Узришь ли снова царя, коего видел вчера?

Даются ль в подарок созданью мирские блага?

Если царь и бывает к людям крепко привязан,

Со временем узы с царем ослабнут законно.*

Тоже и Рудаки сказал прекрасно:

*Все умерли князья на свете,

Главу сложили ради смерти все,

И в землю глубоко ушли все те,

Кто кушки воздвигали для себя.

Из миллиона благ и роскоши

Не принесли ль к концу лишь саван?

По милости одежда им была,

И что давалось и что вкушали.*

*Кончил я сию повесть и, верно, есть в ней некоторая длиннота, но ведь новое слово не докучливо*.

Султан Мас'уд, да будет им доволен Аллах, после того, как успокоил сердце касательно этих двух дел, и обоих саларов отправили в Газну, как я рассказал, [решил], по обычаю своего отца, эмира Махмуда, да смилуется над ним Аллах, развлечься вином и охотой в стороне Термеза. Из Балха он выступил в четверг, девятнадцатого числа месяца раби ал-ахир четыреста двадцать второго года[591]. Большинство родичей и свиты отправилось с ним. Наставник мой, Бу Наср, [тоже] поехал — он из осторожности не воздерживался от подобной услуги, чтобы быть на глазах у эмира и не испортили бы его дела, а я находился при нем. Когда мы прибыли на берег Джейхуна, эмир остановился. Началось пирование /240/ и пили три дня подряд. На четвертый день [эмир] сел верхом и поехал охотиться на львов и на других зверей. Четырех львов он убил собственноручно — в смелости он был бесподобен, как рассказано в нескольких местах «Истории» — и множество разного рода других животных было добыто. Эмир захотел есть, принесли охотничьи коробы, пообедали и принялись пить вино. Все время попивая, [эмир] доехал до шатра и просидел почти всю ночь. На другой день он сел верхом и поехал на берег Джейхуна.

На эту сторону пригнали суда, а крепость снарядили разного рода оружием. Для приветствия явилось множество пехоты с серхенгами и остановилось на том берегу Джейхуна. На одно судно взошел эмир, на другие сели недимы, мутрибы и гулямы и направились под крепость. Кутвал крепости в то время был Кутлуг, гулям Себук-тегина, человек знатный и с весом. Кутвал и все серхенги облобызали землю и поднесли дары. Пехотинцы тоже пали ниц, а в крепости стали трубить в рога, бить в барабаны, и поднялись крики. По газнийскому обычаю от знати было предложено угощение: дичина, рыба, маринады и тонкие лепешки. Эмиру это очень понравилось. Стали есть, вкруговую пошло вино, с судов раздавалось пение мутрибов, а на берегу за дело взялись термезские мутрибы, танцовщицы и барабанщики, свыше трехсот человек, и стали танцевать и играть, так что то, что я видел в Термезе, я мало где видывал. Дело пошло так, что подобного раньше никто не знавал. В это время приспели пять всадников, двое от эмира Юсуфа, сына Насираддина, из Кусдара, где он [тогда] пребывал, как я рассказывал [выше], и трое от хаджиба-джамедара Ярук-Тугмиша и привезли известие о победе в Мекране, об убиении Исы, сына Ма'дана, и о том, что его брат, Бу-л-Аскар, остался жив и область /241/ покорена. Потом об этом я расскажу обстоятельно.

Доложили эмиру, отправили лодку и доставили гонцов к судну эмира. Подъехав к эмирскому судну, они отвесили поклон и подали письмо. Бу Наср Мишкан взял письма, — он находился на судне недимов, — и громким голосом их прочитал. Эмиру было очень приятно; обратившись к кутвалу и серхенгам, он сказал: «Этот ваш город был благословен для нашей державы всегда, а сегодня мы считаем [его] еще благословенней, потому что пришло столь радостное известие и завоевано огромное владение». Все, и мужчины и женщины, облобызали землю, также и жители крепости на крышах, и вдруг сразу поднялся пребольшой шум. Затем эмир обратился к амилю и рейсу Термеза и сказал! «Прощаю раиятам сто тысяч диремов из хараджа нынешнего года. Надобно им засчитать их и выдать бераты так, чтобы раздел был произведен поровну. Пятьдесят тысяч диремов [из] казначейства[592] надобно раздать в награду пехотинцам крепости и пять тысяч диремов этим мутрибам и танцовщицам». — «Так и сделаем», — ответили амиль и рейс. Раздался голос, что государь-султан соизволил отдать три таких распоряжения, и люди знатные и простой народ пожелали ему добра. Затем [эмир] сказал кутвалу: «Следуй за мной в войсковой стан со всеми серхенгами крепости, чтобы и вам, по существующему обычаю, пожаловали халаты и награды, ибо мы завтра отсюда пойдем обратно в Балх». Суда отплыли. Около часа пополуденной молитвы прибыли в войсковой стан, и эмир сел за вино. Явились кутвал Термеза и серхенги. Старший хаджиб Бильга-тегин посадил их перед собой в нимтерге и через своего заместителя Тахира Кенде[593] дал знать аризу Бу Сахлю Завзани, распивавшему вино с султаном, чтобы тот доложил. Бу Сахль доложил. «Ступай в нимтерг, — сказал эмир, — и передай казначеям и мушрифам, чтобы по списку на халаты, данному им, они всем раздали халаты и представили [награжденных] нам. Кутвал и серхенги надели халаты и предстали пред лицо эмира. Эмир велел кутвала Кутлуга, [пожалованного] халатом, и Бу-л-Хасана с [Абу] Насром[594], имевших золотую конскую сбрую[595], посадить, а прочих оставить стоять. Всем поднесли по чаше вина, они выпили и поклонились. Эмир сказал: «Возвращайтесь обратно и будьте бдительны и благоразумны, и милость наша к вам пребудет всегда». — «Слушаемся и повинуемся», — ответили они, облобызали землю, удалились, сели на суда и вернулись в крепость. Эмир до полуночи пил вино, а утром на заре встал, пробили в литавры и тронулись в путь. Привал сделали в Сияхгирде.

/242/ На другой день, в пятницу, за три дня до конца месяца раби ал-ахир[596], эмир прибыл в Балх и в счастливый час увидел новолуние месяца джумада-л-ула. Из сада он переехал в кушк Дер-и Абдал'ала и приказал справить все, что надлежало справить: «Дескать, через одну-две недели мы отправимся в Газну, потому что пришло время». — «Сделаем так», — отвечали ему и усердно начали готовиться. *А Аллах знает лучше*.

РАССКАЗ ОБ ОБЛАСТИ МЕКРАН И О ТОМ, ЧТО ТАМ ПРОИЗОШЛО В ПОРУ ЭМИРА МАХМУДА, ДА БУДЕТ ИМ ДОВОЛЕН АЛЛАХ!

Когда Ма'адан, правитель Мекрана, умер, между двумя его сыновьями, Исой и Бу-л-Аскаром,