Я коснулась бороздок, оставленных когтями неизвестного призрака. Осязаемые, вполне ощутимые, хоть и не слишком глубокие. Нет, в призраков я не верила. А вот в иллюзии… я уже видела одну, у библиотеки. Именно странная призрачная процессия заставила меня спрятаться внутри, где я встретила Райана. Неужели снова?

– Кайла!

От неожиданности я подскочила и вскрикнула. Райан крепко схватил меня за локоть и настойчиво потащил прочь.

– Ты собиралась сходить за едой. Что ты тут делаешь? – с легкой злостью в голосе спросил он.

– Я видела кого-то у этой двери. Что там?

– Чердак, – последовал краткий ответ.

– А почему заперт?

– Потому что дом старый, пол прогнил, а прислуга любит копаться в старых сундуках. Нам не нужны несчастные случаи.

– Я тебе не верю. Если там всего лишь чердак, то покажи! Отопри дверь и покажи, я не буду заходить внутрь, только посмотрю. Или это все-таки очередная ложь? Как и то, что вы отпустите меня, если я помогу? И что не причините вреда Стелле?

Райан раздраженно выдохнул.

– Хорошо. Я тебе покажу. Но не отходи от меня ни на шаг. Год назад горничная стащила ключ и сломала спину, когда доски под ней провалились. Я, в отличие от тебя, не алхимик и запрещенные зелья варить не умею.

– Ну хватит уже благодарить меня за спасение, смущаешь, – буркнула я.

Он повернулся к стене, где за невзрачной картиной, изображающей юную пастушку, висел на крючке ключ. Движения давались Райану с трудом, и мне даже стало его немного жаль. Ровно до того момента, пока я не вспомнила, по чьей милости не смогла дать о себе знать Герберту.

Я затаила дыхание, когда ключ со скрипом вошел в скважину и дверь открылась. Это действительно был чердак, заваленный разнообразным хламом. Старыми коврами, картинами, свертками. Большая часть пространства была заставлена сундуками.

Райан потрогал ногой пол, и доски жалобно заскрипели.

– Нет, – решил он, – не надо. Убедилась? Здесь ничего и никого нет. Вон там кое-как заделанные доски – там упала горничная. Это просто старая комната. Иногда здесь что-то падает и пугает гостей. Но вообще поместье давно пора ремонтировать. Я говорю отцу, но он так вцепился в память о своем детстве, что не дает даже перестелить крышу.

Райан оттеснил меня обратно на лестницу и запер дверь.

Но я была уверена в том, что видела. Иллюзию не списать на усталость, кто-то намеренно создал ее, чтобы меня испугать. Снова «К»? Невольно вспомнились строки из письма. Вдруг Ким действительно на свободе и снова с нами играет?

– Кайла! – помахал перед моим носом рукой Райан. – Ты меня слушаешь?

– Что, прости?

– Я говорю, идем уже и что-нибудь съедим. Иначе утром я проснусь совершенно невыносимым.

– Как будто обычно ты просыпаешься другим, – пробурчала я.

Но все же спустилась следом за Райаном на кухню. Он притворил двери, чтобы не потревожить отца и прислугу, и с удивительной резвостью для раненого и недавно умиравшего больного принялся сооружать огромные бутерброды. В другое время я бы всенепременно возмутилась таким наплевательским отношением к фигуре и здоровью. Но сейчас появилась возможность разговорить Райана, и я не собиралась упускать такой шанс.

И еще страшно хотелось есть.

– Расскажи мне кое-что, – когда первый голод был утолен, попросила я. – Почему ты притворялся простым парнем, желающим работать на отца?

– Ты мне не поверишь, – хмыкнул Райан.

– Я попробую.

– Ну, я был не слишком прилежным сыном. Сбегал с занятий, перечил отцу, попадал к стражникам за мелкое хулиганство. Папа лишил меня денег и велел идти работать. Разнорабочим я не хотел – мозги были. Пошел к твоему отцу.

– И обокрал его.

– Ну, я уже сказал, закон не мой конек.

– Поэтому ты работаешь детективом.

Лгал. Почему? Почему не сказать, что это было заданием Мэнфорда? Почему не рассказать, что искал дневники Конрада уже тогда?

– Несколько недель назад, – вдруг вспомнила я заметку, так напугавшую нас со Стеллой, – ты расследовал убийство двух владелиц апартаментов. Мать и дочь сдавали комнаты состоятельным людям, неподалеку от Рейвенвуда. Их убили ментальные маги, а детективом значился Р. Дж. Хефнер.

Райан кивнул.

– Да, я помню. Ужасно жестокое убийство. Мы никого не нашли. Убийц-менталистов очень сложно поймать. Почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что убийство абсолютно идентично совершенному в Хейзенвилле. Когда на семью Стеллы Белами напали неизвестные. Убили мать и ребенка, отец парализован, Стелла чудом осталась в живых. Нападения ментальных магов редки. Я не верю, что до Рейвенвуда не дошли новости об этом убийстве. Как и в то, что ты не знал о Веронике Лавреско, которая обладает столь редким и необычным даром. Ты ведь все еще на ней женат.

Райан молчал, наверное, с минуту, рассматривая меня так, словно видел впервые в жизни. Его губ коснулась улыбка.

– Ты совершенно очаровательна, когда ревнуешь к Веронике. Она тоже дико ревновала к тебе. Даже когда не знала твоего имени. Просто чувствовала, что есть та, в сравнении с которой она всегда вторая.

– Я говорю не о ревности, Райан. А о том, что твоя жена – убийца. Преследующая ребенка, за которого я ответственна. Не хочешь мне рассказать что-нибудь о ней?

Он явно колебался. Я была убедительна, и я имела право знать, за что с моим ребенком так обошлись. Но, с другой стороны, Мэнфорд явно был против моей осведомленности. Не знаю, что происходило в голове у Райана, но он все же решился.

– Не говори отцу, – предупредил. – Он считает, я должен был решить проблемы с Вероникой сам и без шума. И злится, что я этого не сделал.

Я налила кофе и приготовилась слушать.

– Мы с Вероникой познакомились на работе. Она работала в отделе преступлений против детей. Я только начинал карьеру детектива. Мы поженились, затем ей предложили работу в Даркфелле. Мне не хотелось переезжать, а она мечтала вырваться из управления. Так мы стали жить на два города, это больше напоминало жизнь двух свободных любовников, а не брак. Ника всегда была слишком независима. У нее были друзья, которых я не знал, мероприятия, на которые не был приглашен. В целом меня все устраивало… до тех пор, пока не случилось убийство в Хейзенвилле. Мне не просто передали новости, я расследовал дело Белами. И вышел на Веронику.

– Ты знал, что она менталист?

– Нет. Она никогда не говорила и не применяла дар в моем присутствии. Однако мне удалось выяснить, что Вероника состояла в «Дора Заката» – ордене менталистов.

– Ордены запрещены, – пробормотала я, переваривая новую информацию.

– Да. Но менталисты поставили себя вне закона. Прямых доказательств ее причастности я не нашел, но ее командировка очень удачно совпала с убийством. Тогда я решил последить за ней. Под предлогом возрождения отношений и былой страсти я приехал в Даркфелл и попытался осторожно выяснить, не причастна ли «Дора Заката» к убийствам. А вместо этого увидел тебя.