Я купил старинный аппарат для попкорна и вчера в спешке установил его, чтобы полностью насладиться просмотром фильма. Закуска была отвратительной, но Вивиан и большинству людей в мире она нравилась по какой-то богом забытой причине.

— Ты сказала, что не нашла новую любимую пельменную после закрытия магазина в Бостоне, поэтому я решил помочь тебе, — сказал я, когда ее взгляд задержался на коробках с едой на вынос. — Образцы из тридцати четырех лучших пельменных в пяти районах, как определил сам Себастьян Лоран.

Генеральный директор ресторанной группы «Лоран» был известным гурманом. Если он говорил, что что-то вкусно, значит, это было вкусно.

— Ты уверен, что это не уловка, чтобы набить меня таким количеством еды, что я не смогу уйти? — поддразнила Вивиан. Ее плечи расслабились впервые с тех пор, как она приехала.

Я усмехнулся.

— Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, но, если ты хочешь остаться, я не стану тебя останавливать.

Она еще не перевезла остальные вещи. Я знал, что это потому, что она была занята на Балу Наследия, но я воспринял это как знак того, что они уже там, где они — и она — принадлежат себе. Со мной.

Щеки Вивиан порозовели, но она ничего не ответила.

— Откуда ты знаешь, что это один из моих любимых фильмов в детстве? — спросила она, когда начался фильм.

Она отщипнула пельмень от одного из контейнеров и осторожно откусила кусочек. Я не был уверен, что она сможет съесть все тридцать четыре за один день, но мы всегда могли попробовать те, которые она пропустила, позже.

— Я не знал, — признался я. — Я искал фильм о звездах, который не был бы документальным или научно-фантастическим. Мне помогла внучка Греты.

Я должен купить девочке подарок в знак благодарности. Может быть, машину или отпуск по ее выбору.

— Слушать советы от подростка? Очень не в духе Данте Руссо.

— Да, в последнее время быть похожим на Данте Руссо было не лучшим решением.

Наши взгляды соприкоснулись. Ее улыбка померкла, оставив после себя мягкую настороженность.

— Лука приходил в понедельник вечером, — сказал я. — Я рассказал ему, что произошло. Впервые он дал мне совет вместо того, чтобы принять его. И это был чертовски хороший совет.

— Что он сказал?

— Что мне нужно бороться за тебя. И он был прав.

Дыхание Вивиан участилось. На экране что-то взорвалось, но мы не отвели взгляд.

Мое сердце ударилось о грудную клетку. Воздух сгустился и заискрился, как хворост, облитый бензином, и как раз когда тишина достигла предела, она заговорила снова.

— Я столкнулась с отцом в среду, — тихо сказала она, шокировав меня до глубины души. — Я прилетела в Бостон и явилась в его офис. Я не сказала ему, что приеду. Если бы я сказала, у меня бы сдали нервы.

Я ждал, что она продолжит. Когда она не продолжила, я легко подтолкнул ее.

— Что случилось?

Она ковырялась в своей еде.

— Короче говоря, мы сильно поссорились из-за его поступка. Он попросил меня попросить тебя... помочь с проблемами компании. Я отказалась. И он отрекся от меня.

Слова были по существу, но ее голос был настолько печальным, что у меня защемило сердце.

Черт.

— Мне жаль, милая, — я ненавидел Фрэнсиса огнем тысячи солнц, но он был ее семьей. Она любила его, и разрыв, должно быть, опустошил ее.

— Все в порядке. То есть, нет, но это так, — Вивиан покачала головой. — Это был мой выбор. Я могла согласиться с тем, что он хотел, но это было неправильно. Я все еще была для него пешкой, и я отказалась позволить ему использовать меня, чтобы манипулировать тобой.

Это бы сработало.

Фрэнсис Лау разгадал мою слабость. Не было ничего, чего бы я не дал Вивиан, если бы она попросила.

— Это компания вашей семьи, — сказал я, внимательно наблюдая за ней. Честно говоря, я был удивлен, что она не расстроилась еще больше из-за моего поступка. Я нажал на кнопку, зная, что это причинит боль ее семье и, соответственно, ей. И у меня не было никаких оправданий, кроме гордости и жажды мести. — Что ты хочешь, чтобы произошло?

— Я не хочу, чтобы она разбилась, очевидно. Если бы я могла помочь каким-то другим способом, я бы помогла. Но... — она выдохнула. — Это прозвучит плохо, но мой отец никогда не сталкивался с последствиями своих действий. Он босс в офисе и дома. Он делает то, что хочет, а другие люди вынуждены с этим мириться. Это первый раз, когда ему пришлось столкнуться с последствиями. И дело в том, что он понимает только силу и власть. Тонкости на него не действуют, не тогда, когда дело касается таких вещей. Я не согласна с тем, что ты сделал, но я понимаю это. Поэтому, даже если я должна тебя ненавидеть... — ее голос понизился до едва слышного. — Я не ненавижу.

Мои костяшки побелели от того, что я сжал колено.

— Даже если компания обанкротится?

Она нахмурила губы.

— Ты думаешь, что так и будет?

— Вполне возможно, — я не сводил с нее глаз. — Скажи мне правду, Вивиан. Ты хочешь, чтобы я вмешался и положил этому конец?

Мы еще не достигли критической точки. То, что было сделано с Lau Jewels, было обратимо, но процесс шел. Скоро это будет не в моих силах.

— Я сделаю это, — сказал я. — Никаких манипуляций со стороны твоего отца. Никаких вопросов. Просто скажи слово.

Я имел в виду то, что сказал той ночью. Я любил ее больше, чем когда-либо ненавидел Фрэнсиса, и, если бы быть с ней означало спасти его, я бы сделал это без колебаний.

Глаза Вивиан блестели в свете, льющемся из телевизора.

— Зачем это делать, если ты приложил столько усилий, чтобы наказать его?

— Потому что меня больше не волнует наказание или месть. Я забочусь о тебе.

Блеск стал ярче. Когда я провел большим пальцем по ее щеке, ее пробрала мелкая дрожь: еда и фильм были забыты.

У меня не было никаких ориентиров для неописуемой боли в животе. Она была бесконечной и голодной, насыщаемой только мягкостью ее кожи под моей.

Вивиан не прикоснулась ко мне в ответ. Но она также не отстранилась.

— Что мы делаем, Данте? — прошептала