смешные слова, чтобы скрасить большие неудобства.

— Причём многим дамам, да и господам тоже, было нехорошо от этой «незначительной болтанки», — продолжала старшая из вновь прибывших подчинённых леди Джорджианы.

— Прошу вас, сёстры, вот мармелад, попробуйте; он, к сожалению, куплен здесь, но всё, что я привезла из Лондона, уже закончилось, — леди Кавендиш, кажется, была счастлива играть роль радушной хозяйки, тем более если эту роль приходилось исполнять перед дамами своего круга. Последнее время ей доводилось общаться только с мужчинами — дам её уровня в Гамбурге просто не было; местные немки, жёны здешних нуворишей и купцов, не говоря уже про всякий чиновничий люд, не обладали должными манерами. Конечно, общество мужчин было ей приятно, но и простой женской болтовни за чаем герцогине очень не хватало. — Прошу вас, угощайтесь, — предлагала она мармелад своим новым подчинённым.

— Абрикосовый? — уточнила леди Анна, набирая себе немного жёлтой ароматной субстанции.

— Да. Вы угадали, дорогая моя.

Дамы попробовали мармелад, и леди Доротея вынесла свой вердикт:

— Слишком много сахара.

— Абсолютно верно, — поддержала её герцогиня.

— Неужели абрикосы растут здесь, в германских княжествах? — удивлялась леди Анна.

— Не уверена, — отвечала ей леди Джорджиана, — возможно, где-нибудь в Швабии или Баварии, но этот мармелад сделан, кажется, в Ломбардии, а может, и на Сардинии, я уже точно и не помню.

— Я так и подумала, — назидательно произнесла леди де Флиан, — эти итальянцы ни в чём не знают меры. Казалось бы, живут на райской земле, так могли бы за тысячи лет уже научиться находить черту, что отделяет хорошее от избыточного, но итальянцы практически необучаемы и при всех своих удивительных богатствах всё равно будут делать ветчины пересолёными, сыры пересушенными, а в конфитюрах, джемах и мармеладах у них всегда будет слишком много сахара.

— О, дорогая моя, вы слишком к ним требовательны, — улыбнулась герцогиня, сделав глоток чая, — второстепенные нации и не должны чувствовать эту грань. Вкус, как и чувство меры, доступны лишь нациям великим, тем нациям, что должны управлять всеми остальными.

— Вынуждена с вами согласиться, — произнесла леди Доротея, — должное управление — вот чего действительно не хватает этим лентяям, ведь австрийцы совсем не приучили их к труду.

— Австрийцы — мягкотелые сибариты, — заметила герцогиня, — в них не осталось и капли истинной габсбургской крови.

— Да, — леди Анна даже чуть наклонилась вперед и продолжила полушёпотом: — Я читала, уже не вспомню, где, что после Марии-Терезии кровь Габсбургов слишком разбавлена славянской жижей. Говорят, что венгры и славяне слишком вольны стали при её дворе. Поэтому и спас Австро-Венгрию русский царь во время венгерской войны, иначе этой империи уже бы и не было.

— Несомненно, вы правы, — согласилась герцогиня и взглянула на леди Доротею. — А вы, видимо, знакомы с итальянцами не понаслышке?

— Уж не понаслышке, — почти с гордостью сообщила та, — я находилась при нашей средиземноморской эскадре три года на Сардинии, потом ещё полгода на Сицилии и ещё год провела в Неаполе. Всё это не считая Греции и Алжира.

— О, у вас неплохой послужной список, — похвалила подчинённую леди Кавендиш. — Ну а вы, леди Анна? Я просила прислать мне опытных дам, а вы же юны; видимо, вас высоко ценят, раз отправили на столь ответственное задание.

— У меня тоже есть некоторый опыт, — не без гордости заявила молодая и красивая дама.

— И? — герцогиня смотрела на неё с интересом.

— Два года в Бомбее и полтора года в Калькутте. Я работала с леди Горн и леди Вильсон.

— Это хорошая школа, — без особого уважения произнесла леди Джорджиана.

Теперь её тон изменился. Вежливость и гостеприимство сразу отошли на второй план; сейчас перед прибывшими сидела опытнейшая из сестёр-менталов, дама, которой корона доверяла самые ответственные задания. Герцогиня отставила пустую чашку и продолжила:

— Вы работали против французов, австрийцев и индийских дикарей, здесь же вам придётся работать против русских фанатиков, оголтелых и необыкновенно упорных представителей варварского народа — против Опричного ордена русских. То есть вам предстоит попробовать себя в настоящей работе.

Леди Доротея взглянула на леди Анну и ответила за обеих:

— Мы для этого и прилетели.

Бросив на неё быстрый взгляд, леди Кавендиш снова заговорила:

— Я просила Мари прислать мне самых толковых дам, что есть в её распоряжении в данный момент. Я не сомневаюсь в компетенции Мари; если она прислала мне вас, значит, вы лучшие из тех сестёр, что у неё были.

— Мы приложим все усилия, герцогиня, чтобы оправдать ваше высокое доверие и доверие баронессы Харолстон, — заверила её леди Доротея.

— Я очень на это рассчитываю, сёстры, — леди Кавендиш сделала паузу. — С нами будет работать ещё одна наша сестра.

Прибывшие сестры переглянулись; конечно же, они знали, о ком идёт речь. И леди Анна, чуть наморщив носик, произнесла:

— Мы слышали, что она американка.

— Да, она американка. Её манеры оставляют желать лучшего, она из каких-то там американских торговцев, но это не умаляет её ментальных способностей. Леди Рэндольф Черчилль, или просто леди Дженнет, заносчива, но талантлива. И не смотрите, что официально она всего-навсего ментал третьего уровня. Скорее всего, эта оценка неверна. И наша сестра ещё себя покажет, я в этом уверена.

— Ах вот как, — поняла леди Анна.

— Да. И посему прошу вас быть с нею поделикатнее. Считайте, что она не только талантливый ментал, но и женщина нашего круга… хотя и чуть-чуть… своеобразная.

Не то чтобы леди Кавендиш была расположена к леди Рэндольф, нет-нет, герцогиня не переваривала выскочек, и при случае она устроила бы этой американке неприятности, но сейчас была не та ситуация: она отвечала за сохранность корабля, и посему ей нужна была полная консолидация сил. А значит, никаких распрей, никаких женских мин и поджатых губ. Никакой уничтожающе-холодной вежливости. Только общее дело.

— Всё понятно, — произнесла более опытная леди де Флиан. — Мы все сёстры и заняты общим важным делом.

— Именно так, дорогие мои, — подтвердила начальница. — Мы всё сёстры и заняты общим делом.

Дамы кивали герцогине, они всё прекрасно понимали; и теперь начальница решила распределить обязанности.

— Леди Доротея, насколько я поняла, вы уже имели дело с этими увальнями из флота.

— Да, миледи. Я умею ладить с флотскими офицерами, — отвечала госпожа де Флиан.

— Прекрасно; тогда непосредственную охрану линкора я поручаю вам. Встряхните этих лежебок, периметр по суше и по воде так же будет зоной вашей ответственности. Не давайте им дремать; контроль, контроль и контроль — вот что нам сейчас необходимо. Коммодор Винтерс — мой хороший друг, но имейте в виду, что он недотёпа, хотя и хорош собой, так что будьте с ним построже. Без