у нас значительно меньше, но, думаю, как-нибудь проберемся, – Роман самодовольно хмыкнул, выпячивая грудь вперед, – Если надо – я пойду впереди, и буду рубить все встречные коряги на мостики через болота!

– Лучше я, – усмехнулся Людовик, демонстративно разминая кулаки, – Я одним ударом любое дерево в щепки обращу, а ими потом болота и завалим.

– Лучше пойдем все вместе, и постараемся вести себя как можно более незаметно, – граф де Нормонд, быстро улыбнувшись, немного выпрямился, обращая взгляд к зарослям густого леса, – Смею надеяться, что при помощи наших итальянских друзей, а также при поддержке двух наших великих магов, – здесь он красноречиво указал на Альберта и Людовика, – Мы все-таки сумеем пробраться сквозь этот лес. И давайте поспешим – время не ждет… да и Винсент, боюсь, тоже.

***

Винсент сидел на стуле, плотно прижав ноги к его ножкам и заведя руки за спину. Он слышал шаги, знал, что вот-вот, с минуты на минуту к нему опять явится или Чеслав, или Анхель, и выдавать себя пока не хотел.

Оказавшись здесь, в стане врага, он, будучи человеком весьма самоотверженным, предпочитал освобождению наблюдение, слежку за неприятелем, предпочитал оставаться здесь, а не убегать к друзьям, и был уверен, что те его поймут. В конечном итоге, их общее дело значило значительно больше, нежели его личные желания и его свобода, и если он мог хоть как-то помочь друзьям здесь, он должен был это сделать.

В том, что они идут, что они все-таки пытаются пробраться к башне, хранитель памяти совершенно не сомневался – друзей и родственников своих он знал, был уверен в них и в их характерах, был убежден наверняка, что тот же Альберт не захочет отсиживаться в замке, что Паоло и Марко будут рваться в бой, а на последнего даже рассчитывал – тигр, будучи животным ловким и умелым не менее, чем лев, вполне мог указать им путь.

Скрипнула, открываясь дверь; вошел Чеслав.

Он остановился, склоняя голову набок и, окинув пленника задумчивым взглядом, широко улыбнулся.

– Удивительно, Венсен. Сейчас мне даже не нужно будить тебя… Видимо, ты сгораешь от нетерпения, томишься в ожидании Большой луны? – он быстро облизал губы, – Не беспокойся. Луна взойдет уже скоро, ритуал начнется меньше, чем через час…

– Зачем ты пришел? – Винсент демонстративно дернулся, показывая, что по-прежнему связан, пленен, что помешать врагу он не может. Тот пожал плечами.

– Я хотел убедиться, что ты не убежал, что ты по-прежнему здесь. Знаешь, Венсен… – оборотень неожиданно присел на корточки, немного склоняя голову набок и вглядываясь в собеседника снизу вверх, – А мне будет не хватать тебя. Ан мечтает о твоей смерти и сегодня ночью, получив огромную силу от Большой луны, мы убьем тебя. Убьем бессмертного – разве это не забавно? – он весело хохотнул, видя некоторое недоумение собеседника, – Да-да, друг мой, у нас далеко идущие планы, и силу Великой Ночи мы намерены использовать на полную катушку! Сначала возвратим ворасов, а потом избавимся от тебя. В конечном итоге… ты же не думал, что мы освободим тебя?

– Я на это надеялся, – сдержанно отозвался хранитель памяти и, сдвинув брови, недоверчиво покачал головой, – Даже сил Великой Ночи не хватит, чтобы разрушить заклятие, наложенное на меня Рейниром. Тебе известно, кто я, ты знаешь, что я…

– Истинно бессмертен, верно-верно, – Чеслав равнодушно помахал рукой в воздухе, – Но в этом и прелесть Большой луны, Венсен. Я ведь сказал, предупредил тебя – я сильный маг, и если мы получим еще бо́льшую силу, если я получу ее… мне достанет сил убить тебя.

– Ты пришел, чтобы меня порадовать? – Винс немного приподнял подбородок: демонстрировать свое поражение, мнимое отчаяние он не хотел, однако и нападать на врага не намеревался. Впрочем, слушать его угрозы ему тоже не нравилось.

Чеслав медленно поднялся на ноги, одновременно разводя руки в стороны.

– Это идея моего друга – он полагает бесчестным оборвать чью-то жизнь, не предупредив об этом, не объяснив причин… О причинах ты осведомлен. Теперь я предупредил тебя – в следующую нашу встречу ты умрешь, Венсен, но я не думаю, что ты должен быть огорчен – жизнь ты прожил долгую, быть может, даже излишне долгую, и ей давно пора закончиться. Ты должен был умереть еще в тот день, когда встретил старого мага и, если не ошибаюсь, он говорил тебе об этом…

– Откуда ты знаешь? – мужчина нахмурился, недоверчиво поворачивая голову, взирая на собеседника искоса, – В тот день, в тот миг, когда он говорил мне это, рядом никого не было, ты не мог слышать!..

– Об этом мне говорил он, – Чес равнодушно пожал плечами, – Было время… мы были друзьями с твоим учителем, Венсен. Он рассказывал мне, как спас тебя, говорил, что предвидел – этот день должен был стать днем твоей смерти, а он подарил тебе новую жизнь. Мне было все равно, мне и было бы это безразлично, я не подозревал, что Винсент де ля Бош (а представлял мне тебя Рейнир именно так) и Венсен ла Бошер – одно лицо… Но когда он сделал тебя бессмертным, когда он дал бессмертие Рене, я возжелал того же. А он мне отказал, – на губах оборотня отразилась кривая ухмылка, – Он подписал себе смертный приговор этим отказом, мудрец оказался отвратительно глуп и не понял, что я всегда получаю то, чего хочу… А теперь я убью тебя. А может быть даже, тебя убьет Анхель, потому что он давно стремится к этому… В любом случае, тебе не пережить этой ночи, Венсен, обещаю.

– Не давай обещаний, которых не можешь исполнить, – Винсент тонко улыбнулся, – Мир – удивительная материя, Чеслав. Все в нем может измениться за одно мгновение, поэтому… не зарекайся.

– Ну, что ж, – собеседник его быстро улыбнулся, – Блажен, кто верует, как говорится. Оставайся в своей вере до конца, друг мой… ты позабавишь нас этим.

Больше говорить он ничего не стал. Лишь развернулся на каблуках дорогих ботинок и хладнокровно покинул комнату, захлопывая за собою дверь.

Винсент медленно вытащил руки из-за спины и, усмехаясь, растер немного затекшие запястья. От пут, от воды, сковывающей его, хранитель памяти избавился уже несколько часов как, и сейчас, в общем и целом, вполне мог сбежать – окно было за его спиной, а приземлиться на землю для огромного льва не составило бы никакой проблемы.

Но он не хотел. Он медлил, притворялся беспомощным, а сам внимательно следил за всеми действиями своих врагов, раскрывал для себя их планы и только улыбался их наивным надеждам. Позволять последним сбыться