как-то обреченно произнес Клодель Арчибальд, опускаясь на краешек стола. В глазах читалось раздраженность. — объяснитесь.

— Да пожалуйста, — пожала я плечами, доставая улику номер один. — позвольте представить вашему скептичному вниманию первое доказательство. Узнаете ли вы, мистер Хоткинс, эту папку?

Блондин побледнел, кинув быстрый взгляд за мою спину. Туда, где сидел маршал Инквизиции. Но, к собственной чести, кивнул.

— Отлично, — произнесла я сладенько. Можно сказать, даже пропела. Приятно, черт возьми, быть правой. — тогда вы не станете отпираться от того, что содержимое данной вещицы принадлежит вам?

— Минуточку, — усмехнулся продюсер нагло, вернувшись к роли подлого и гламурного типа. — я сказал, что узнаю вещь. Это папка. Но я не говорил, что она принадлежит мне.

— Значит, отпираетесь от улики? — хмыкнула я, раскрывая кожаный переплет. — Глупо, господин подозреваемый, учитывая, что вещица подписана.

И продемонстрировала собравшимся надпись курсивом, гласившую о том, что хозяином данного предмета является никто иной, как подлющая морда продюсер. Сэр Аньелли чрезмерно удивленно охнул, поддерживая игру в суд. Калеб недовольно поморщился.

— Ну что, чистосердечное? — предложила добрая я, обернувшись к Хоткинсу.

— Да там ничего такого и нет! — отмахнулся Калеб.

— Ой ли, господин Я-Украл-Выписки-Психолога? — отозвалась я едко. — Неужели вы действительно считаете, что не несете ответственность за злостную, подлую, коварную кражу заключений врачей?

— Они сами мне их предоставили! — возмутился Калеб.

— Ага, так это — сговор! — радостно воскликнула я. — Сэр Аньелли, вы записываете?

— Записываю-записываю, — радостно подтвердил британский лорд, действительно активно строчащий что-то на клавиатуре планшетного сенсора. — продолжайте, мисс обвиняющая.

— Так и записывайте, что он, — кивок в сторону присмиревшего Хоткинса. — подлым образом заключивший сделки с врачами, список которых будет приведен ниже, получил доступ к секретной информации об их пациентах, защищенных законом о врачебной тайне, злостно использовал полученные данные во вред конкурсанткам шоу «Подбор», превышая тем самым свои должностные полномочия. И собирался, — выдержав патетичную паузу, я картинно захлопнула папку. — продать эту информацию конкурентам родов, к которым принадлежали эти девушки, дабы получить круглую сумму на покупку чипов, подавляющих волю и сознание!

— Чего-о?! — возвопил Калеб, хлопнув ладонями по подлокотнику кресла.

— Ну-ну, не портите казенную мебель, — укоризненно произнесла я, передавая папку подофигевшему от моих выводов сэру Аньелли. Нет, ну понятно, что с последним обвинением я перегнула, явно притянув его за уши, но это такой способ заставить Калеба заговорить. Пусть попробует отвертеться.

— Да и в мыслях такого не было! — продолжал вопить Хоткинс. — Ложь! Обман! Поклеп! Я буду жаловаться! Адвоката мне!

— А нельзя вам адвоката, голубчик. — сочувственно протянула я. — Понимаете, я же не представитель правопорядка, а PR-менеджер. А закон не предусматривает защиту адвокатом от скромной и безобидной девушки. Улика номер два!

— Да откуда у тебя это?! — бесился Калеб. — Как ты вообще нашла все это? В мои апартаменты залезла? Но КАК?! Там пароль такой, что я сам иногда попасть не могу.

— А действительно, мисс Оплфорд, — задумчиво протянул Клодель Арчибальд, старательно прячущий улыбку. — как вы получили улики?

— Ну мало ли способ у безобидной девушки получить улики. — застенчиво улыбнулась я, невинно шаркнув ножкой на высоком каблуке, по паркету. — Знаете, свои информаторы, свои способы добычи информации…

— Способы взлома… — продолжил инквизитор эту цепочку, не сумев сдержать улыбку. Ну хоть не пылает убийственным взглядом. Уже хорошо! А то, чувствую, попадет мне за сегодняшнюю выходку. — Как вы проникли в апартаменты мистера Хоткинса, мисс Оплфорд? Как взломали пароль?

— Да случайно, господин инквизитор. — пожала я плечами, вспоминая свою любимую отговорку. Если в прошлый раз за действительно случайные выходки меня не сослали с планеты, то есть шанс, что и в этот раз все закончится благополучно.

— Случайно? — как-то нехорошо сощурив глаза, переспросил Клодель Арчибальд. — И агентов случайно отвлекли? И в крыло, запрещенное для посещения конкурсанток, тоже случайно попали? И пароль, состоящий из восьмидесяти символов, случайно взломали? И папки тоже, ну вот чисто случайно, обнаружили?

Я же размышляла над тем, откуда Клодель Арчибальд знает количество символов в пароле Калеба. Но, решив не акцентировать на этом внимание, снова смущённо улыбнулась, демонстрируя «не я такая, жизнь такая».

— Представляете, как совпало? — ухмыльнулась я саркастичнее, чем планировала.

Нет, на самом деле я хотела польщенно-смущенно-удивленно улыбнуться, продемонстрировав миру свою безобидность, но в последний момент не выдержала и просто попыталась не заржать во весь голос.

— Удивительное везенье, — подыграл Клодель Арчибальд, скрещивая руки на груди. — с такой удачливостью вам прямая дорога в Инквизицию.

— Да? — уцепилась я, призывно вскинув бровь и переходя на проникновенный шепот. — А возьмете?

И вот тут я поняла, что безбожно флиртую. Каюсь! И вообще, это не я, а азарт от раскрытия преступления. Я поймала преступника, нашла улики и даже не травмировалась при этом. Конечно, в венах драйв. Вот и понесло не в ту сторону.

— А вы предлагаете? — не остался в долгу Клодель Арчибальд, вскинув бровь.

— Это вы предлагаете, — сделала я акцент на второе слово, вернувшись к подозреваемому. В смысле, к уже обвиненному. Иначе неизвестно куда это невинное действие может завести. — Итак, господин-преступник, улика номер два. Интересная архивная папка, правда? Буква «И» что-то означает, верно? Возможно, «идиот»? Потому что иначе я просто не могу понять, как можно хранить столь ценное доказательство вашего преступления в столь доступном месте. Вы ведь знаете, что я здесь нашла, правда?

— Во-первых, место недоступное. Еще никто не пробирался в мои апартаменты. — скрипнул зубами продюсер. — До некоторых пор я считал это невозможным. Во-вторых, это не мое, меня подставили. И, в-третьих, я понятия не имею, что находится внутри этой неизвестной мне папки. Сэр Аньелли, вы записываете, да? Вот так и запишите, что я ее впервые вижу.

— Господин преступник, — укоризненно покачала я головой. — в этой папке сотни бумажек с вашей подписью.

— Подкинули! — отмахнулся Хоткинс.

— Значит, если я сейчас ну вот просто так, гипотетически, попрошу Илдвайна провести экспертизу и снять отпечатки пальцев, то ваших на папке не окажется? — поинтересовалась я.

— Нет, ну… — растерялся Калеб.

— Что, отпечатки пальцев тоже подбросили? — сочувственно покивала я. — Вот вы несчастный преступник, все против вас. И как живете только?

— Пока не встретил вас, — оскалился продюсер. — жил впечатляюще хорошо.

Я же только диву давалась тому, как уверенно себя чувствовал блондин. Да, он отпирался и отнекивался, но делал это как-то лениво, словно подыгрывал мне. Неужели думает, что я не смогу доказать его вину? Или у него есть свои люди в верхушках Инквизиции? Хоткинс не боялся, развлекался — да, но всерьез он меня не воспринимал. Почему?

Я задумчиво воззрилась в лицо блондина, смело глядящего на меня. Досада, легкое удивление и желание поразвлечься были в