– А перед этим пыталась убить.

– Что ж, я рада, что тебе лучше. Полагаю, тебе надо отдыхать, поэтому пойду к себе. Спокойной ночи.

– А мне больше нравилось, когда ты сидела в ногах.

Лежачих не бьют, Кайла. Больных – тем более. А больных на голову вообще жалеют.

Райан словно и забыл, как тянуло его ко мне во время лихорадки. А может, и не забыл. Его ненависть и злость ударили хлыстом, заставив поморщиться. Я долго сидела в своей комнате, рассматривая витиеватый узор на стене.

– Подойди, – спустя некоторое время раздалось из гостиной.

Сначала не хотелось. Потом подумала, что, если Райан раскричится, сюда сбежится весь дом. И вряд ли Мэнфорд поверит, что я всего лишь обиделась на неласковую встречу.

– Чего тебе? Воды, еды, подзатыльник?

– Я бы предпочел что-нибудь погорячее, – усмехнулся он, – но, боюсь, тебе не подхожу. Ты ведь дважды на одного мужика не прыгаешь, да?

– Зато среди них, кроме тебя, не было идиотов. Райан, что тебе нужно? Я устала и хочу спать.

Он придумывал – поняла я. Он придумывал, зачем меня позвал! О да, наш мальчик поправился и снова стал собой.

– Хефнер, если ты полагаешь, что мне доставляет удовольствие твое общество, то совершенно напрасно. Либо говори, что тебе нужно, либо проваливай ко всем демонам, потому что я устала и хочу спать.

– Ну, насколько мне известно, раньше, – он сделал ударение на последнем слове, – тебе мое присутствие доставляло много удовольствия.

– Да, прекрасное время. Мне еще нравилось то, где ты в бреду был милым и очень трогательно со мной прощался. Жаль, что все хорошее так скоротечно.

– Ты так стремилась сбежать от своих сестер в мои объятия… Что?

Райан рассмеялся.

– Ты покраснела? Серьезно? Кайли, ты краснеешь передо мной? Вот уж не думал, что когда-нибудь такой момент наступит. Но разве я не прав? Что, кстати, твои сестры? Почему они до сих пор не вытащили тебя отсюда?

– Ты ничего не знаешь о моих сестрах, – проговорила я, чувствуя, как начинаю мелко дрожать от злости.

– Разве? А мне кажется, они оказались чуть умнее, и ваш папочка не лишал их наследства. Почему ты уехала в Даркфелл? Уж не потому ли, что в родном городке тебе больше не с кем было спать?

Я взорвалась. Просто в один момент поняла, что в глазах темнеет, и чудом, нереальным внутренним усилием я не влепила Райану пощечину. Срывающимся от ярости и обиды голосом я произнесла:

– Чтобы ты знал, Райан, я уехала из Хейзенвилля, потому что моя младшая сестра оказалась сумасшедшей. Она убила четырех человек, пыталась убить меня и Кортни. Я уехала, когда Ким заперли в психушке до конца жизни, а Кортни вышла замуж и стала главой рода. Потому что места мне там не оставалось. Но в твоем, Райан, ограниченном мире люди убегают из дома просто потому, что им скучно живется. И значение имеют только твои чувства. Ты умирал – и я была нужна тебе рядом. Ты выздоровел – и вот я превращаюсь в шлюху, пригодную только для тренировки остроумия. И знаешь что? Мне плевать, что ты думаешь о моем переезде или обо мне лично. Совсем плевать. И на тебя мне тоже плевать, а вылечила я тебя лишь потому, что сама не хочу отправиться следом. Поэтому, в сущности, мне все равно, в каких условиях ты тут будешь жить. Поэтому будь добр, если не собираешься умирать, не трать понапрасну силы – не зови меня. Можешь пожаловаться отцу. На это мне тоже плевать.

Я сохранила спокойный тон до конца и так же спокойно ушла к себе, плотно закрыв дверь. К сожалению, не было замка, а подпереть дверь ничем не удалось. Но мне хотелось верить, что Райану хватит ума не трогать меня сейчас. Потому что иначе я не выдержу. И это будет истерика, самая настоящая. Со слезами, криками и дракой.

Он не пришел.

И, разумеется, я испытала от этого дикое разочарование. К списку эмоций добавилась ненависть к себе.

Наутро не принесли завтрак. Ни мне, ни Райану. Пока я умывалась, все надеялась, что вот-вот скрипнет дверь и Сиси принесет поднос. Но, видимо, Мэнфорд не зря поселил нас рядом. И в мои обязанности теперь входило таскать Райану еду. Заодно и себе.

Когда я шла в ванную, он еще спал. Но теперь, закончив мыться, я слышала, как он медленно ходит по комнате. Какая-то часть меня радовалась, что он быстро восстанавливается. Но другая злилась. Так сильно, что порой я испытывала сожаление. Не рискни я с зельем – в памяти навсегда бы остался Райан, перебирающий мои волосы, умоляющий, чтобы я сказала, как люблю его. А теперь он будет мучить меня, пока не наиграется. Да, я законченная эгоистка. Ничего нового в этой мысли нет.

– Схожу за едой, – буркнула я, выскочив из ванной.

Выйти мне не дали. Хефнер перегородил проход между креслом и кроватью, придержав меня за локоть.

– Я не знал про Ким, – сказал Райан. – Как давно…

– Год назад, – глухо ответила я. – Когда умерла мачеха. Кортни пришлось вернуться из Даркфелла на похороны, и Ким начала играть с нами. Это она убила папу.

– Кортни уехала в Даркфелл?

Я усмехнулась, подняв на Райана глаза. Не издевался… надо же. Ему действительно было интересно, как мы жили?

– Да. Кортни сбежала в Даркфелл, когда ей исполнилось восемнадцать. От Герберта.

– Постой… Кортни и Герберт…

– Вместе. После того как Ким пыталась убить их обоих, они поженились. Кажется, они счастливы, хотя папа убил бы Герберта. Но у папы больше нет права голоса, моя младшая сестра его отравила. И мачеху. И мою лучшую подругу Ким тоже убила, она…

– Кайли, стой. – Райан протянул руку, чтобы вытереть с моего лица слезы, которые сама я не заметила. – Тихо. Я понял. Много пропустил. Я не знал, что Ким… и вообще.

И про Стеллу он не знает, и про Лавреско. Кажется, Райан вообще ничего не знает, в том числе и обо мне. Только это не мешает ему бить как можно больнее.

– Расскажешь мне? – попросил он. – О том, что вообще происходило, пока меня не было.

Рассказать? Мысленно я усмехнулась. Знал бы Райан, что именно я от него скрываю. Что ж, может, если он будет думать, что я с ним откровенна, мне будет проще скрыть дочь. Я все еще не теряю надежды вырваться и вернуться домой.

– Схожу за завтраком, – кивнула я. – Потом поговорим. Ляг, пожалуйста, иначе потревожишь рану.

Райан послушно направился к постели.

И, уже приоткрыв дверь, я услышала голос. Он доносился снизу, и я не сумела разобрать слова, но голос… я узнала его сразу. Бархатистый, с хрипотцой, низкий и до боли знакомый. Я часто сравнивала Герберта и Райана, пытаясь понять, почему сестра не ошиблась с выбором мужчины, а я обожглась. Мы обе влюбились в тех, кого никогда не одобрил бы отец, обе наши истории прервались долгой разлукой. Только разлука Кортни обратилась возобновлением страсти и свадьбой, а моя… моя чуть не кончилась убийством. А может, еще и кончится, если Райан не прекратит надо мной издеваться.