теперь на их местах сидели незнакомые люди. Бенни остановился на пешеходном мостике. Может, он вообще не на том этаже? Он перегнулся через перила, чтобы проверить, и поглядел вниз: девять этажей и полуподвал. Он действительно на самом верху. Бенни поежился от холодного ветра, поднимавшегося из Переплетной. Он попытался услышать отсюда тот тихий, но полный надежды голос, который слышал той ночью, но ответил только ветер. Когда ветер заговорил, Бенни последовал за ним.

Он спустился по лестнице в подвал, толкнул тяжелые двери и оказался в Отделе обработки книг. Тогда ночью в этой огромной комнате стояла полная тишина, но теперь она вся гудела от кипучей деятельности, движения и шума. Грохотали ролики, стучали колеса, библиотекари толкали взад и вперед тележки, и все это время сложная сеть конвейерных лент доставляла постоянный поток книг с одной автоматизированной установки на другую. Эта ультрасовременная механическая компьютеризированная система сортировки книг была установлена в ходе реконструкции, но книгам она была глубоко отвратительна. Они жаждали человеческих рук, человеческого прикосновения. Они ощетинивались от гнева, от унизительности своего положения, когда их крутили, переворачивали, поворачивали, сканировали, сортировали, отправляли по грохочущим желобам в ящики или поднимали гидравликой на тележки. Такое обращение любой книге казалось невыносимым, и стенания их перекрывали шум машин: «Мы не вещи! Мы когда-то были святыми, разговаривали с Богом!»

Их разбитые сердца звучали почти как человеческие. Бенни зажал уши ладонями. Нужно было сосредоточиться. Он увидел дверь, ведущую к комнате для персонала, и направился было к ней, но его перехватила библиотекарша со сканером штрих-кодов.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила она, направив свое орудие на грудь Бенни. Сканер был похож на лучевую пушку. Или бластер. «Опасность!» Бенни сделал шаг назад и поднял руки. Библиотекарша взмахнула своим оружием.

– Ты кого-то ищешь?

– Нет, – ответил он. («Уровень тревоги – Оранжевый! Как она узнала?»)

– Посторонним здесь нельзя находиться, – сказала библиотекарша.

Мысли Бенни лихорадочно метались. Библиотекарша казалась знакомой. Роста она небольшого. Примерно как он или даже меньше. Может быть, если действовать быстро, ее удастся обезоружить и прорваться в комнату для персонала. Может быть, Алеф и Би-мен сейчас там, и даже если их нет, в холодильнике наверняка достаточно еды, чтобы продержаться несколько дней, а отняв у маленькой библиотекарши бластер, он мог бы взять ее в заложники и удерживать, пока Библиотека не согласится на переговоры, и тогда ее можно обменять на Алеф, которую они, должно быть, прячут где-то в другом месте. Где? Так в Переплетной же! Они держат ее в плену в Переплетной! Нога Бенни непроизвольно сделала шаг вперед.

Маленькая библиотекарша попятилась.

– Эй! – сказала она. – Ты в порядке? Я сейчас позвоню кому-нибудь, и тебе помогут. Расслабься. Подожди.

«Опасность! Уровень тревоги: КРАСНЫЙ! КРАСНЫЙ! КРАСНЫЙ!!»

Она действовала быстро, но он был еще быстрее. Когда она потянулась за своим устройством связи, Бенни развернулся и бросился к выходу, а через долю секунды уже мчался вверх по лестнице в безопасное место, перемахивая через две ступеньки. Он был уже не таким быстрым, как раньше, но все же достаточно, чтобы оторваться от маленькой библиотекарши. Не останавливаясь на первом этаже, Бенни побежал дальше вверх – второй, третий, четвертый – пока не выдохся. Он остановился на лестничной клетке, хватая ртом воздух, но стараясь делать это тихо и прислушиваясь, не стучат ли шаги за спиной, не звучат ли сигналы тревоги… Но ничего этого не было слышно, только собственное постепенно замедляющееся дыхание и чей-то тихий голос, повторяющий его мысли, как эхо, как эхо…

Он был один. Табличка на двери лестничной клетки гласила: «Пятый этаж», поэтому он прошел туда и отправился искать туалет, где Би-мен пил водку со своими друзьями. Почему он не подумал об этом раньше? Вот где они должны быть! Бенни был уверен, что хорошо запомнил дорогу. Он проследовал тем же путем, которым когда-то провела его Алеф, прошел через секцию 331880, но и здесь все выглядело по-другому. Стеллажи с книгами о профсоюзах и классовых правах трудящихся были почти пусты, и когда он дошел до места, где должна была находиться дверь в туалет, там оказалась глухая стена и ничего похожего на дверь.

Был ли туалет реальным, или Бенни его выдумал? Что такое реальность? Это был тот самый философский вопрос, который Славой помог ему отыскать, и Бенни работал над этой темой. Если в школе кто-то из учителей что-нибудь говорил ему, он спрашивал себя: «Этот человек реален?» – и если решал, что нет, то не утруждал себя ответом. Когда он шел домой с автобусной остановки, и тротуар заговаривал с ним, Бенни спрашивал у него: «Ты реален?» – и если тротуар отвечал, он обдумывал его конкретную природу и хвалил за труд, который тот приложил, чтобы выдержать его вес.

Вот и теперь, стоя лицом к пустой стене, он спросил у нее: «Ты реальна?» Когда стена не ответила, он подошел и потрогал ее. Она казалась такой же твердой и реальной, как тротуар. Если стена – настоящая, и она стоит на том месте, где должна быть дверь в туалет, то какой из этого следует вывод про туалет?

Они ведь не могут быть реальными одновременно.

Бенни потряс головой, пытаясь прочистить ее. Может, это лекарства так действуют? Иногда они мешали ему мыслить логически, и теперь ему нужно было сосредоточиться, потому что если туалет был нереальным, то и ничто из того, что он помнил о том дне в туалете, тоже не могло быть реальным. Словенские близнецы-уборщики были нереальными. Водка была ненастоящей. Сам Бутылочник не был реальным, и в этом случае его философский вопрос тоже не существовал. А вот это уже полная ерунда, конечно, потому что именно сейчас его вопрос казался Бенни актуальным, как никогда, – это был основной вопрос, важнее некуда, тогда откуда же он взялся?

Бенни прижался ухом к стене и прислушался. Услышав бульканье водопроводной трубы, он понял, что рассуждает задом наперед. Поскольку вопрос был настоящим, то и туалет тоже должен быть настоящим. Он должен быть прямо здесь, за этой стеной. Стена, очевидно, скрывает туалет и, возможно, скрывает и Алеф, насильно удерживая ее в туалете. «Она там? – спросил Бенни. – Она у вас?» Он прислушался, ожидая ответа, но стена молчала.

Он отошел как можно дальше по проходу, остановившись у отдела «Распределение богатств и классовая макроэкономика». Отсюда можно было разбежаться. Эх, если бы у него была осадная машина, или таран, или хотя бы копье. Он наклонился, как их учили на физкультуре, посмотрел на стену, и в этот момент какой-то тихий голос воскликнул:

«Не надо, Бенни,