Они не знали, что попало к ним в руки.

Ричер и его команда подошли к следующей двери, которая оказалась узкой. Труднопроходимое место. Здесь очень кстати пришлись бы светошумовые гранаты. Но гранат у них не было. Кто-то оставил дверь слегка приоткрытой; Ричер заглянул внутрь, но ничего не увидел, только часть пустой комнаты. Он приложил ухо к щели и услышал разговор по-немецки. Мужские голоса. Вопросы и ответы. Разочарованные, но без гнева. Недоуменные, но терпеливые. Они пытались что-то понять.

«Три человека, – подумал Ричер. – Может быть, есть и другие, которые не принимают участия в разговоре». Звук доносился слева и показался Джеку приглушенным и отраженным, как если б они находились в расположенном в левом углу небольшом кабинете со стеклянными стенами. Но эта часть помещения оставалась для него невидимой.

Он отступил на шаг. Выглянул в окно. За ними никто не пошел. Пока не пошел. Ричер показал на пальцах – минимум три человека, в левом дальнем углу. Они медленно пересекли кабинет, двигаясь вдоль стены и прижимаясь к ней спинами. Неудобное расстояние. Два шага – это слишком много для полной внезапности. Хупер останется охранять дверь и будет смотреть назад, Нигли, а за ней Ричер и Ороско ворвутся внутрь, сразу разойдутся в стороны, и каждый выберет цель так, чтобы не мешать друг другу. Любая нечестная игра – убрать всех, кроме одного.

Они расположились в нужном порядке – сначала Нигли, затем Ричер и Ороско; сзади их будет прикрывать Хупер. Нигли резко распахнула дверь и метнулась к третьему. Ричер взял второго. Ороско сделал шаг и остановился. Там, где должна находиться бейсбольная база, оказалось маленькое застекленное помещение. Офис внутри офиса. Двое мужчин стояли по разные стороны письменного стола. Одного из них Ричер видел раньше. Крупный, знающий свое дело. Второй был таким же.

Стул перед письменным столом занимал десятый «Дэви Крокетт». Как обычный посетитель. Или подозреваемый в комнате для допросов. Рюкзак развязали и раскрыли. Внутри находился темно-зеленый цилиндр с какой-то надписью белыми буквами. Сверху – крепящаяся болтами панель с шестью маленькими круглыми кнопками и тремя тумблерами.

За письменным столом в кресле сидел мужчина – Ричер решил, что это Дреммлер. Он выглядел как большой начальник и лидер. Ему было около сорока пяти лет. Внушительный, светлые, седеющие волосы, красное лицо, с налетом серого, костюм с широкими лацканами. Старый немецкий стиль. Опираясь на стол локтями и переплетя пальцы, он изучал секретную папку. Ну, или только что перестал изучать. Теперь Дреммлер смотрел на Ричера. Точнее, на его «кольт», направленный ему в лицо.

– Hände hoch, – сказал Ричер.

Как в старом черно-белом фильме.

Руки вверх.

Дреммлер никак не отреагировал. Мужчины, стоявшие по обе стороны стола, повели себя как крутые парни, пытающиеся выиграть время, – они подняли руки и расставили пальцы в стороны. Прекращение огня, но не сдача.

Ричер шагнул вперед.

– Вы говорите по-английски? – спросил он.

– Да, – ответил Дреммлер.

– Вы арестованы.

– На каком основании?

– Мы – армия США.

Дреммлер опустил глаза и посмотрел на смятый рюкзак.

– Вы что-то делали с этой штукой? – спросил Ричер.

– Пока нет, – ответил Дреммлер. – Мы не знаем, что это такое.

– Оно не представляет для вас интереса.

– Мы немного понажимали на кнопки, хотели понять, что тут…

– Тумблеры трогали?

– Да, пару раз переключали туда и обратно.

– И вы решили изучить папку. Пытаетесь разобраться.

– И что же это?

– Выходите из комнаты по одному, – сказал Ричер.

Первый парень двинулся вперед. Тот, которого видел Джек. Он шел на цыпочках, напряженный и готовый действовать, выбирал подходящий момент. За ним последовал второй, который вел себя точно так же.

– Вы остаетесь здесь, – сказал Дреммлеру Джек.

Тот продолжал сидеть за письменным столом, его пальцы были все еще переплетены.

Ричер повернулся к парням.

– Вы арестованы армией Соединенных Штатов. По закону я обязан предупредить вас, что если вы окажете нам сопротивление, то очень сильно пострадаете.

Парни не шевелились.

– Ты и Хупер отведите этих парней к Гризману, – приказал Ричер Ороско. – Отправь Нигли охранять фургон. Новое время отбытия через пятнадцать минут.

– Почему?

– Они трогали тумблеры.

– Тут нужно нечто больше.

– Я очень на это надеюсь. Но я бы хотел проверить. Герр Дреммлер может мне помочь. Ведь у него есть папка.

Дреммлер остался сидеть за письменным столом, а Ричер устроился на пустом стуле рядом с «Дэви Крокеттом». Словно хозяин и двое гостей. Трехсторонний разговор. Три точки зрения. Но все молчали. Джек взял секретную папку со стола и попытался в ней разобраться. Шестизначный код вводился при помощи кнопок. Официально один человек набирал три цифры и переводил тумблер в боевое положение, потом второй набирал оставшиеся три и сдвигал другой тумблер. Центральный тумблер оставался отключенным. Для чего он предназначался? В папке об этом ничего не говорилось.

В ней имелось десять шестизначных кодов. Каждому соответствовало десять серийных номеров. Оставалось лишь нанести их на бомбы при помощи мела.

– Что это за штука? – спросил Дреммлер.

– На что вы рассчитывали? – спросил Ричер.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Хотели помочь вашему движению сделать заявление?

– Вам следует уйти прямо сейчас, – сказал Дреммлер. – Дискуссия закончена.

– Неужели? – спросил Ричер.

– У вас нет здесь никакой власти. Это обычное недоразумение, и я понятия не имею, что тут такое.

– Это бомба. Вы ее украли. После того, как попытались выяснить новое имя Хораса Уайли.

– Гризману будет исключительно трудно выдвинуть против меня обвинения.

– Потому что он сильно удивится, узнав, в каких местах у вас есть свои люди?

– Сотни и сотни.

– И вы – их лидер?

– Да, мне оказана такая честь.

– И куда вы их ведете?

– Они хотят вернуть свою родину. А я об этом позабочусь. И о других вещах. Я сделаю так, чтобы они получили ту страну, которую заслуживают. Она снова станет сильной. С чистыми целями. Двигающуюся в одном направлении. Больше никакого гнилья. Никакого внешнего влияния. Ничего подобного мы терпеть не станем. Германия для немцев.

Ричер довольно долго молчал.

– Насколько хорошо вам известна история собственной страны? – наконец спросил он.