– Нет, конечно, – на этот раз говорил Кирилл Сергеевич, –кто тут может оказаться, в зарослях кустарника. Я бы никогда не нашел этогоместа, если бы вы не объяснили мне дорогу.

– Я иногда здесь раньше проезжал, – ответил его собеседник.Я Машкова уже не оставалось сомнений в том, кому принадлежит этот голос. Онстиснул зубы и с искаженным лицом слушал дальше. Машков не был дилетантом и могпредположить, что за подобной операцией стояли известные люди. Но одно делопредполагать, а совсем другое – вот так сидеть и все это слушать. Слушать, какгенерал ФСБ ведет переговоры о физическом устранении известного политика.

– В этом поселке есть один закрытый завод, на котором якогда-то работал. Это было много лет назад, но я до сих пор помню и поселок, изавод, и дорогу сюда. В этом смысле у меня хорошая память.

Потапов шумно вздохнул. Теперь даже не нужно былоидентифицировать голос. Человек сам рассказал о собственной жизни. Оставалосьлишь уточнить, что именно этот человек работал на том закрытом заводе много летназад.

– Как дела у вас на службе? – услышали они тот же знакомыйголос.

– Как обычно, – ответил Лосякин, – работаем. Вы же знаете,что происходит в стране. Полный бардак.

– Знаю, я думал, хоть у вас порядок.

– Я нас беспорядок в первую очередь.

Потапов нахмурился. Он всегда подозревал, что Лосякин,пришедший к ним из разведки, не отличается особой лояльностью к своим коллегам.Он всегда настороженно относился к этому хлыщу. С другой стороны, ему былоприятно, что эта кассета лежала у него на столе. Теперь ее можно будетпредъявить директору, попутно объяснив ему, какого «любимчика» он пригрел нагруди.

– Никто не знает, что завтра будет. Даже наш директорзанервничал. После того как у Президента случился инсульт, все ходят, трясутся.Никому неизвестно, кто усидит на своем месте, а кому дадут коленкой под зад.

Они продолжали говорить, но пока это были лишь общие фразы.Ничего такого, ради чего эту кассету следовало вообще записывать и прятать.Однако разговор стремительно набирал обороты, и наконец они подошли к опаснойтеме.

– ... Кого изберут, ты сам прекрасно знаешь, – говорилсобеседник Лосякина. – Он лидирует во всех рейтингах. Интересно, что за негопроголосуют все – от левых до правых. В сущности, они все считают егоединственным гарантом стабильности государства. Как только его изберут, онначнет копать и под нас, и под вас. Я буду первым на очереди, ты – вторым.

«Он довольно точно обрисовал ситуацию», – подумал Дронго,видя, как нервничает Потапов. Кассета была не просто компроматом, она доказываласуществование страшной теневой силы, которая могла разнести всю политическуюсистему страны в клочья.

– Шансов остановить его у нас нет. Вообще нет. Ни единого.Врачи считают, что Президент приговорен. Он уже никогда не сможет нормальноработать. И в отставку его сейчас не отпустят, им это пока невыгодно. Премьеруже наложил в штаны и думает, как бы досидеть до выборов. Значит, нам самимнужно решать, что делать в этой ситуации. Решать надо быстро, не дожидаясь,пока нашего Премьера выставят из его кабинета, а Президента объявятнедееспособным. Потом они назначат очередные выборы, на которых триумфальнопобедит совсем не тот человек, который нам нужен. Ты меня понимаешь?

Потапов сжал пальцы. Сейчас все зависело от того, что скажетЛосякин. Все зависело от его ответа.

– Вы говорите о главном претенденте? – послышался голосКирилла Сергеевича. Он все еще осторожничал.

– Он вчера выступал по телевидению. Давал интервью. Показалипо всем «Новостям». Ты наверняка видел. Я говорю о мэре столицы.

Они услышали наконец главные слова. Объект, против которогозатевалась эта акция, был назван. Но следующая фраза должна была статьрешающей. Самой главной в этой записи. Лосякин прямо спросил:

– Вы предполагаете физическое устранение? – Было слышно, каку него дрожит голос. Машков закрыл глаза. Теперь не оставалось никакихсомнений. Генерал ФСБ обсуждал планы устранения известного в стране политика. Вэто невозможно было поверить, но это была правда.

– ... или поиск компромата, способного... – очевидно, самЛосякин тоже боялся поверить в возможность того, что ему предлагалось сделать.

– Без «или», – резко ответил его собеседник, – никакиекомпроматы сейчас уже не проходят. Всем надоели эти истории с разоблачениями,кассетами. С бабами он не спит, чтобы его ловить на этой дешевке, а на взяткахты его шиш поймаешь. Он не такой дурак, чтобы брать «борзыми щенками». Он и такодин из самых богатых людей в стране. Любой компромат только прибавит емуголоса на выборах, и он еще выставит себя борцом за моральную чистоту противбесчестных чиновников, попытавшихся его скомпрометировать. Поэтому «или» ненужно. Только первый вариант.

Потапов выдохнул воздух, почувствовав, что задыхается. Когдасобеседник Лосякина начал говорить, он затаил дыхание. Ему все еще казалось,что сказанных слов недостаточно. Но наконец прозвучала фраза: «только первыйвариант» – и это был приказ на ликвидацию.

– Я понимаю, – сказал Лосякин.

Потом пленка долго крутилась впустую, словно записьпрервалась. Потапов даже хотел было остановить прослушивание, когда наконец ониуслышали голос:

– Чего молчишь? Струсил?

– Нет, – ответил Кирилл Сергеевич, – думаю.

– Я обратился к тебе как к человеку, которому я доверяю. Тыведь знаешь, что наши друзья всегда готовы были тебя поддержать. Мы и сейчасготовы оказать содействие. Если все получится, на твое имя в любой точке мирабудет открыт счет.

– Сволочи, – не сдержавшись, громко сказал Потапов, – воттак они покупали всех чиновников. Сволочи – и тот, и другой, – быстропоправился он.

– Что будет потом? – спросил Кирилл Сергеевич.

Его собеседник объяснил ему, как он видит дальнейшееразвитие ситуации. И наконец Лосякин попросил денег, больших денег. Когда егособеседник сказал, что деньги будут, и пообещал пять миллионов долларов самомугенералу, Потапов начал багроветь. О таких деньгах он не мог даже мечтать.Получалось, что только нелепая случайность не позволила Лосякину статьмиллионером. С такими деньгами он мог отсюда уехать, раздраженно подумалПотапов. Но оказалось, что самая неприятная новость еще ждала его впереди.

– Считай, что договорились, – сказал собеседник Лосякина. –Что-нибудь еще?

– Да, – сказал Кирилл Сергеевич. – Если все будет нормально,я бы хотел иметь некоторые гарантии. Кроме денег.

– Какие гарантии?

– Место директора ФСБ. По факту гибели такого высокого должностноголица будет проводиться расследование, и вам нужно иметь на этом месте своегочеловека.