыбнулась в ответ. Ясно, что Люциан старался сделать так, чтобы я перестала бояться. Он же не знал, что я полностью заблокировала все чувства. Соответственно, он не ощутил и той волны счастья, которая накрыла меня при виде него.

«Только в виде исключения, – ухмыльнулась я. – Не люблю тобой делиться…»

До меня донеслось дикое рычание. Сразу после этого меня подхватили и грубо усадили на табурет в центре круга из ациамов.

– Тристан! Будь полюбезнее с моими гостями, – поругал его отец, явно не всерьез. Он оттолкнул от меня своего любимого приспешника и прижал руку к груди в притворном возмущении.

– Ты должна его простить, – театрально взмолился Танатос. – Тристан лишь переживает за твою репутацию. По его мнению, моя дочь не может иметь дело с развратным демоном.

Тристан хмыкнул и вытащил кинжал. Последний недостающий черный ациам. Он положил его к остальным, замкнув тем самым пугающий круг вокруг меня.

– И я могу его понять, – продолжал мой отец. – Меня ведь должны беспокоить твой неуместный выбор партнера и бесстыдная демонстрация твоей импульсивности. Но я же знаю, что ты делаешь это просто из упрямства, чтобы ранить твоего бедного старого папу. – Он страдальчески вздохнул. – Хотя в отношении твоей невинности поезд уже ушел, не так ли?

Я вновь отреагировала безэмоционально. Не зацикливаясь на его оскорблениях, я спросила:

– Где Лиззи?

Танатос захихикал. Он достал из нагрудного кармана своей темной рубашки мобильный телефон. Держа мобильник обеими руками, он большими пальцами набрал сообщение. Это хорошо, потому что означало, что мы не застряли в зоне вне сети.

– Скажи-ка, Люциан, – проговорил отец, не поднимая сосредоточенного взгляда от дисплея, – а что думает твой отец об интрижке с Ари?

Люциан тихо засмеялся:

– Ты напрасно тратишь воздух, человек!

Я сдерживала улыбку. Мы договорились не позволять отцу нас спровоцировать. До этого момента, похоже, у нас получалось. Однако так мы еще сильнее раззадоривали Танатоса…

Внезапно на краю бортика открылся портал-призма. Через переливающуюся дымку прошел коренастый мужчина низкого роста с конским хвостиком. Его шевелюра так блестела, что создавалось впечатление, будто он вылил на нее весь тюбик геля для волос. И очевидно, волосяной покров головой не ограничивался. Под открытым воротником выглядывали кустики темных волос. На груди висела золотая цепочка с подвеской-крестом.

За руку он волок за собой рыжеволосую медсестру. Целая гора камней упала у меня с души. По-видимому, с Лиззи всё было хорошо. Ее немного шатало, как если бы она была пьяна, но она была невредима.

«Он накачали ее успокоительными», – проинформировал меня Люциан.

Ладно. Это было в тысячу раз лучше, чем манипуляции Тристана.

– Видишь, Ариана. Мы примерно вели себя с твоей подружкой.

Танатос злобно улыбался мне. А я четко поняла, что он бы без промедлений убил Лиззи, если бы я все еще не была ему нужна. Точно так же, как я уничтожила бы Танатоса, если бы моя жизнь, как назло, не оказалась связана с его.

Вот что называется патовой ситуацией.

По крайней мере, мы с отцом сходились во мнении, что наш статус-кво был неприемлем.

– Неро! Готовь ритуал! – прикрикнул Танатос на крепкого мужчину с хвостиком. Имя заставило меня навострить уши, и я разрешила себе повнимательнее приглядеться к этому Неро. Так это был временно бывший муж Полины?! Тот самый, что вел дела с Белом, Викториусом и, стало быть, с Танатосом? Так или иначе, принципов у него явно не было никаких…

Неро передал Лиззи на попечение двух ведьм. Затем он легко спрыгнул в бассейн и направился прямиком к Люциану. Он взял сосуд с его кровью, погрузил туда руку, и его ведьминские ободки в глазах загорелись. Невероятно низким голосом он начал что-то декламировать. Потом он вышел из круга ациамов и вылил содержимое контейнера на кинжалы. Теплая кровь Люциана шипела, попадая на ледяной металл.

– Теперь ты понимаешь, как великолепно я выбрал место, – веселился Танатос. – Такого рода ритуал всегда оставляет после себя ужасный беспорядок. А здесь можно всё просто смыть! – Он пребывал в омерзительном восхищении. – Кстати, когда-то здесь была психиатрическая лечебница. Я решил, что это отличное совпадение! Разве не вы объявили меня сумасшедшим? – Да, я хорошо это помнила. Упрекнуть Танатоса в безумии было самым простым способом довести его до белого каления. За это знание мы дорого заплатили в Амстердаме.

– Но признаюсь, – не унимался отец, – что смертность навсегда изменила мое отношение к безумию. Кажется, я даже понемногу свыкся с мыслью, что я безумец.

О, у меня в голове моментально подобрался целый список желчных комментариев по этому поводу. Но я распланировала время по минутам, и каждая задержка могла стоить нам жизни. Поэтому пришлось прикусить язык. Сам того не ведая, Неро мне в этом помог.

– Я готов, – сказал ведьмак.

Танатос, ликуя, хлопнул в ладоши.

– Восхитительно!

Он взирал на зловещую работу Неро. Кровь стекалась по лезвиям кинжалов к моим ногам. Видимо, мой табурет стоял над стоком. По крайней мере, я на это надеялась, иначе это было бы еще более жутко, чем даже сейчас.

– Скоро мы снова разделимся, моя дорогая доченька! – пророчествовал Танатос. Он снял обувь и взял нож, который протягивал ему Неро. – И вот увидишь: я буду для тебя самым лучшим папочкой и приложу все усилия, чтобы сдержать обещания, которые тебе давал.

Безобидная фраза. Якобы. Но я поняла, на что он на самом деле намекал. И он понимал, что я прекрасно помнила его угрозу в камере. Наши взгляды схлестнулись. Игра началась, ставки сделаны, оставалось сделать лишь первый ход. Я готова.

Люциан встал, тоже снял обувь и ступил в кровавый круг.

«Кровь покажет тебе путь. Она работает в каком-то смысле как электропроводник», – пояснил он мне. Я едва заметно кивнула и взглянула на часы. Еще полчаса.

– Но – прежде чем мы начнем – есть еще один важнейший вопрос, который необходимо прояснить, – многозначительно объявил Танатос. Он повернулся, указав пальцем на Люциана. Потом он сделал театральную паузу и, оскалившись, выдал: – Когда ты официально попросишь у меня руки моей дочери?

Среди ведьм раздался смех. Танатос, не скрывая, наслаждался. Я была сыта по горло.

– Может, мы уже начнем? – ощетинилась я. – Я не могу ждать вечно.

Правдивость этого замечания утонула под моим издевательским тоном. Но кроме того, что у меня кончалось время, терпение тоже было на пределе. И вдобавок собачий холод негативно сказался на настроении. В конце концов, у меня не было ни мехового пальто, ни бессмертия.

– Ой, Ари! Что случилось с твоим чувством юмора? – Танатос, как и Люциан, вошел в круг ациамов. – В то же время меня так радуют наши маленькие словесные баталии.