Он подал ей руку, помогая встать, поцеловал в щеку и вышел из комнаты. Вика не стала надевать туфли, понимая, что может не справиться с этим, и осторожно пошла к лестнице. «А почему, собственно, несбывшаяся? К черту несбывшиеся мечты! Любите вы усложнять, Алексей Борисович», – подумала она. Да и вообще что-то он слишком много и красиво говорил сегодня о любви и сам же эту любовь поставил под запрет. Вот дурачок! Зачем ему короткие и необременительные связи, когда у него есть она. В конце концов, похоже, что только он один ее по-настоящему любит.

Вика прежде никогда не оставалась ночевать у Алика в доме, но расположение комнат знала хорошо. Большая спальня хозяина с ванной, одна гостевая с двуспальной кроватью, где иногда ночевали его родители, еще одна, где ей предстояло провести ночь, и санузел с душем. Ей в голову пришла озорная мысль сделать Алику сюрприз, подарить ему эту ночь. Он такой красивый и так любит ее! А как он сегодня играл! Это для нее. Он все делает для нее. Может, они вообще созданы друг для друга? Конечно, поэтому им так хорошо вместе. Стас, семья… Глупости все. Эх, Стас, зачем он так? Алику вот только она одна и нужна.

Вика сбросила юбку и, переступив, оставила ее на ступеньках, поднялась еще и сбросила шелковый топик. Потом села и, стянув колготки, положила их стрелкой по направлению к спальне Алика. Сняла кружевные трусики и, подумав, повесила на дверную ручку спальни. «Он – эстет, ему понравится…» – подумала Вика.

Больше на ней ничего не было. Она зашла в комнату, нашарила выключатель и прошла к кровати. Откинула часть покрывала и одеяла, подумала, что надо выключить свет, но сил не было, и она легла. Потолок вдруг начал бешено кружиться над головой, замелькали яркие пятна, и Вика провалилась в глубокий, беспробудный сон.

Проснувшись, не сразу сообразила, где она… Голова болела, в горле пересохло. С трудом открыла глаза, огляделась и увидела на столике высокий стакан с водой. Выпила залпом, вода была кислой от лимона, но в голове прояснилось. Вспомнила вчерашний вечер, свой сложный подъем по лестнице, с раздеванием и застонала, вот дура! Она была в спальне Алика, но совершенно одна. И ясно, что в этой кровати никто, кроме нее, не лежал. Покрывало откинуто наполовину, и вторая половина осталась гладкой, нетронутой. На кресле аккуратно лежали ее вещи, скромно свисали колготки, и наивно белело кружево трусов. Туфли стояли рядом. На спинку наброшен белый махровый халат.

«Господи! – подумала она. – Что я делаю? Ну, разве можно так напиваться в гостях! Даже и у Алика».

Сползла с кровати, увидела на полу белые махровые тапочки, надела и потянулась за халатом. Перед глазами опять поплыли стены, но Вика поморгала и стены стали на место. Холодный душ взбодрил, дрожа, она растерлась полотенцем, оделась и спустилась вниз. По лестнице шла осторожно, колени слегка дрожали. Алик был в кухне.

– А, проснулась, соня! Как ты, малыш? Голова не очень? Садись, я тебе сок морковный выжал, пей.

– Не хочу морковный, мне бы чашечку кофе.

– Хочешь, не хочешь – кто тебя спрашивает? Пей сок, это полезно. А кофе сейчас сварю.

От сока действительно полегчало.

– А ты где спал? Извини, я, кажется, твою кровать заняла.

– Я говорил, давай провожу! А кто-то уверял, что трезв, как стекло. Ничего, я в другой комнате лег. Не буду же я беспокоить мое пьяное сокровище. Хотел сначала тебя перенести, но ты так сладко спала – жаль стало. Спала, как несчастный, замученный ребенок. Свернулась клубочком на самом краешке… – улыбаясь, рассказывал Алик, разливая кофе в чашечки.

После кофе Вика стала собираться. Алик предложил пойти погулять и поехать после обеда, но Вика отказалась. Скоро Сережа с занятий вернется, она хочет до этого успеть. Вчера не виделись, а он ее ждет. Взяла кусок сыра для Кузи и вышла с Аликом во двор. Пес прыгал от радости, норовил лизнуть Вику в лицо, съел сыр и не давал ей отойти. Алик крикнул Оксане, чтобы подержала, и пошел с Викой к машине. Обнял ее, поцеловал и спросил:

– Ты когда в город поедешь? Давай до субботы с Сережей, а вечером пойдем на хороший концерт. В Большом зале Луганский играет в субботу. А потом поужинаем. Договорились?

Вика пробормотала, что посмотрит, созвонятся, и Алик, взяв в руки ее лицо, поцеловал еще раз и сказал:

– Викусь, не думай о грустном. Все хорошо. Ты самая лучшая, самая красивая. Единственная, поняла?

– Поняла, – ответила она, садясь в машину, и помахала ему рукой. – Ну, все, поехала, созвонимся.

По дороге невесело размышляла, действительно ли Алик подумал, что она перепутала комнату, или из врожденной деликатности сделал вид? Вспомнила трусики, призывно повешенные на ручку двери, и застонала. Какая же идиотка! Нет, надо бросать пить. Так все было хорошо, эта музыка, Алик – чего она напилась? Все из-за Стаса. Слава Богу, что Алик – умнее ее. Хороши бы они были, проснувшись в одной постели. Ужас!

В Шульгино приехала раньше Сережи, переоделась, позвонила Томке, договорились встретиться завтра вечером в Брюсове. Потом поговорила с Анной Степановной, пообещала заехать на днях. Набрала номер дачи, но тетя Ната не ответила. Странно. Позвонила маме, спросила, разговаривала ли она сегодня с тетей Натой.

– Да, Ната в больнице, Викусь. Я ее на обследование положила. На даче нет никого.

– А что случилось, мамуль? Она что, заболела?

– Не знаю. Но не нравится мне что-то. Ты заметила, как она похудела за лето? В обморок упала недавно, слабость эта постоянная. Я ей сто раз говорила, чтобы не возилась с этим вареньем, компотами – не слушает. Ни на что не жалуется, но я же вижу, что-то не в порядке. Пусть обследуют, анализы сделают. На той неделе все будет ясно. Можем завтра к ней заехать. Ты утром домой поедешь?

– Да, провожу Сережу на занятия и поеду. Из дома позвоню и договоримся, когда за тобой заехать. Целую, мамуль, до завтра.

До вечера провозилась с Сережей. Гуляли, рисовали, собирали трансформеры из Лего. Причем Сережа собирал быстрее Вики, а потом, смеясь, помогал ей ставить детали на место. Вечером она сама купала и укладывала его, рассказывала историю про добрых и злых монстров. Сережа добавлял подробности, история получилась длинная, с хорошим концом, хотя малыш требовал, чтобы победили злые монстры. Но Вика уговорила его, что добрые всегда сильнее. А когда он заснул, пошла к себе, сказав Ирочке, что устала, не будет ждать Игоря и ужинать не хочет.

Ира возмутилась, она не пошла никуда, чтобы провести вечер с Викой, а та опять целый день с Сережей и даже вечером посидеть с ней не хочет.

– Ириш, я правда устала. Завтра съезжу домой, надо в больницу к тете Нате, а послезавтра приеду и буду с тобой. Не обижайся, солнышко. – И поцеловав дочь, легла спать.

Вид тети Наты поразил Вику. Вроде всего месяц не виделись, но она заметно изменилась. Тихая, но всегда энергичная тетя лежала бледная, безразличная ко всему. Казалось, под одеялом и тела-то нет. Спрашивала Вику про Стаса, Анечку, Сережу, но как-то вяло, без интереса, как будто думала о чем-то своем. Когда они уходили, сказала тихо: