— Минут через двадцать, — говорю я своему «наблюдателю». Асамого меня подмывает рассмеяться ему в лицо. Откуда ему знать, какую ловушкуприготовил ему Дронго. Мне даже чуточку жаль этих подонков. Против такого аса,как Дронго, они выглядят как любители против гроссмейстера. Он сегодня даетсеанс одновременной игры. Против всей этой мрази. И я надеюсь, что он победит.

Харченко ушел. Я подошел к телефону. Теперь все зависит отневедомой мне Галины. Пока все идет по сценарию Дронго. Конечно, люди Хашимовапрослушивали мой домашний телефон. Ясно, что отсюда, из Парижа, я не могу ниобратиться за помощью в милицию, ни помочь. Они предугадали все, не учли толькопоявления Дронго. Именно он спутал им все карты.

Минут через двадцать мне наконец позвонил Хашимов.

— Можете связаться со своей матерью, — заявил он, — вашадочь уже дома.

Но предупреждаю, ваш телефон прослушивается. Ни одноголишнего слова.

Я набираю заветный номер. Бедная моя мама, как много ейпришлось вынести. Она отвечает сразу:

— Слушаю вас. Говорите. — Таков наш условный знак,оговоренный с Дронго. Если она произнесет эти три слова, — значит, все впорядке. Господи, неужели все страшное позади?

— Мама! — радостно кричу я в трубку. — Как у вас дела?

— Все нормально. Илзе рядом со мной. Ты хочешь с нейпоговорить?

— Нет, нет. — Я боюсь, что девочка проговорится. Скажетчто-то не так.

— Не нужно ее волновать, — прошу я маму, — я вам ещеперезвоню.

Я отключаю телефон. Вот и все, господа. Хашимов, Кочиевский,бандиты и убийцы, теперь вы все у меня на крючке. И новый звонок Хашимова.

— Вы убедились? — спрашивает он.

— Конечно, — радостно отвечаю я ему, — теперь мы едем заТруфиловым.

Можете считать, что вы его уже взяли.

Два автомобиля подъехали к дому почти одновременно. Из нихвышли пятеро мужчин. Все, как близнецы, в черных кожаных куртках. Осмотрев двори не найдя ничего подозрительного, они передали по телефону разрешение въехатьтретьей машине. Это был микроавтобус. Он подъехал к самому подъезду, и из неговыпрыгнули еще трое мужчин и одна девочка.

Четверо, плотно окружив девочку, вошли в подъезд. Лифтом онине воспользовались, шли пешком. Девочка шла спокойно, видимо, ей пообещали, чтовсе будет хорошо. Те, кто остался внизу, у машин, переговаривались, курили,поглядывая по сторонам. В эти утренние часы все шло своим чередом. Дворник мелдвор, старушки сидели на скамейке, в киоске напротив дома продавали газеты.

Четверо медленно поднимались с девочкой по лестнице. Вот идверь нужной им квартиры. Один из мужчин нажал на кнопку звонка. Двое другихДостали из-под курток автоматы. Четвертый приставил дуло к голове девочки,побелевшей как мел.

Дверь открыла пожилая женщина. Увидев Илзе, она всплеснуларуками, в глазах появились слезы.

— Девочка моя дорогая! — вскрикнула бабушка, протянув к нейруки, но ее оттолкнули. В квартиру ввалились сначала трое с автоматами и лишьзатем Илзе, которую опекал четвертый бандит. Один из них, видимо главный, вошелв квартиру, заглянул в гостиную, в спальню, затем на кухню, ванную комнату итуалет.

— У нас все в порядке, — сообщил он, — можете так ипередать. В квартире все нормально.

— Илзе. — Бабушка хотела обнять внучку, но девочку вновьгрубо оторвали от нее. Трое бандитов расселись на стульях в центральнойкомнате, из которой был выход на балкон. Девочку они усадили рядом с собой.Четвертый пошел на кухню. Но осел на пороге, получив удар по голове. Бабушка,стоявшая у плиты, улыбнулась. Улыбаясь, она вошла в комнату и спросила«гостей»:

— Не хотите ли чаю? У меня чайник закипел.

— Можно, — благодушно соглашаются они, — только, бабка, безглупостей.

И не вздумай что-нибудь подсыпать в чай, сама перваяпопробуешь.

Шутка понравилась. Бандиты заржали. Бабушка, наливая чай,ободряюще улыбнулась Илзе. Парни наглы и спокойны. Внизу находятся четверобоевиков.

Чтобы напасть на такую группу вооруженных людей, нужно иметьне меньше роты солдат или спецназовцев.

— Включи телевизор, — предлагает главный одному из своихлюдей. Тот поднимается со стула, но в это мгновение на балконе появляются тричеловека с автоматами. Еще трое врываются из боковых комнат — они прятались встенных шкафах, куда не догадались заглянуть бандиты.

— Сидеть! — приказывает старший группы захвата. — Всемсидеть на месте.

Двое бандитов, бросив автоматы, растерянно поднимают руки.Они даже не успели понять, что произошло. Главный, рядом с которым сидитпомертвевшая от ужаса девочка, выхватил пистолет, пытаясь направить оружие нанее. Его молниеносное движение кажется бесконечным, как в замедленном кадре.Офицеры группы захвата тоже подняли оружие, не решаясь выстрелить. Бандитудостаточно чуть-чуть выпрямиться или чуть сдвинуть руку влево в сторонудевочки. Чем закончится поединок нервов? Мгновение, и пистолет может оказатьсяу виска девочки. Реакция бабушки оказывается самой быстрой. Не раздумывая,одним резким движением она выплескивает чашку с кипятком в лицо бандита.

Вскрикнув от боли, он вскакивает. Офицеры выхватывают у негооружие.

Негодяй орет от боли и ярости.

— Кажется, она сожгла ему глаза, — замечает один изофицеров, обращаясь к Галине Сиренко, которая вышла из квартиры напротив.

— Сам виноват, — равнодушно замечает Галина, — у негоопасная профессия.

Орущего от боли бандита вскоре увезла вызванная «Скорая».Четверку «дозорных» во дворе захватывают еще быстрее. Они не успели дажевыхватить оружие. Из соседних подъездов, из газетного киоска, из несколькихвъехавших во двор машин спешат на помощь люди. Даже старик-дворник оказалсямолодым человеком, который ловко подставил черенок метлы одному из бандитов,пытавшемуся убежать. Через несколько минут все было кончено. Мать Эдгара обняласвою внучку. Девочка тихо заплакала, пытаясь рассказать, как ее украли. И тутраздался звонок. Галина снимает трубку и передает ее хозяйке дома.

— Слушаю вас. Говорите, — начинает женщина улыбаясь. На ееглазах слезы. — Все нормально, — повторяет она Эдгару, — Илзе рядом со мной. Тыхочешь с ней поговорить?

Девочка тянется к телефону, но бабушка кладет трубку.

— Нельзя, — строго говорит она, — ему тяжелее, чем нам. Онбоится за нас. Пожелай ему про себя удачи, Илзе. Ему сейчас так трудно, одному,— и, неожиданно обхватив внучку руками, она беззвучно плачет. Плачет, приводя внедоумение сотрудников милиции и ФСБ, которым кажется, что эта операцияпроведена блистательно.