Я жмурюсь так сильно, что перед глазами начинают взрываться яркие фейерверки. Но ничего. Все та же тишина, и я один, сижу на веранде с тлеющей сигаретой и бутылкой виски.

Напиться от боли внутри, чтобы уронить голову на руки и смеяться как умалишенный. Но ведь я не могу плакать, не умею, а хотелось бы. Возможно, этот монстр внутри, разгрызающий сердце, сжалился бы надо мной и ушел. Оставил бы меня, и я залечил бы раны, из которых хлещет неразделенная любовь.

Любовь. Столько раз думал… идиот. А вот она та самая, и все в пустоту, в ночь. А я так устал. Я ведь тоже не железный, у меня есть гордость, есть она. Растерял, как встретил ее, она поглотила ее своим томным шепотом, своим смехом и порочностью. Но это и моя порочность, мы ведь едины. Она и я. Как она не видит этого?

Не со мной. Не моя. Тает не в моих руках сейчас…

Становится так до тошноты противно, что я издаю стон и кладу пьяную голову на стол.

Если постучу ею, может быть, придет решение? Нет, не помогает. Только начинается другая… физическая боль, сжимающая виски.

Да кто она такая, в конце концов? Девчонка, решившая, что мной можно помыкать и унижать, делая из меня покорного зайчика?

Ну, держись, потому что с меня хватит.

Я решительно встаю, слегка качаясь, и цепляюсь руками за стол. Я чувствую, как мои глаза наливаются кровью от беззвучной ревности и ярости на нее. Меня шатает, но это даже не волнует.

Забрать свое и привести домой. Пусть орет. Пусть будет скандал. Но не могу так больше.

Я не помню, как доехал до высотки, где я снимаю квартиру для Дона. Выйдя из машины, я прохожу охрану и вхожу в лифт, нажимая на кнопку одиннадцатого этажа.

Боже, меня сейчас вырвет.

Я сжимаю губы и громко втягиваю в себя воздух, пока единицы на двери прыгают перед глазами. Постучать… выломать дверь на хрен. Вытащить ее из постели этого ублюдка и разорвать.

Моя рука поднимается… есть ли у меня право?

Ладонь беззвучно прижимается к металлу, как и лоб.

Не могу. Я просто не могу разрушить ее жизнь, показать всем, что она была со мной, а сейчас она ведь счастлива… с ним. Отпустить? Больно.

Я качаю головой от своих мыслей и отталкиваюсь от двери, плетясь обратно к лифту. И что я могу? Ничего. Она права, сказка закончилась и пора посмотреть правде в глаза. Ничего нас не связывало, кроме секса и моего желания увидеть искренность в черном омуте ее взгляда дьяволицы.

Она наложила на меня какое-то заклятье. Точно наложила. Ну не могу я так любить ее, что вместо собственных желаний ставлю превыше всего ее. Не могу… не способен… колдунья.

Я спускаюсь обратно в машину и откидываюсь на сиденье. Мой взгляд скользит по соседнему, а затем заставляет обернуться и увидеть двух призрачных любовников на заднем сиденье. В голове туман, и я закрываю глаза, продолжая пребывать в виртуальной прострации, где мои волосы перебирают… как я люблю это.

***

Я вздрагиваю, словно от удара где-то внутри. Глаза распахиваются, и я издаю стон от жгучей боли в голове, а глаза разрезает солнечный свет.

Черт, заснул прямо на парковке рядом с комплексом? Восемь утра, и вокруг город уже ожил, а я только пытаюсь перебороть сухость во рту.

Так, что я тут делаю?

Воспоминания врезаются в голову, не облегчая моего пробуждения. Хлои. Дон. Я придурок. Ревнивый придурок, приехал сюда за ней и утонул в своих же чувствах.

Достав из бардачка бутылку воды, я практически полностью осушаю ее и могу уже легче дышать, хотя на языке неприятный привкус… горький, словно туда насыпали пепел, да еще и подожгли его.

Я недовольно цокаю языком, поднимая голову, мой взгляд непроизвольно цепляется за блестящее серебристое платье. Я закрываю глаза, заводя машину, но тут же возвращаюсь к этому переливающемуся на солнце наряду, и мое сердце начинает учащенно биться.

Хлои. Как такое возможно? Как так может быть, что я проснулся как раз к тому моменту, когда эта девушка вышла из дома?

Но это она. Темные волосы собраны в хвост, и она улыбается, о чем-то говоря с Доном, который весь цветет рядом с ней.

Не больно увидеть подтверждение всех фантазий, только трудно дышать. Я вижу, как он ловит такси, и она целует его в щеку, прощаясь, и садится в машину.

Мой взгляд скачет с такси на парня, смотрящего вслед удаляющейся машине. И как только он разворачивается, я даю по газам, срываясь с места.

Не знаю, что я делаю, но крепче сжимаю руль, смотря вперед и нагоняя такси. Я поворачиваю голову, выхватывая Хлои, смотрящую в противоположную сторону. Вся злость просыпается, и я нажимаю сильнее на педаль, сигналя, и обгоняю машину, блокируя ей путь.

Мной управляет ревность, тот самый алый дьявол, колдующий над сердцем. Я выскакиваю из машины, и плевать, что перед глазами все плывет. У меня есть цель, и она сидит в машине.

Я распахиваю заднюю дверь такси и хватаю девушку за руку, буквально выволакиваю из машины. Она издает сдавленный писк, но я грубее обхватываю ее талию, пока она еще не поняла, что происходит. Достав из кармана деньги и даже не смотря на купюры, я бросаю их уже вылезшему водителю.

– Эрик! С ума сошел? А ну отпусти меня! – визжит она, ударяя меня по рукам, но я, крепче обнимая ее за талию, несу ее к переулку.

– Заткнись, – шиплю я, ярко ощущая эту цветастую палитру ярости.

Я вдыхаю тонкий аромат ее духов, и мне хочется просить ее передумать, дать мне шанс. Но ведь она была с ним! С ним всю ночь!

Эти мысли не дают мне покоя, и я отпускаю девушку. Она разъяренно разворачивается и толкает меня в грудь, я отшатываюсь и упираюсь спиной в стену. Да, так стоять проще.

– Ты охренел? – кричит она.

– Это ты охренела! Ты была с ним! С ним, Хлои! Почему? – с болью в голосе спрашиваю я. И плевать, что она может понять.

Она открывает рот, чтобы ответить, но затем закрывает его и принюхивается.

– А ну-ка дыхни, – она делает шаг ко мне, но я сжимаю губы.

– Придурок! Ты пьяный! От тебя несет, как от самого паршивого виски, прополосканного в пепельнице! – возмущается она, сверкая темными глазами.

– Тебе-то какое дело, – я облизываю сухие губы, явно ощущая нехватку воды в организме.

– Ты прав, никакого, только вот ты устроил гонку на дороге и приволок меня сюда. Ты что, следишь за мной? – прищуривается она.

– Ты трахалась с ним? – я игнорирую ее слова, спрашивая самое важное.

Хлои на секунду замирает, а затем приподнимает подбородок, и ее взгляд потухает, как и потухает моя надежда на ее ответные чувства.

– Да, Эрик. Да, я спала с Доном, провела ночь с ним, и мы трахались несколько раз. Он кончал в меня, я делала ему минет. И спасибо тебе, что показал, насколько мужской язык бывает приятен, – она улыбается и складывает руки на груди.