Он прошел мимо, словно она была невидима. Механически шел вперед.

Она проводила его ошарашенным взглядом. Подошла к пожилой женщине, продающей рулоны материи.

— Извините, как отсюда выйти?

Женщина с неохотой посмотрела на нее.

— Откуда выйти?

— Ну… — Марыся обвела рукой вокруг. — Отсюда…

Женщина засмеялась. Марыся вздрогнула и ушла, противный хохот гнал ее вперед.

Тут не было ничего знакомого. Ни одного нормального магазина, кафе, автомобилей. Не было тротуаров и проезжей части дороги, деревьев и травы. Не было даже полицейского, у которого можно спросить дорогу.

Она шла вдоль домов без окон, без дверей, а иногда и без большей части стен. Помосты вели вверх, вниз и в глубь зданий. Она не знала, когда начнется включение. Присела на металлическую ступеньку и обняла руками колени. Она подождет. Днем легче будет понять, в какую сторону идти.

Она подумала, что не должна засыпать, но глаза сами закрылись, и через мгновение Марыся уже спала.

* * *

Шлюз. От предыдущего он отличался валяющимся внутри мусором. Пол был настолько стерт, словно невероятная масса людей ходила тут много лет.

Его мысли все еще крутились вокруг этого старого существа, свидетелем смерти которого он был. Возможно ли, чтобы так выглядел конечный этап Элиминации? Искусственно ускоренный процесс старения? Сколько он длится? Нет, это не может так закончиться. Он проверял возраст Марыси. У нее впереди еще много лет жизни. Только откуда g.A.I.a. может знать будущее? Ведь даже самый лучший алгоритм не властен над случайными событиями. Он не властен над будущим.

Прошла ли Марыся мрачную долину? Свернула тут или пошла дальше? Их разделяло не больше получаса. Не хватило совсем немного времени, он мог бы найти ее еще в чистилище. Если бы только раньше проснулся, если бы только раньше смог открыть решетку…

То, что он увидел на противоположной стороне шлюза, удивило его и вырвало из размышлений. Люди! Сотни людей! Часть из них двигалась в спешке, редко встречающейся наверху, часть совсем наоборот — едва ползла или сидела в одиночестве или маленькими группками. Все были одеты в комбинезоны, как и Харпад. Некоторые чересчур изношенные. Иногда встречались люди с драными сумками, иногда с пледом на плечах, хотя холод не ощущался. Несколько человек проводили его равнодушным взглядом. Двое зашли в шлюз, и он за ними закрылся.

Через несколько десятков метров впереди возвышалась следующая конструкция. Вместе они создавали овраг, верхушка которого терялась в грязной темноте, зато нижние уровни напоминали улицы города после катаклизма. Освещение в случайных местах вырывало из мрака обрывки этого подземного… лагеря? Чем еще могло быть это место? Между уровнями были переброшены навесные мостики и кладки. Из боковых сооружений выступали балконы и большие террасы. Еще были подземные спуски, пандусы и ступени. Недалеко, под большим, оплетенным кабелями и трубами контейнером, располагалось несколько кривых прилавков с неопознаваемыми с такого расстояния товарами. Дальше, возле маленького костра с беспокойным зеленоватым пламенем, группка людей играла в кости. В другом месте устроили парикмахерскую — пожилой мужчина сидел на сундуке, а молодая женщина ловко орудовала ножницами, обстригая волосы. С левой стороны играла малолетняя детвора.

Как они подверглись Элиминации?

Точно так же, как и Марыся.

Он огляделся в поиске знакомой головки между похожими фигурками. Он не знал, в какую сторону идти: спуститься под землю или выбрать любые ведущие наверх ступени.

Одни люди почти бежали, другие как раз наоборот — сидели под стенами или неспешно шли куда-то по своим делам. Кто-то играл в шахматы, двое подростков пинали мяч, а посередине стоял гриль из разрезанной пополам бочки с решеткой. Старик под абсурдным здесь поломанным зонтом переворачивал щипцами еду на решетке. Ароматный дым ударил Харпаду в нос, напоминая про голод — он не ел много часов. Сейчас он пожалел, что не доел баланду в камере. Он поднялся по ступеням к шатающемуся веревочному мосту, размещенному в нескольких метрах над землей. Лишь отсюда он увидел весь размер Межуровня и замер от впечатления — этот гудящий овраг, переполненный толпами, прилавки, собранные из мусора будки, выступы, держащиеся на веревках и узлах мосты, клубы дыма — все это тянулось в обе стороны до границы видимости, завешенной дымом и влажностью. Здесь у него не было шансов найти дочь.

Он спустился и приблизился к грилю. Нужно поесть, чтобы сохранить ясность ума. Он огляделся в поиске сенсорной панели, которой тут, естественно, не могло быть. То, что запекалось на гриле, не привлекало. Правда, с левой стороны решетки лежала совершенно нормальная колбаса, зато с правой шипело что-то подозрительно напоминающее бедро тех крысопсов.

— Двести за бедро, сто пятьдесят за лопатку. Колбаса пятьсот… — Продавец только сейчас посмотрел на него, на его комбинезон. — Новенький? Не можешь заплатить, да? Иди к компу.

— Куда?

В ответ он ткнул костлявым пальцем в противоположную стену.

— Туда. К компу. Ну, иди, не стой тут! Не отпугивай клиентов.

Харпад послушно пошел в сторону желтого устройства в стене. Ниша в корпусе, освещенная теплым, желтым светом, была в форме арки. Вместо сенсорной панели торчала только большая кнопка. Величиной с ладонь, с вырезанной пиктограммой, естественно, ладони, чтобы никто не сомневался. Кнопка была сильно потерта, но все еще различима. Харпад оглянулся и нажал. «Комп» оказался пищевым компилятором. Что-то в нем заворчало, забулькало, и в нише появилась миска с месивом, похожим на то, что давали в камере. Рядом стоял похожий автомат, только голубой. Харпад нажал кнопку и получил стакан с водой.

Никакого выбора, но и никакого вопроса об оплате. У него были деньги. У него было много денег, вот только наверху.

— Берешь или как? — буркнул кто-то рядом. — Я тоже хочу.

Харпад даже не посмотрел в ту сторону. Он забрал миску и стакан. Перенес их на металлический ящик в паре метров и быстро начал есть. Вкус был такой же, не отталкивающий, но противно металлический. Он выпил всю воду.

— Новенький.

Он захлебнулся и посмотрел в сторону голоса. Шестидесятилетний мужчина с многодневной щетиной, коротко стриженными седыми волосами и острыми глазами. Его оранжевый комбинезон был сильно изношен, потерт и разорван в нескольких местах. На плече висела сумка, скорее всего, самодельная из каких-то тряпок.

— Я здесь около часа, — сказал Харпад.

— Я помогу тебе.

— Я не просил.

— Мне скучно. Уже год как не работаю.

Харпад ел быстро и думал, как избавиться от навязчивого помощника.

— Тут нечего делать, если не работаешь, — продолжал тот. — И тебе будет легче, когда поймешь, что тут и как. Я тут лет двадцать, согласно вашему исчислению.

— Может, ты знаешь, из чего это сделано? — Харпад показал на месиво.