Этого Потапов уже не мог вынести. Он стукнул кулаком постолу.

– Мерзавец, предатель, подлец! – очевидно, он ругал своегобывшего коллегу не столько за предательство, сколько за ловкий ход, благодарякоторому тот должен был стать не только самым богатым генералом ФСБ в стране,но и руководителем контрразведки. Потапов вдруг отчетливо понял, что он самникогда не сможет занять этот пост. Все было куплено, все было распределено –от самых высоких должностей до самых рядовых. За жизнь каждого человека, дажеизвестного политика, была всего лишь своя цена.

Далее собеседник Лосякина попросил найти «высококлассногоспециалиста, который мог бы гарантировать проведение всей акции на должномуровне». Они деловито обговаривали все детали. Дронго подумал, что эта пленка –настоящая политическая сенсация, которую охотно перепечатают газеты всего мира.

– Никогда не сомневался, что ты умный человек, – сказал напрощание собеседник Лосякина, – думаю, что насчет повышения ты прав. Страненужны такие толковые профессионалы, как ты. До свидания.

Пленка закончилась. Еще долго раздавалось характерноешипение. Потапов выключил магнитофон, посмотрел на сидевших в его кабинете людей.Дронго молчал. Ему все было омерзительно, противно. Машков тяжело дышал, словнопосле длительного забега. Кассета произвела на него очень сильное впечатление.

– Вот и все, – сказал Потапов, – я пойду к директоруполучать санкцию на арест. Думаю, что второй голос на кассете вы узнали. Онтеперь не отвертится.

– Директор может не разрешить вам арестовать его безпроведения экспертизы, – сказал Дронго, – мне кажется, что вам нужно отдатьпленку в вашу лабораторию. И сделать копию на всякий случай.

– Нет. Это не обычное уголовное дело. Это политическое дело,когда генерал ФСБ и человек, близкий к Президенту, планируют физическоеустранение известного политика. Я обязан в первую очередь доложить своемуруководству, – подчеркнул Потапов. Он поднялся, забрал кассету и, попросивостальных подождать его, вышел из комнаты.

Машков проводил его долгим взглядом. Потом посмотрел наДронго.

– Что ты обо всем этом думаешь?

– Ничего. Все так и должно было кончиться. Лосякин,очевидно, опасался, что его могут обмануть. Или подставить. Или убрать. Поэтомуон решил подстраховаться и сделал эту запись. Ему и в голову не могло прийти,что запись удет использована против него самого. Если бы не автомобильнаяавария, в которую он попал, мы бы, наверное, ничего не узнали.

– Когда думаешь о таких случаях, начинаешь верить впровидение, – признался Машков.

– Я опасаюсь за завтрашний футбольный матч, – призналсяДронго, – мне очень интересно, как он сможет подобраться к правительственнойложе, где будут почетные гости. Он ведь не может подняться на трибуну с оружиемв руках. Значит, он придумал какой-то трюк? Какой? Хотел бы я знать.

– Мы его возьмем, – уверенно сказал Машков. – Он не пройдетмимо наших людей. Мы будем проверять всех людей его возраста, которые захотятподойти к правительственной ложе.

– Он учитывает и этот вариант, – нахмурился Дронго, – онобязательно просчитает все варианты. Нужно быть готовыми завтра к любой неожиданности.На месте мэра я бы не поехал на футбол.

– Ты ведь знаешь, что это невозможно. Завтра решающий матч,играет «Спартак», за который болеют миллионы людей в нашей стране. Не явитьсяна такой матч означает потерять их голоса. Это невозможно. Я каждого политикаесть свой предел возможностей.

– Тогда нужно быть готовыми к любой неожиданности, – сказалДронго. – К любой.

Прошло десять минут с тех пор, как Потапов отправился кдиректору ФСБ. Двадцать минут. Полчаса. Сорок минут. Дронго поднялся и стал ходитьвокруг стола. Машков читал газету.

– Что-то случилось, – сказал наконец Дронго. – Почему он такдолго не возвращается?

– Не знаю, – угрюмо ответил Машков, который тоже заподозрилнеладное.

Наконец через полтора часа генерал появился. Он вошел в кабинетявно не в духе. Прошел к своему креслу, сел, посмотрел на сидевших в егокабинете людей.

– Директор считает, что эту пленку нельзя использовать вкачестве доказательства вины того человека, который разговаривает с Лосякиным,– доложил Потапов.

– Как это нельзя? – не понял Машков.

– Вы достали кассету незаконным путем, – пояснил Потапов, –не получив санкции прокурора на обыск, без должного оформления документов.Любой адвокат заставит нас изъять эту кассету из материалов дела. Апрокуратура, узнав о том, что вы были в квартире Лосякина без санкции, еще ивозбудит против вас уголовное дело. Против нас, – поправился Потапов.

– При чем тут уголовное дело? – изумился Машков. – Я насесть такая пленка. Достаточно, чтобы она попала в газету, и карьера собеседникаЛосякина будет закончена. Раз и навсегда. Любой прокурор мгновенно решитвозбудить уголовное дело после такого материала.

– И сразу выяснит, что материал мы получили незаконнымпутем, – отрезал Потапов, – в общем, я думаю, что разговор можно на этомсчитать законченным. Пленка изъята и не подлежит оглашению, как совершенносекретная информация. И вас, Дронго, я прошу иметь это в виду, если вы нехотите, чтобы на вас завели дело за вторжение в чужую квартиру.

– Я не понимаю, что происходит, – сказал Машков, глядя нагенерала, – вы хотите сказать, что мы должны забыть о пленке и что дело будетзакрыто?

– Это мы обсудим без посторонних, – мрачно ответил генерал,– вы свободны, Дронго, спасибо вам за вашу информацию.

– И вы ничего не хотите мне объяснить? – спросил Дронго.

– А вы считаете себя вправе требовать объяснений от генералаФСБ?

– До свидания, – поднялся Дронго.

Машков взглянул на Потапова такими глазами, что тотпоежился. Дронго пошел к выходу.

– Вы дадите ему уйти? – спросил полковник.

– Подождите! – крикнул хозяин кабинета. Дронго обернулся.Потапов поднялся из кресла, подошел к нему.

– Я думал, вы меня поймете, – пробормотал он, – все не такпросто, как вам кажется.

– Вам не разрешили заниматься этим делом? – спросил Дронго.

– Да, – признался Потапов, – директор считает, что мы неимеем права говорить об этой пленке. Если кто-нибудь узнает об этом разговоре,можно ставить крест на нашей организации. ФСБ просто расформируют.Контрразведка не выдержит еще одной перетряски. Вы представляете, что будет,если узнают, что генерал ФСБ подыскивал наемного убийцу?

– И вы считаете, что причина только в этом?

– Нет! – Потапов повернулся и пошел к своему креслу. Сел. Ине глядя на Машкова и Дронго, признался. – Он звонил руководителю аппаратаПрезидента. Тот попросил директора приехать к нему с пленкой. Сейчас он ужеедет в Кремль. Мне дано указание объяснить вам, что пленка была изъятанезаконно и что дело закрыто.