последних сил Эвита оттолкнула Ивэйна. Не хотела она выбирать. Не должна была. Это слишком для нее. Всё вокруг слишком.

Зажимая рану обеими руками, она сделала несколько шагов, прежде чем свалиться на землю. Всё тело болело. Она чувствовала, как жизнь уходит. Последний шаг, ноги подкашиваются. Холодная земля летит ей навстречу. Или это Эвита упала?

Фея свалилась на бок и поняла, что момент настал. Она видела перед собой Мериха, тоже раненого и делающего свои последние вдохи.

Он смотрел в небо. Вечно чистое небо Седотопии, которое никогда не затягивают тучи дольше, чем на пару часов. Лишь несколько маленьких белых облачных мазков искажали идеальную гладь голубизны фона. Небо было безмятежно.

Для него все людские войны и конфликты ничего не значат. Оно само по себе, безразлично и беззаботно. Оно было до людей, будет после.

И когда они погибнут через минуту, небо не изменится. Жизнь будет продолжаться.

Мерих усмехнулся. Он всегда знал, что ничего в этой жизни не значит, но только теперь в полной мере это ощутил. Повернув голову, он посмотрел на Эвиту. Момент настал. Вот они здесь, оба. Все кончено.

Поле озарила вспышка белоснежного света.

По небу пронеслась чёрная огненная волна.

2.45. Исход

Ивэйн метался между боровшимися тут и там воинами, пытаясь разыскать свой смысл. Точнее, смысл Габриэля, который влюбился, теряя голову. Сам Ивэйн, в той памяти, которая теперь вернулась, к Эвите относился холодно. Он просто был другим человеком, который не любит так, как Габ. Но она была ранена, и, если срочно не позаботиться о том, чтобы оказать помощь, Ивэйн рисковал снова потерять крылья и раствориться в толпе, пока какой-нибудь новый возникший Габриэль не влюбится в кого-то ещё. А прощаться с памятью снова не хотелось. В конце концов, он только вернул себе силы и власть, лишиться этого через несколько минут — непозволительная для него глупость.

Личная выгода для него была куда более значимой мотивацией, чем какая-то там любовь. Тем более, чужая.

Он выбивался из сил. Знал, что далеко раненая фея уйти не могла, но, отвлёкшись на исполнение приговора своего личного суда, он совсем потерял её из виду. Нужно было спешить, чтобы самому не свалиться с ног от боли разрывавшейся связи.

— Слушай меня внимательно.

Он не заметил, откуда появился схвативший его за грудки Таом, но сопротивляться не стал. В глазах уже темнело, последняя энергия рассеивалась вместе с ветром, и оставалось только выслушать старшего товарища.

— Ты уязвим, и в этом бою можешь погибнуть навсегда. Так что убирайся, пока ещё способен. А об Эвите я позабочусь.

Таом был непривычно груб и резок, но обстоятельства требовали решительных мер. Не будь Ивэйн единственным таким же, как он, Таом и не подумал бы помогать, но их осталось лишь двое.

— Почему ты помогаешь? — задыхаясь, задал последний вопрос Ивэйн.

— Улетай. Я всё сказал.

Таом оставил его, и ничего было не исправить. Он был прав, помочь Ивэйн не смог бы, только рисковал. Скрыться было самым разумным решением. Собрав остатки воли в кулак, крылатый воин взмыл в небо и скрылся за облаками, не оглянувшись.

***

Этель тяжело дышала. Ей впервые предстояло показаться перед людьми с новыми шрамами. И даже без них она бы сходила с ума от волнения.

Немало усилий пришлось приложить, чтобы принять свое желание побыть ребёнком. Вспомнить, что она человек, а не только наследница престола. Слишком короткий срок был ей отведен, чтобы насладиться собой. Пришло время вернуться к той части жизни, которую она ненавидела.

Теперь, готовясь к разговору о власти, вспоминая все уроки хороших манер, она будто вернулась в детство, которого у неё не было. Личные учителя, гувернеры и репетиторы, круглые сутки занимавшие её всевозможными уроками. Ужасом нависающая над малышкой мать, за любой проступок дочери готовая взяться за свой веер, оставляющий яркие краснеющие полосы на коже, со временем превращающиеся в чёрные пятна синяков.

Стоявшая рядом Пеле взяла подругу за руку. Им обоим не мешала поддержка в такой ответственный момент. В давящем мрачностью чёрно-зеленом тронном зале Хаотиса только это прикосновение помогало ощутить тепло, будто мягкое одеяло в темнице.

— Приветствую, — Рефо улыбался, как всегда, немного фальшиво, лишь из вежливости, как могут только хаотисиане. Он поправил свой торжественный высокий воротник, за головой доходящий до самой макушки. — Если вы готовы и согласны на все условия, которые мы предоставили, можем выдвигаться.

— Сразу в путь? — Этель растерялась. Ей не приходилось думать, что будет после её встречи с королем — слишком пугала неопределённость и шанс нафантазировать лишнего.

— Разумеется, чего же нам ждать, если нет никаких вопросов друг к другу?

— Верно… — принцесса прикусила губу, опуская глаза. Хотелось оттянуть момент, страх сковал её, сжав сердце в ледяных тисках. Нужно было снова стать смелой и продолжать идти. Иного пути всё равно больше не было. — Давайте скорее отправляться.

— Такой подход мне нравится, — король одобрительно кивнул и указал на одну из боковых дверей зала. — Тогда предлагаю пройти на взлетную площадку. Там нас уже ждут.

— Мы полетим на вертолёте? — Пеле мгновенно смутилась, вспомнив, что она не имела права так вторгаться в диалог, тем более с нелепыми вопросами, но слова вырвались сами собой.

— У нас есть куда более удобный транспорт.

Гордость Рефо скрыть было сложно. Он довольно хмыкнул, наблюдая за реакцией гостий своего замка, когда они оказались во внутреннем дворе.

На небольшой площадке, выстеленной металлом, стоял корабль, который землянка Пеле сразу захотела сравнить с НЛО. Только эта летающая тарелка была не круглой, а треугольной, и вряд ли собиралась вращаться, так как имела строго определённое положение носа — тот уголок, где виднелись выпуклые лобовые стекла.

— Вау, — не сдержавшись, болтнула Пелианна, тут же прикрыв рот рукой.

— Ваша спутница не очень сдержана в речи? — Рефо гордо улыбнулся, не сумев скрыть довольства, но все же обратился к Этель с вопросом, который она посчитала намеком угомонить подругу.

— Простите, она больше не будет, — девушка пихнула свою сопровождающую в бок локтем. Не будь всё так сложно и страшно, они бы сейчас обе рассмеялись, принуждая короля ощутить неловкость. Но время быть детьми прошло. А для кого-то так никогда и не наступило.

— Зачем же запрещать? Меня это забавляет, — король провёл новую союзницу и её сопровождающую внутрь корабля.

Помещение довольно просторное, в отличие от вертолётной кабины. С удобными пассажирскими креслами. Залитое солнцем через огромные лобовые стекла, успокаивающее тихим потрескиванием приборов на огромной панели для четырёх водителей сразу.

— Присаживайтесь и не стесняйтесь задавать вопросы. Я сегодня расположен повеселиться,