– Еще как обрадовался, зайчик мой! Со слезами в город отпускал. Завтра к обеду обещала вернуться. Скоро день рожденья. Иришка опять грандиозный праздник затевает. Так что погуляем, Томусь.

– А что? Ирка – молодец, умеет организовать все красиво. И заметь, всегда весело, хоть публика самая разная собирается. Способная, конечно, с хорошим вкусом и хороша до неприличия. Помнишь, какая родилась? Без слез не взглянешь, страшненькая, слабенькая, ты ее жалела… Анюта-то картинка была. Как она там, в замужестве?

– У Анечки всегда все хорошо, характер золотой. Дэвид ее обожает, и она счастлива. Это у Ирки моей проблемы, недовольство, обиды. Ко всем претензии…

– Ну, знаешь, с такой красотой, да еще и характер ангельский хочешь? Так не бывает.

– Мать она никудышная, Сережа ее совсем не интересует.

– Жаль, конечно, Викусик, но, значит, не дано. Ирка ваша вообще кроме себя мало кого любит. Тебя разве что?

– Да это не любовь. Собственничество какое-то. Вот Анечка любит! Всегда хочет что-то хорошее сделать для меня, для Стаса. Заботливая, нежная, на всех ее хватает. Странно, Том, но Ирка, пожалуй, больше привязана к моей маме. Во всяком случае, мама имеет на нее хоть какое-то влияние.

– Ну, к Нине Сергеевне трудно относиться без респекта. А с Игорем как? Его-то она любит?

– Нет. По-моему, она на любовь к мужику не способна, слишком зациклена на себе.

– А так не скажешь… на людях вроде все хорошо у них. Игорь влюблен по-прежнему или поостыл?

– Не знаю, Томусь, по-моему, он ее тоже уже не любит. И я его не виню, трудно любить мою Ирочку.

– А любовник у нее есть, как ты думаешь?

– Вот этого не знаю. Она со мной не откровенничает. Анюта все рассказывает, как подружке. Даже смешно. А Ирка – нет. Но дома она редкий вечер бывает. Если с Игорем не выходит, то с друзьями. Компания у нее – сплошь бездельники, детки богатых родителей или такие же жены богатых мужей. Игорь приходит поздно, Ирке скучно, она молодая, погулять хочется, все понятно. А насчет любовника? Может быть, от случая к случаю. А чтобы что-то серьезное, сомневаюсь. Мужикам тоже чувства нужны, а не красивая упаковка. Но Игорь к ней хорошо относится, вроде никаких ссор, скандалов не слышала. Он Сережу очень любит. Может, ради него Ирку терпит? Да он и дома редко бывает. Приходит вечером – ее нет. Уходит – она спит.

– Вот уж точно говорят: маленькие детки – маленькие бедки, а большие… – Томка замолчала, задумавшись.

Вике вдруг стало неловко, что она обсуждает с ней жизнь своих детей и внука. Родить ребенка подруге так и не удалось, хоть она и пыталась. Было два выкидыша. Вика знала, что, несмотря на свой легкий, веселый характер, Томка очень переживала из-за этого. У мужа двое детей и двое внуков, но с ней они не общались. Володя сам ездил к ним, и Томку это обижало. Но понять его можно, что же ему с детьми не видеться, если у них с Томкой отношения не сложились? И Вика перевела разговор на предстоящий праздник, зная, что подруга любит повеселиться в хорошей компании. Обсудили, в чем пойдут, посплетничали о приятельницах. Томка села на своего конька, острила, язвила, и Вика успокоилась. Значит, у подруги все в порядке.

Через неделю сообщили результаты обследования тети Наты. Неоперабельный рак. Четвертая стадия, метастазы. Месяца два, от силы три. Если будут боли, колоть обезболивающее. Больше ничего сделать нельзя. Вика и Нина Сергеевна потрясенно молчали.

Узнав, что ее выписывают, тетя Ната повеселела, ожила, рвалась домой и даже слушать не хотела о жизни в городе. Ира предложила нанять квалифицированную сиделку, чтобы жила на даче. Радостное оживление тети Наты пройдет через несколько дней, и оставлять ее одну нельзя. На кого там надеяться, на соседей? Ира была права, но как тетя Ната отнесется к этому? Сразу догадается, что дело плохо. Разрешила эту ситуацию верная Люба: она будет жить на даче и приезжать к Нине Сергеевне пару раз в неделю, помочь с хозяйством. Люба по-прежнему жила на Спиридоновке. С сыном и внуком виделась два-три раза в год, когда сын приезжал к ней. Нина Сергеевна даже уходила в это время, чтобы не высказать все, что она о нем думает. Знала, что Люба отдает им все заработанные деньги на подарки к праздникам. Ее не осуждала, но отношением сына к Любе возмущалась. Тот, впрочем, был уверен, что матери повезло и она живет, как у Христа за пазухой.

Тетя Ната отмахивалась, что это они придумали? Что она, калека? А как же Ниночка без Любы? Но видно было, что довольна и даже всплакнула, обнимая Любу. Настроение у Вики и Нины Сергеевны было совсем не праздничным, но праздник приближался, и Сережа ждал его, расспрашивая Вику, какие будут сюрпризы. С Аликом она виделась несколько раз. Возила к нему Сережу, чтобы тот поиграл с Кузей, ездили к Никите и Веронике в Жаворонки, ходили на концерт и в ресторан. Алик вел себя, как обычно, нежно-шутливо. Как будто ничего не случилось, и Вика успокоилась. Может быть, действительно решил, что она перепутала комнаты, выпив лишку? Стас регулярно звонил и один раз даже попытался выяснить, почему Вика так изменилась к нему. Он чем-то ее обидел? Она разлюбила его? Поняла, как мало он ей дал любви и внимания? Вика спокойно и отстраненно отвечала, что ничего не изменилось, просто настроение сейчас такое из-за тети Наты, не до нежностей… Стас грустно соглашался и спрашивал, какие у Вики планы к Рождеству. Какие уж тут могут быть планы. Не до Рождества.

Ирочка целый день была занята подготовкой к празднику. Гостей будет много, надо, чтобы и утренник, и вечер для взрослых был интересен всем. В общем, находилась в своей стихии, поэтому была веселой и оживленной.

Приехали родители Игоря, и Вика старалась, чтобы они больше времени проводили с Сережей, понимая, как им этого хочется. Она уезжала, объясняя малышу, что должна помогать маме готовиться к празднику, а он поиграет с бабушкой и дедушкой. И Сережа, смирившись с отсутствием Вики, с удовольствием проводил время с ними.

Детский праздник начался в двенадцать часов, и впечатлений у маленьких гостей было столько, что родители с трудом забирали перевозбужденных детей в седьмом часу вечера. Для праздника Ира сняла целиком загородный клуб недалеко от Шульгино. Вечером гости съезжались к восьми, и Вика едва успела переодеться после детского карнавала. Сережа капризничал, не хотел без нее ложиться, и ей пришлось несколько раз заходить к нему с уговорами.

Вечер, как и детский утренник, был продуман до мелочей. Цветы, сервировка, меню, музыка – в этом Ира была практически профессионалом. Умела создать легкую праздничную атмосферу с первых же минут, поэтому ее праздники всегда пользовались успехом у любителей тусовки, а таких здесь было множество.

У них за столом всегда было оживленно и весело. Никто из ее друзей не потерял интереса к хорошему застолью, и не потому, что были профессиональными рассказчиками и шутниками, а просто пока еще с удовольствием встречались и общались друг с другом. Вика много танцевала, чаще всего с Аликом и кемеровским Сашей. Гангстер, как называла его Томка, хоть и сидел за другим столом, часто подходил к ним, присаживался, шутил, острил, был приличен и цивилизован. Раздражал он только Алика, но это уж было личное. А так Саша был вполне симпатичен всем. И относился он к Вике уже без того навязчивого и напористого внимания, как в начале их знакомства. Саша приезжал в Москву по делам довольно часто, всегда бывал у Игоря в Шульгино, и Вика относилась к нему без всякого раздражения. Видела, что нравится ему, но старалась держать дистанцию, чтобы не допустить никакой фамильярности. Вика знала, что Игорь и Саша очень близки, и ей не хотелось обижать лучшего друга зятя пренебрежительным невниманием. Поэтому она относилась к Саше с ровным и спокойным дружелюбием, тем более что со временем он стал ей вполне симпатичен. И он изменил отношение к Вике, старался при ней сдерживаться в выражениях, вообще вести себя прилично. «Культурно», – смеялся Игорь, которого забавляла ситуация. Но он же и выручал Вику, если видел, что Саша чересчур завладевал ее вниманием. Отвлекал друга или уводил Вику. Вот и на этом вечере, заметив, что Саша слишком часто приглашает ее танцевать, он предложил прогуляться в зимний сад. Там расположилась более солидная публика, уставшая от шума и музыки. Вика якобы зачем-то нужна Нине Сергеевне.