– Что, Виктория, утомил вас Санек?

– Немного есть, – улыбнулась она.

– Ну что поделаешь, он ваш поклонник. Вы для него – идеал.

– Не преувеличивайте, Игорь, он и слов-то таких не знает.

– Ну, это вы напрасно. Согласен, что он малообразован, но совсем не примитивен. У вас сложилось о нем немного неправильное мнение. Он совсем не так прост.

– Да я и не считаю его примитивным. Странно, я уже не в первый раз слышу, что он не так прост. Мои друзья тоже так считают, а мне он кажется таким простым, без царя в голове рубахой-парнем.

– Ох, это обманчивое впечатление. Я его знаю, сколько себя помню, в одном дворе жили. Он всегда такой был, прикинется этаким веселым простачком, душа нараспашку, а потом – хоп и, как тигр в прыжке… Хищник! И всегда выходил победителем.

– Звучит устрашающе, – засмеялась Вика. – Это вы говорите о его отношениях с женщинами?

– Да нет. С женщинами как раз все в рамках. Зачем ему прыжки? Они сами на него вешаются. Со школы еще. Он ведь женился раньше всех. На однокласснице. Она залетела, ну и он, как порядочный… Потом второго парня родила. Жили не очень. Ну, сами понимаете, как с Сашкой жить! Бабы, друзья, пьянки-гулянки, дела опасные… Кому понравится? Ругались. Он как-то собрался уходить от нее, а Наташка на подоконник, мол, прыгну. Он посмеялся, давай! А она вниз. Третий этаж, но упала неудачно, позвоночник повредила. Восемь лет уже в инвалидном кресле, ходить не может. Куда он только ее не возил! За границу и в санатории разные. Переживал жутко. Себя винил. Ну и все. От нее теперь – никуда. Бабы бабами, а семья – святое. Хотя и не любит Наташку. Счастья нет, но не бросит никогда. Из-за чувства вины и долга. Вот так.

– Ну и ну! Никогда бы не подумала, что он способен на такое самопожертвование. Думала, этакий веселый, безответственный любитель острых ощущений. Тихая, покорная жена, никуда ее с собой не берет, дом, кухня, дети, а сам живет в свое удовольствие. А у него вот такая история. Даже жалко его, бедного.

– Ну, жалеть-то не стоит. Во всем остальном он удачлив. В делах, в бизнесе своем – акула. Любого пополам перекусит. А человек и друг – настоящий. Стержень в нем крепкий. Не предаст, не продаст. Не то, что москвичи. Не в обиду вам скажу, Виктория, но жидковаты москвичи против наших, кемеровских. За копейку продадут.

– Ну не все же такие, Игорь.

– Не все, но большинство. Я же не ваших друзей имею в виду, а тех, кто в бизнесе крутится. Хотя образованны, костюмчик, манеры – все как положено. Смотреть приятно, но доверять не стоит.

Игорь взял с подноса у подходившего официанта два бокала шампанского и протянул один Вике. Они остановились у большого, во всю стену аквариума перед входом в зимний сад.

– Но понятно, что вам, конечно, ближе такие, как наш Вадим. Вот он вполне комильфо, как Ирка выражается.

– Нет, Игорь, как раз Вадим мне совсем не нравится.

– Не нравится? А почему? – заинтересовался Игорь.

– Ну, не то чтобы не нравится по какой-то определенной причине. Просто несимпатичен. По-моему, он создал какой-то образ и старается вжиться в него. Но иногда не получается, глаза выдают. Хотя он быстро справляется с собой и опять становится этаким безукоризненным джентльменом. Но я бы ему-то как раз и не доверяла.

– Вот как? А вы наблюдательны, Виктория. Редкость для красивой женщины. А еще добры и умны. Прямо кладезь достоинств. Повезло мне с тещей.

– Что здесь про тещу? Новый анекдот? – спросил подошедший сзади Вадим, и Вика вздрогнула от какого-то неприятного ощущения.

– Нет. Это я говорю, что хорошая теща – лучшее приданое жены. А потому я удачно женился, – обернувшись, ответил Игорь.

– Да ты вообще везунчик. И в любви, и в делах, к чему бы это? И жена – красавица, и теща удивительная, и сын – наследник. Как говорил Остап Бендер: «С таким счастьем и на свободе?» Тьфу, тьфу, – засмеялся Вадим.

Вика слегка улыбнулась.

– Ну, поговорите о своих мужских делах, не буду мешать.

– Куда же вы, Виктория Львовна? Я хотел выпить с вами.

– Успеем, Вадим, еще не вечер. Пойду к своим, посмотрю, как они…

Вика немного посидела с папой, мамой и родителями Игоря, поговорили о Сереже, и она вернулась в шумный зал. Веселье шло полным ходом. За столом остались только Никита с Вероникой и Володя, остальные танцевали. Вика подсела к ним, и Никита стал рассказывать о поступлении Кита в престижный лицей и о своем участии в этом сложном процессе. Рассказывал серьезно, но Вика не могла сдержать смех. Вероничка, улыбаясь, говорила, чтобы она не верила ни одному слову, все придумал от начала до конца, ничего такого не было. Вернулись Томка с Сашей, и он сразу же пригласил Вику танцевать. Она поискала глазами Алика. Он танцевал с какой-то девицей из Иркиного окружения. «Горбатого могила исправит», – подумала Вика, заметив, как оживленно он что-то нашептывает своей партнерше и как та прижимается к нему молодым роскошно-силиконовым телом. А может, и не силиконовым, а натуральным. Вика танцевала с Сашей и думала, что у этого лихого, шумного весельчака, оказывается, своя драма. Несчастливый брак, из которого нет выхода. Саша рассказывал Вике какой-то смешной случай из своей жизни, но, почувствовав, что она не слушает, замолчал и заглянул ей в глаза.

– О чем задумалась? Устала или грустишь? – Саша ко всем обращался на «ты», и Вика уже привыкла к этому.

– Нет, не грущу. Задумалась о том, что вы совсем не такой, каким стараетесь казаться.

– А что я опять не так сделал? Ты извини, если что…

– Да нет, Саша, – она улыбнулась. – Я совсем в другом смысле. В хорошем.

– А… ну тогда я рад, если в хорошем. Я для тебя, Вика, что хочешь, могу сделать. Только захоти. Вот чего ты хочешь? Есть у тебя какая-нибудь мечта, что ли?

– Да. Я бы выпила чашку чая, – засмеялась она.

– Да ну, я ведь серьезно, – разочарованно сказал Саша.

Потом она танцевала с Аликом. Хотела пошутить, что он времени зря не теряет, охмуряя Иркиных подружек, но потом передумала. Алик не делал секрета из того, что встречается с девушками не старше тридцати. Какое ей, собственно, до этого дело? У них любовь платоническая, какие бы дифирамбы он ни пел Викиной красоте и неповторимости. Это, конечно, приятно слушать, только не нужно никому. Такая жалость! Бедная красивая Викуся. Ягодка сорокапятилетняя…

– О чем задумалась? – задал ей тот же вопрос Алик. Только голос другой, более нежный.

– О жизни, о странностях любви, да, в общем, ни о чем серьезном, – улыбнулась Вика.

– Это кемеровский ковбой навеял тебе мысли о странностях любви?

– Звучит смешно, но именно он. Косвенно, конечно, не имея к этому отношения.

– Викусь, ты осторожнее с этим лихим мачо. Не нужно тебе ничего этого.

– Чего именно, Алик?