версия, отличающаяся более книжным изложением, является вторичной и что первоначальному тексту было свойственно просторечие. Как это часто бывает с редактором, исправляющим чужой текст, создатель Троицкого извода проявил непоследовательность, – удалив «гузно» в одном месте, он оставил его в других местах: как и в Летописном изводе, здесь говорится, что у «Бута» «гузно» обвязано «ширинкою» и что богомольцы, съезжающиеся в Парват, носят «на гузне плат» (Т, л. 378 и 379).

Таково соотношение между двумя древнейшими изводами памятниника – Летописным и Троицким.

Какова же история текста самих этих изводов? Больше данных в этом случае мы имеем о Летописном изводе, дошедшем до нас в составе двух сходных летописей – Софийской II и Львовской. Текст этих летописей почти идентичен до 1518 г., и в основе его лежит, как убедительно установил уже А.А. Шахматов[1489], свод 1518 г. Можно предполагать, что «Хожение» было включено уже в состав более раннего свода конца 80‑х годов (обнаруженного А.Н. Насоновым) – источника свода 1518 г.[1490]

Исследование взаимоотношений между списками Летописного извода затрудняется тем обстоятельством, что из трех дошедших до нас списков – Эттерова (Львовская летопись), Архивского и Воскресенского, в Воскресенском списке сохранилось только самое начало (вступительная заметка летописца) и конец «Хожения». Речь фактически может идти только о сравнении Л (Эттерова списка) с А (Архивским).

Сравнение это позволяет прийти к нескольким любопытным наблюдениям. Наиболее древний из списков Летописного извода, А, имеет три крупных пропуска (лакуны) в тексте. Между л. 195 об. и 196 (по современной нумерации листов) пропущен текст[1491] между словами «И Алиль-бег (северокавказский князь. – Я. Л.) того часа люди отслал» и словами в начале л. 196: «Поимаетъ его море по дважды в день» (речь идет об острове Гурмызе; ср. Т, л. 371–371 об.). Между словами на л. 202об. о змеях в Бедере: «а длина еѣ двѣ сажени» и словами в начале л. 203: «В четвертые человек, а образом лютого зверя» (речь идет об образах «Бута» – индийского божества; ср. Т, л. 377–377 об.) также пропущен текст. И, наконец, между л. 209 об. и 210 пропущен текст покаяния Никитина от слов «Иже кто по мно…» и до моления к богу не отвратить лица от «…ща твоего, яко в скорби есмь» (ср. Л, л. 452–452 об.; Т, л. 383 об. – 384). Первые две лакуны составляют, по наблюдениям М.Д. Каган-Тарковской, 1122 знака полууставного текста, третья – 1140 знаков; т. е. размер их примерно соответствует размеру листа рукописи А (≈ 1400).

Из этих трех лакун совсем не отразилась в Л (и, следовательно, не имеет для нас значения) последняя: фрагмент покаяния и молитвы Никитина сохранился в Л полностью (Л, л. 452–452 об.). Обе предшествующие лакуны обнаруживаются и в Л (л. 443 об. и 447 об.), причем первая лакуна – между словами «люди отслал» и «а поймает его море» – заслуживает наибольшего внимания, ибо пробел в А точно приходится на текст между л. 195 об. и 196, а в Л никакого осязаемого пробела нет и пропуск приходится на середину листа (Л, л. 443 об.).

Естественно возникает вопрос: не была ли утрата листа в рукописи А источником пропуска в Л – т. е. не был ли Архивский список оригиналом (прямым или опосредствованным) Эттерова списка, где соответствующий пропуск имеет уже вторичный характер?

Это не единственное совпадение Эттерова списка Львовской летописи с Архивским списком так называемой Софийской II летописи. Софийская II летопись, дошедшая до нас в Архивском и более позднем Воскресенском списке, совпадает со Львовской с 1392 по 1518 гг., но в А, в отличие от В, нет начала – текст летописи начинается здесь с 1397 г. и содержащееся в рукописи указание, что этому тексту предшествовало всего 25 листов (начальный текст рукописи помечен здесь кириллической цифирью как «26»-й), позволяет предполагать, что обширного текста Софийской I летописи, помещенного в Воскресенском списке до 1392 г., здесь и не было, т. е. что текст ее совпадал со Львовской с начала до 1518 г. Специфическая близость Л к А наблюдается на всем протяжении этого текста, причем особенно близка Л к А в ее первоначальном виде – без вторичных вклеек и поправок, отразившихся в В – так, в А не было текста о смерти и завещании Киприана в 1406 г.; затем он был вклеен в рукопись; Л отражает первоначальный текст (без вставки), В – уже вторичный (со вставкой). Можно отметить еще целый ряд других вставок в рукописи А, отсутствующих в Л, но переданных в В; совпадает в А и Л и ряд ошибочных чтений в летописи[1492].

Но предположение о зависимости Л от списка А, в частности о зависимости текста «Хожения за три моря» в Л от А, наталкивается, однако, на ряд серьезных возражений. Вопреки такому предположению текст «Хожения» передан в Л в общем лучше, чем в А, причем в некоторых случаях лучшие чтения Л таковы, что они не могли возникнуть в результате простого исправления текста догадливым переписчиком. Так, в А при перечислении лиц, снарядивших Никитина в путешествие, нет упоминания «владыки Генадья Тверьскаго», в Л (как и в Троицком списке) это имя читается (Л, л. 442; ср. Т, л. 369); в А не упомянуто, что посол Асанбег, с которым ехал Никитин, просил татар-проводников провести его «мимо Хазтарахан», в Л это указание имеется (Л, л. 442 об.; ср. Т, л. 369 об.), и т. д.

Как же может быть объяснено такое соотношение текстов? Возможны, очевидно, два объяснения.

Можно предположить, что текст Л выходит к списку А, лакуну (или две лакуны) в котором Л воспроизвел, однако текст его оригинала был выправлен по какому-то другому памятнику, также содержавшему «Хожение за три моря» Летописного извода, – например, по тому своду 80‑х гг. XV века, который лежал в основе свода 1518 г. (Софийская II – Львовская летописи).

Но как ни заманчиво это первое объяснение[1493], оно, очевидно, не может быть принято. Дело в том, что ни первая, ни вторая лакуна «Хожения» в списке А не является следствием механической утраты листов в этой рукописи. Л. 195 об. рукописи А завершает собой первую часть этой рукописи, с л. 196 начинается смена почерка, но последняя восьмилистная тетрадь первой части – лл. 188–195 – судя по соотношению листов и водяным знакам, сохранилась полностью[1494]. А это значит, что первая лакуна появилась не в списке А, а уже была в его непосредственном оригинале, который писец или писцы А точно – буква в букву – воспроизвели. Ярким примером такого стремления точно воспроизвести оригинал, включая явный дефект, служит вторая лакуна А, тоже повторенная в Л. После слов «змии же ходят по