никогда его не увидит. Может, будет слышать, ощущать, догадываться, что он рядом. Но её глазам было суждено с ним проститься.

В этот момент началось грандиозное падение и великий рассвет. Эхо этой оглушительной вспышки ещё не успело прогреметь над землями измерения, но ему суждено было принести с собой небывалые разрушения и крах известного.

Воин отстранился от неё и довольно хмыкнул.

— Кого тут надо убивать первым? Стою лицом туда, с них и начнём, ага?

От прежнего Габриэля не осталось ничего. Крылатый воин был бледен, черты его лица заострились, а улыбка… Никакой больше тёплой, успокаивающей нежности. Это был оскал сумасшедшего.

В одно движение крылатый воин взмыл ввысь, к феям, и его отточенные движение не могли оказаться безуспешными. Первая поверженная воительница камнем опала на землю.

Эвита подняла из грязи его нелепые очки. Стекла забрызганы кровью. Это кровь Габриэля. В эту минуту он погиб.

И вот, вместо желанного фокуса на событиях, Эвита видела лишь хаос. Последнее, что окружало её. Вероятно, последнее, что ей оставалось ощутить перед смертью. Бесконечный хаос бессмысленной войны.

Она видела этот момент будто в замедленной съёмке. Это волнение? Жизнь, проносящаяся перед глазами? Или частичка магии времени, доставшаяся от матери?

На пути у стрелы не было ничего. И, как успела просчитать Эвита, точкой назначения было её сердце. Было ещё целое мгновение, чтобы скрыться. Хотя бы попытаться. Но она ничего не сделала. Застыла и стояла на месте, смиренно наблюдая за своей стремительно приближавшейся смертью. Смертью в наконечнике стрелы. Смертью, которую украли.

Мерих свалился на колени. Не в сердце, но тоже больно. Она видела, как вздрогнула его спина, прежде чем он упал в грязь.

Нет, он не плакал. Он усмехнулся. Кто бы мог подумать, что этот момент будет таким. Случайный удар… Стрела преследовала её сердце, но неожиданно угодила в его лёгкое. Кто бы мог подумать…

Дышать стало тяжело. Мерих остро ощутил вкус крови. Таково оно, умирание? И почему нельзя встретить смерть со вкусом шоколадного пончика или хотя бы того сэндвича, который ему в комнату притащила Эли… Почему обязательно кровь?

Эвита отмерла. Она рухнула на колени рядом с другом и в панике пыталась понять, чем могла помочь.

Мерих взял её за руку. Только теперь она его узнала. Этот момент. Парень усмехнулся. Говорить было противно, и он лишь тихонько хмыкнул в доказательство того, что ничего страшного не случилось. Мол, всё в порядке.

Но было рано. Она не умирала. Изранена, истощена, но не умирала. И было время что-то сделать.

Эвита огляделась. Всех спасти нельзя, но хоть что-то она обязана сделать. Золотые крылья.

Сияющие в лучах закатного солнца над перемешавшейся толпой крылья Ивэйна. Единственное, что она видела.

***

После очередного удара, Ивэйн вдруг замер. Больше было не до атак, прямо здесь, на земле под ним, воин увидел своего злейшего врага. Месть ему была единственной целью, принесенной из прошлого. Он делал многое, но только смерть Хирама затащил в памяти в новую жизнь. Последнее неоконченное дело.

Спикировав, Ивэйн ловко приземлился прямо перед врагом, крыльями отбросив подальше всех предыдущих противников Хирама. Чтобы в силовом поле не осталось никого, кто мог бы помешать им выяснить отношения. Один на один. Скрытые от внешнего мира под куполом энергетического щита.

— Ну здравствуй, старый друг, — Ивэйн покрутил в руках свои излюбленные ножи, упиваясь смешанными чувствами на лице Хирама.

Этот человек, так ненавидящий любые эмоции, метался в шоке, ужасе и ярости, не находя себе места. Видеть это было превосходно, но знать, что ты этому причина… Ивэйн и не представлял себе, что удовольствие может быть таким ярким.

— Ты никогда не был мне другом, — проговорил Хирам, стирая со лба пот. После долгого боя он едва сбил дыхание, но запас сил никак не означал, что он был готов к встрече с Ивэйном.

— А всех, кто мне не друзья, я убиваю. Будем считать, ты сам попросил, — Ивэйн хмыкнул. — Теперь тебе будет не так просто меня убить, а?

— Я жалею, что мне не дали закончить в прошлый раз. Больше такой оплошности не допущу. Что бы ни стало твоим новым смыслом, я это уничтожу.

— Кстати, вот и она, — Ивэйн сладко улыбнулся, открывая магический барьер, чтобы Эвита смогла проникнуть внутрь. — Уничтожай.

— Никто ничего уничтожать не будет! — Эвита встала между ними, надеясь как-то повлиять на этот кошмар. Почему на её долю выпало разбираться с этими невыносимыми мужчинами? Почему именно они…

— Он опасен, — Хирам потянулся к дочери, но Эвита отдернул руку, не дав себя коснуться.

— Но это ты его убил, а не наоборот! — отец до сих пор был ей противен после увиденного воспоминания.

— И за это я всего лишь убью его в ответ, — Ивэйн беззаботно пожал плечами и уже был готов замахнуться, но Эвита взяла его за руку, остановив.

— Он мой отец. Не смей, — прошипела она.

Вопреки восстановившемуся очарованию Сирин, Эвита испытывала теперь и к крылатому воину отвращение. Габриэль не обладал магической привлекательностью, но его она полюбила. А то, чем он стал, пробуждало лишь омерзение.

И всё же она не могла позволить никому из них умереть. Два человека, которых она терпеть не может, но не готова терять. И которые не смогут жить на одной земле. Не смирятся с существованием друг друга, пока один не погибнет.

— Он последний мудак! — возмутился Ивэйн. И в эту секунду негодования, не понимая, с чего бы Эвите защищать отца, он был похож на Габриэля. Тот же обиженный, что все не так, как ему хочется, ребёнок.

— Хватит тратить время!

Эвита отвлеклась, останавливая Ивэйна от убийства, и не заметила, как отец оказался у неё за спиной. Придушив за шею, Хирам прижал дочь к себе и приставил острие меча к её животу. Ему ничего не стоило сделать последнее движение. Он потерял то, что не позволило убить Асферику.

Но, более вероятно, просто никогда не любил дочь.

Эвита не успела даже пискнуть. Только с шумом вырвался из лёгких воздух. Отец оттолкнул её, освобождая из бессильного тела свой окровавленный меч.

Ивэйн поймал девушку одной рукой. Он ощущал её боль на физическом уровне, но этого не хватило, чтобы остановить. Один рывок вперёд. Не выпуская Эвиту из объятий, не дав Хираму сделать ещё один удар, Ивэйн вонзил свой клинок в его шею.

Эвита успела увидеть выражение неприязни на его лице. А Хирам, убивая её, был, как всегда, холоден. Может, и лучше, если бы они оба погибли. Но, если выбирать одного…

Из