настроение. К тому же, когда я пришла, он был завален бумагами и довольно резко изъяснялся с кем-то по телефону.

Просто момент выдался неподходящий, говорила я себе.

— Люблю же я тебя, такого вредного! — выдохнула я и обняла Марселя.

Из-за немного выступающего животика жест вышел неулюжий, я нечаянно уронила листы бумаги. Это был контракт какой-то. Марсель дернулся инстинктивно, но, разумеется, из-за ограничений в движении, ничего поднять не смог и разразился грязной бранью, ударив кулаком по постели несколько раз.

Я подождала, чтобы он остыл, молча собрала бумаги и прилегла рядом с ним. Он обнял меня, поцеловал, кажется, снова стал моим ласковым и горячим мужчиной. От приятных ощущений стало тепло на душе, и дочурка это почувствовала, начала шевелиться, толкаться у меня в животе.

— Она толкается. Как же я хочу, чтобы ты тоже это почувствовал, — тихо сказала я. — Дай сюда ладонь, может быть, получится?

Я опустила ладонь Марселя на живот, накрыла своей ладонью.

— Вот тут, чуть-чуть левее сейчас. Чувствуешь?

Марсель весь напрягся, застыл, даже дышать перестал, потом выдохнул.

— Нет. Походу у меня атрофировались все чувства.

— Ох, не нагнетай, — отмахнулась я. — Просто мамочки чувствуют все-все намного раньше. Уверена, что через неделю или две ты точно ощутишь эти сладкие пиночки нашей Еси.

Марсель судорожно вдохнул и выдохнул через нос.

— Все-таки это имя? — спросил он и плотно сжал челюсти, помолчал. — А, что, другое имя нельзя выбрать?

— Тебе не нравится?

— Нет. Давай подумаем над другим именем?

Я расстроилась, чуть не расплакалась. Я и мои родители уже называли так девочку, и называть ее другим именем сейчас казалось кощунством.

Марсель был против, и стоял на своем, причин не объясняя. Мне стало обидно.

— Как скажешь, Миша, так и будет!

— Какой еще Миша?! — нахмурился Марсель.

— Не знаю. Не нравится? Давай о другом имени подумаем… Более оригианльное? Архип, например!

С каждым словом мой голос крепчал и набирал силу, едва ли не звенел!

— Ты неверно сравниваешь! — заявил Марсель. — Мы говорим об имени неродившемуся ребенку. В таком случае всегда можно имя поменять, и все.

— В том и суть! — закипела я, вскочив с больничной кровати. — Для тебя Еся — еще не родившаяся, и только появится. Для меня и моих родителей она уже есть, и она — Есения. Еся. Так и будет…

Марсель сжал губы, посмотрел на меня потемневшим взглядом.

— Ты сейчас упрямишься, но делаешь это совершенно зря.

— Есть причины, что ты не хочешь это имя? Так назови их, и мы вместе придумаем, как сделать так, чтобы эти причины не казались тебе настолько ужасными. Но кое-что неизменным останется! — заявила я, сложив руки под грудью. — Имя моей дочери — Есения, и никакое другое.

— Ты даже не дала мне выбора.

Я закинула свою сумочку на плечо и посмотрела на Марселя.

— Ты тоже мне выбора не оставил, У тебя есть время подумать, принимаешь ты имя моей дочери или нет!

— Нашей дочери, — возразил Марсель.

— Извини, но ты ведешь себя так, словно это не наша дочь, а просто моя прихоть какая-то.

— Назвать дочку таким именем старинным и есть твоя прихоть.

— Пусть так, моя — значит, только моя.

Я направилась к двери, меня буквально трясло.

Какой эгоист Марсель… Ничего не изменилось.

Думает только о себе, считая, что весь мир крутится только вокруг него.

* * *

— Лен, ты меня слышишь?

Мама потрясла меня за рукав. Я улыбнулась ей, смахнула невольные слезы.

— Да-да, слышу.

— Говорю, было бы неплохо с твоим красавчиком попрощаться.

— Не стоит, ма. У него сегодня сложные процедуры… Это надолго.

— Как знаешь, тогда сумки еще раз проверю, чтобы ничего не забыть, и поедем.

— Меня подождете? — внезапно сказала я.

— Что?

— С вами поеду. Умаялась от безделья…

— А как же твой пилот?

— Ну, что с ним станет? Лежит и лечится, никуда не убежит, — постаралась сказать с легким сердцем и улыбкой на губах. — Меня же домой тянет, скучаю я по родным местам.

— Мы будем только рады. Телефоны есть, связь будешь держать. Захочешь проведать, отвезем тебя, — включился в разговор отец.

Мы начали собираться. Я попросила Ульяну, чтобы она сдала ключи от квартиры представителю агентства, у которого я арендовала эту квартиру. У меня не получилось сделать вид, будто я просто снова хочу погостить у родителей. Подруга все поняла сразу же.

— Что, снова с Марселем поцапалась?!

Я промолчала.

— Ленка, ешкин кот! — всплеснула Ульяна руками. — Да сколько бегать-то друг от друга можно? Задолбали вы. Вот честное слово! Уже бы поженились и все…

— Еще бы кто-нибудь меня замуж позвал, — усмехнулась я.

— Ну, знаешь… — выдохнула она. — Если и беда вас не сплотила, тогда уже не знаю, что…

— Да ничего, наверное.

— Брось. Марсель тебя любит. Просто ему сейчас сложно. Поверь в него.

— Я в него верю. Просто мне все больше кажется, что он не верит в нас…

Глава 40

Глава 40

Лена

К моменту отъезда становится ясно, что родители не поддерживают мое желание уехать.

Вроде бы они не сказали ничего такого, но я же вижу, как они переглядываются между собой, как смотрят на меня и словно просто страшатся расстроить откровенным разговором по душам. Они не хотят на меня давить, предоставляют право решать самой, опасаясь за беременность, которая уже была однажды под угрозой.

Мама и папа берегут мою девочку, мою Есю… От этого имени у меня самой слезы на глазах наворачиваются!

Отхожу к окну, украдкой вытирая слезы.

Как Марсель не может понять простых истин?

Он появился, когда я уже знала, что у меня будет девочка. Я к тому времени свыклась с мыслью, что буду растить ребенка одна и отбивалась от злых языков. Стойко выдерживала сплетни и косые взгляды односельчан.

Сам-то он никогда