Он пошел дальше по коридору-помосту. У него не было выбора и не было другой дороги. Мрачный перекресток и единственная освещенная трасса, подвесной мост, который вел к соседнему строению с мигающими цветными огоньками и музыкой.

Никогда раньше он не шел по чему-то такому. Под ногами у него были пластиковые и металлические элементы, обвязанные веревками, по бокам — веревочные перила. Конструкция покачнулась, создавая впечатление, словно она сейчас рухнет. Вытертая краска под ногами ясно говорила о том, что тут часто ходили.

Он двинулся вперед. Это было похоже на головокружение после похмелья, когда он смотрел в окно своей квартиры. За исключением того, что от страха свалиться у него дрожали колени. Здесь страх был реальным.

И все же он шел, а что ему еще было делать? Он попал по шаткому мосту в центр развлечений. Это он заметил, когда его обняла старуха с сигаретой, тлеющей в стеклянном мундштуке. Она что-то невыразительно говорила. Его не интересовало, что именно. Кто-то сунул ему чашку, он глотнул. Почувствовал алкоголь, но с металлическим привкусом.

Снова мебель, как со свалки. Мужчины, женщины, некоторые полуголые, некоторые совершенно голые, медленная, басовая музыка, едва горящие огни. Совсем новые запахи, притягивающие неизвестным образом, обещающие новые ощущения.

Девушка, одетая в занавеску, потянула его в сторону дивана, возле цепи лампочек. Он упал на мягкие подушки, а через мгновение уже держал стакан с выпивкой. Коллега справа, тот, с подстриженной бородой, рассказывал о чем-то, что ему не нравится, а лысеющий с левой стороны, наоборот, что все хорошо. Старуха с мундштуком снова появилась, присела. Какой-то парень в прозрачной майке тоже пытался подойти. Она с неохотой махнула рукой. Этого было достаточно, чтобы он отвернулся и исчез.

— Ты новенький, — сказал она чувственным голосом, от которого его пробила дрожь. Неприятная дрожь.

Он не хотел ни с кем разговаривать, он хотел спать. Хотя бы тут.

— Расскажи мне, как там, Наверху?

Харпад разлепил веки.

— Светлее.

— Не засыпай. — Он ощутил ладонь на колене. — Я чувствую, что ты ценный собеседник.

Он повернулся к ней спиной, и взгляд упал на занавеску и просвечивающее под ней аппетитное тело. Девушка поцеловала его в губы.

— Идем, — прошептала она.

Он кивнул головой и с облегчением освободился от напирающего на спину тела. Он влил в горло содержимое стакана и встал.

— Эй, ты куда уходишь? — неслось вдогонку.

Он не оглянулся. Маленькая ладонь тянула его между столиками и диванами. Люди, музыка, разноцветные огни — все слилось в сонном хаосе. Они добрались до бара.

— Не идет за нами? — Харпад оглянулся через плечо.

— Она попала сюда, когда ей было девять лет, — пояснила девушка. — Трудно ей верить, что время идет.

Бармен налил в ее стакан напиток из оранжевой банки и разбавил алкоголем. Харпад получил что-то, что на вкус оказалось водкой с лимонной кислотой. Металлической водкой с лимонной кислотой. Он скривился и с тоской посмотрел на ее стакан.

— Тебе нельзя это пить. — Девушка взяла стакан и снова схватила его за руку. — Еще немного.

Несколько металлических ступеней привели их на маленькую площадку с очередным диваном. Здесь было тише и темней. Они сели.

— Значит, ты сам прошел через Стык. — Она пальцами расчесывала его волосы.

— Через что? — У него кружилась голова, но он сделал еще один глоток.

— Через Стык. Он тебя подготавливает. — Девушка погладила его щеку. — Всех сопровождают клешнерукие. Ты вошел сам. Сюда никто не приходит по собственному желанию.

Он ощутил ее горячее дыхание возле уха.

— Она похожа на тебя. Будет похожа через несколько лет, когда вырастет. — Он упал на спину, и это было последнее, что он запомнил. — Я должен найти ее…

* * *

Все по-другому. Это не ковер в зале, только замусоренная хижина на ночном базаре, и тащила ее не мама.

Марыся задрала голову, но ничего не увидела. Не из-за ночи, а потому, что на ее голове был какой-то мешок. Ей было тяжело дышать. Она полностью проснулась и только сейчас по-настоящему испугалась. Дернулась.

— Пусти! — закричала она.

Это не много дало, но, по крайней мере, она убедилась, что тащит кто-то ненамного сильнее ее. Кто-то с маленькими руками.

— Пусти меня!

— Тихо. — Шепот принадлежал кому-то молодому.

Она начала вырываться интенсивней.

— Пусти! Я не хочу!

— Тише, черт возьми!

— Ну и что теперь? — спросил второй перепуганный голос. — А если нас кто-то увидит.

Хватка на левом запястье ослабла.

— Никого это не касается, придурок!

Ее рванули за правую руку сильнее, намного сильнее, но, не почувствовав поддержки, отпустили.

— Я не пойду! — второй голос выражал все более решительное сопротивление. — Ведь если нас поймают…

Марыся воспользовалась моментом и вырвала левую руку. Держащий за правую сам ее отпустил. Она отбежала на несколько шагов и упала. Сорвала с головы мешок. От этого не стало светлее, зато она увидела нападавших. Они были ее возраста и не собирались за ней гнаться. Наоборот, развернулись и побежали в темноту. От удивления она не могла выдавить ни звука.

— Где они? — услышала она за спиной.

Обернулась. На фоне более яркого прохода она увидела два мужских силуэта. За ними было видно прохожих. Она хотела побежать в их сторону, прося о помощи. Но какой-то внутренний голос остановил ее. В темноте они ее не заметили. Она медленно отступила и свернула за ближайший столб. Что-то нащупала наверху. Трубу. Подтянулась и забралась на что-то, за что могла держаться. Замерла.

Шаги приближались. Она слышала только голоса, в этот раз они принадлежали взрослым.

— Куда эти малые сукины дети свалили?

— Грязная за детей платит вдвойне.

— За тех, что Сверху, втройне.

— Поймаю этих ублюдков… Она почти была у нас в руках. Заснула.

Шаги удалялись. Марыся долго еще лежала без движения. В этот раз она бы не заснула, даже если бы хотела.

* * *

Он следовал за внутренним голосом, которому доверял. Сначала он шел один, потом постепенно к нему начали присоединяться люди. Оранжевая река. Их цель была другой, но они шли в одну сторону и с одной скоростью. В основном молчали. Молодые и старые, разного роста, разных фигур, они появлялись из тени Структуры и присоединялись к идущим на юг. С противоположной стороны тянулась толпа, от которой отделялись люди. Все были в одинаковых оранжевых комбинезонах.

Те, кто шел им навстречу, выглядели уставшими, но одновременно удовлетворенными. Некоторые останавливались возле компов с едой, другие выбирали бары со столиками и стульчиками или входили в полумрак строений.