— Хорошо, но почему просто не уйти? — вопросил Калеб.

— И сдаться на радость стрелка? — фыркнула я. — Тему не переводите.

— Вас не интересовал Роберт, но вы активно втирались в доверие к Арчибальдам, да и эта ваша особенность «случайно» оказываться в нужном месте в нужное время. Вам не кажется, что это подозрительно? — между делом продолжил Калеб.

— Нет, — пожала я плечами. — эти «доказательства» притянуты за уши. Их недостаточно для обвинения.

— То есть сейчас вы это понимаете, — иронично хмыкнул Калеб. — а в случае со мной уже заклеймили меня преступником?

— Вы казались мне странным, — отозвалась я. — и я оказалась права в конечном счете. Вы — тайный агент Инквизиции.

— Но не преступник.

— Сделку с врачами вы все равно заключили, — напомнила я.

— А вы бывшая Армани. — непонятно к чему заявил Хоткинс.

Я удивленно обернулась, стрельнув в него непонимающим взглядом. А связь-то где? Или мы просто решили обменяться очевидными фактами из наших биографий?

— А что вы так смотрите, мисс Оплфорд? — откинулся на спинку кресла Калеб. — Армани действительно под подозрением в сговоре против власти и рода Арчибальд.

— Арчи? — искренне удивилась я. — Но это невозможно. Да, он претендует на место президента, но Арчи точно не преступник.

Перед глазами замелькали сцены из нашей жизни. Как по утрам он варил кофе, как вечно укутывал меня в свой пиджак, если я была слишком прохладно одета, как смеялся и одновременно ругался, когда я вырядилась в платье и каблуки ради него, а потом стрела ноги в кровь, как мы смотрели «Скуби-Ду», как танцевали под дождем, наплевав на окружающих людей и обстоятельства. Нет, он никак не мог быть преступником. Руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Род Армани можно обвинить во многом. — продолжила. — В чрезмерной любви к ресторанному бизнесу, в злоупотребление благотворительностью, даже в том, что они не продают роду Оплфорд особняк в Малибу. Но не в заговоре.

— В вас это говорит здравый смысл или желание девушки защитить незадавшегося жениха? — насмешливо поинтересовался Клодель Арчибальд. — Взвесьте все еще раз. Мистер Армани претендует на место президента, что уже автоматически вычеркивает его из списка лиц, преданных Габриэлю. К этому прибавляются многочисленные конфликты с родом Арчибальд, стычки с Робертом и желание выиграть на выборах. Род Армани и Арчибальд давние соперники.

— Вам не кажется, что здоровая конкуренция и заговор находятся немного в разных плоскостях? — мрачно вопросила я у инквизитора. — Ваших подозрений недостаточно для столь серьезного обвинения.

— Не учите делать меня мою работу, — раздраженно произнес Клодель Арчибальд. — тем более, что вы, мисс Оплфорд, только что вломились на частную территорию, пытаясь доказать вину невиновного человека.

— Я была права в том, что мистер Хоткинс кое-что скрывал. — напомнила я собравшимся.

— Это не отменяет того факта, что вы сбежали от своей охраны и исчезли с радаров. — парировал инквизитор. — И если последнее я могу объяснить глушилками в апартаментах Хоткинса, то первое вам придется объяснять самой.

— Если бы вы, многоуважаемый инквизитор, соизволили обратить внимание на мое заявление, то я бы не устроила этот фарс. — не осталась в долгу я, скрестив руки на груди.

Желваки на скулах Клоделя Арчибальдов затанцевали, в глазах снова появился металл, а руки он точно также скрестил на груди. Пф-ф, видели — знаем. Меня теперь таким не проймешь.

— И поэтому вы решили отправиться в одиночку на поиски улик, подставив под удар агентов и подставившись самой? — едко вопросил инквизитор. — Стоит ли напоминать вам, мисс Оплфорд, что стрелок до сих пор на свободе и мог подстеречь вас в тот момент, когда вы были одна и беззащитна?

— Не такая уж я беззащитная, — обиженно произнесла я, взглядом указав на каблуки. Двенадцать сантиметров! Да такими можно голову пробить.

— Ваши, безусловно, красивые ноги никак не помогли бы вам в борьбе против стрелка. — весомо заявил суровый инквизитор, заставив меня растеряться.

— Так я же каблуки имела ввиду, — произнесла я тихо. — но спасибо. Я польщена.

— Не за что, — не смутился Клодель Арчибальд. — с этого дня вы под домашним арестом.

— Я?! — удивленно воскликнула. — Да по какому праву вы вообще позволяете себе…

— По праву маршала Инквизиции, мисс Оплфорд. — напомнил Клодель Арчибальд о своей профессии.

— Тиран! — обвинительно произнесла я.

— Да. — не стал спорить инквизитор, вперив в меня мрачный взгляд. Только желваки проступили сильнее.

— Деспот!

— Именно. — кивнул Клодель Арчибальд, поджав губы и скрестив руки на груди.

— Чудовище! — продолжила тем временем обиженная и злая я.

— Зато справедливый, — попробовал оправдать начальство Агустини.

— Ненавижу! — бросила я в сердцах, круто разворачиваясь на каблуках.

Да чтоб его астероидом приголубило! Чтоб ему пусто было! Да чтоб его…а-а! Дверью я хлопнула от души, так, что откуда-то с потолка посыпалась штукатурка.

— О-о, — растерянно протянула Вейль из-за угла коридора.

— Не вышло, да? — вопросила Гвен, оказавшаяся рядом с ней.

А я же стояла со слезами обиды на глазах и так плохо было, что просто развела руками в стороны, не найдя сил на нормальный ответ.

***

Знаете, чем обида в компании отличается от обиды в одиночестве? Вот если бы я не встретила девочек, то пришла бы в свои апартаменты, побила бы посуду, сходила в душ, выпила чаю и успокоилась бы. Ну, может побесилась еще совсем немного, но точно уснула бы до полуночи, разъедаемая гневом и обидой. Зато в компании подруг все так просто не закончилось.

Во-первых, оказалось, что девушки нарушили правило конкурса, протащив в резиденцию алкоголь. Его было так много, что я только диву давалась. Я вот только семь бутылок вина пронесла, а тут целый стратегический запас ликероводочного завода.

Во-вторых, мы с ними оказались очень похожими. В смысле, все единогласно считали мужиков козлами.

И, в-третьих, напились так, как я в жизни не напивалась, отсюда и все последствия.

Собрались мы в апартаментах Гвен, заняв гостиную. Расстроенная я полулежала в кресле, перекинув ноги через один подлокотник, а о другой опираясь локтем. В руке был бокал с вином. Не помню какой по счету. Но точно не первый. И даже не третий.

Рядом, у ножек кресла, прямо на полу сидела Вейль, опустошающая пятый бокал с мартини. Девушка предпочла уютный паркетный пол дивану, заявив, что с него точно не упадет. Она, казалось, была самой пьяной из собравшихся. Потому что мы с Гвен закусывали, а вот рыжая бестия сказала, что после шести не ест. Несчастная девочка!

Гвен лежала на животе на соседнем диване, легкомысленно махая босыми ступнями в воздухе. Она смешивала ром с колой и чувствовала себя лучше всех, потому и болтала, не прекращая.

— И вот знаете,