Вера Эйстла-ас. Он должен был действовать быстро. Быстрее этих идиотов.

– Мать Эйстла-ас! Я от Матери Гиафа! – Рем подскочил с земли, поправляя топорик за поясом. – Мне нужна ваша помощь! Мне нужно ко входу.

То ли его голос, то ли имя Гиафы, но Вера не стала задавать лишних вопросов. Только глянула проницательными колючими глазами.

– Идем. А вы двое делом займитесь, – рыкнула она напоследок.

– Есть, мэм, – промямлили оба нестройно.

Мать Эйстла шла размашистым шагом, за которым Рем не поспевал. Каблуки ее туфель скрежетали по мощеной дорожке, очки яростно сверкали. Они обогнули главный корпус и подошли к мосту, перекинутому через большой ров, который охраняла пара военных. Рем видел ее, табличку на другой стороне, и хотел было уже рвануть, но тяжелая крупная рука легла ему на плечо.

– Что ты собираешься делать, юноша?

От ее тона училки Рема перекосило, но он ответил предельно вежливо:

– Собираюсь отнести Матери Гиафе-ас эту табличку. Вы меня не остановите, – на всякий случай пригрозил Рем. Эйстла вздернула бровь: они оба знали, что это пустая угроза, но сделала вид, что повелась.

– Ну раз так…

Рука исчезла с его плеча, и Рем сорвался с места. Он очутился возле таблички с девизом «Соединяя два берега – соединим миры». Точнее, прочитать ее Рем не мог, это был старый асгарди, но содержание знал. Эти слова Киарана Блосфельда значили многое не только для Асгарда, но и для всего варденского мира. Создав место для обучения варденов со всего света без привязки к полу, расе, вероисповеданию, Киаран хотел подчеркнуть, как важны связи между людьми. Только вместе вардены могут остановить энтропию и отдалить смерть.

Рем схватился за топор: руки его задрожали, но он покрепче перехватил топорище и обрушил на табличку удар за ударом, пока верхняя часть с девизом не отвалилась. Отбросив топорик, Рем обернул деревяшку в куртку и сунул под мышку. Военные переглянулись.

Мать Эйстла никуда не делась, она стояла там же.

– Эй, – она кивнула одному из солдат. – Вызови кого-нибудь с машиной. Надо подвезти этого юношу…

– К старому кладбищу, – подсказал подошедший Рем.

Военные засуетились, вытащили рацию – и через пару минут возле моста уже пыхтела старая бронированная машина. Рем залез вперед, не успев даже поблагодарить Мать Эйстлу. Она, кажется, была совершенно равнодушна к его судьбе и уже исчезла. Старый знакомый выглядел уставшим.

– Капрал Йохан Левски, – представился он на этот раз официально, когда они выехали с территории Биврёста и углубились в сеть улиц, не перегороженных баррикадами.

– Снова вы, – пробубнил Рем.

– А ведь можешь просто назвать свое имя, – вздохнул Йохан.

– Рем Хугин.

– Где твои родители? – вдруг строго спросил капрал, и Рем решил, что сейчас самое время выскочить из машины и убежать.

– Они давно умерли.

– Мне очень жаль, – вдруг мягко отозвался он. – Мои тоже умерли. Но у меня хотя бы был… есть младший брат. Ты знаешь его: Джет.

– Был?..

– Он пропал. Знаешь, вроде такой разумный парень, но такой честный. Сбежал из дома и наверняка кого-то спасает.

Капрал говорил это спокойно, но Рем заметил, как он до скрипа стиснул руль. Остаток пути провели в молчании, Рема аж разморило. Возле кладбища капрал резко затормозил.

– Это что еще за хель?

Рем встрепенулся. Он почти забыл о том, что с холма открывается отличный вид на реку и на коготь Нидхёгга. Рана на небе стала шире, лед уже не ломался. Рем вывалился из машины, перехватывая табличку поудобнее.

– Спасибо, капрал Левски, сэр. Дальше я сам.

– Эй, стой, что это за штука?

– Без понятия, сэр, но если она вырвется, то нам всем конец.

– Я не могу отпустить тебя. Одного ребенка я уже подвел! – Левски хлопнул дверью, достал табельный пистолет и махнул рукой. – Веди.

Рем не стал спорить: не до того было. Он почти скатился с холма и обнаружил, что Эгира Гиафу перенесли с пирса за ларек с ватой, а тело великанши запорошило снежком. Рядом смирно сидела женщина в белом халате. Ее лицо скрывал накинутый на голову шарф. Пулеметная очередь с «Нагльфара» заставила их закатиться за укрытие. Из-за пулемета высунулась стриженая рыжая голова, и Мори радостно замахал руками. Рем чуть не завизжал. Он бросился по скользкому от наледи трапу, запинаясь о собственные ноги, и стиснул его за ребра так крепко, что он сдавленно захрюкал и заойкал, хватаясь за бок.

– Охохо, полегче, Рем, братишка, чего так долго?

– Долго? Да я через драугров пробирался, придурок! – рявкнул Рем в ответ. – И какой я тебе «братишка»?..

Конец его фразы потонул в крепком объятии. Большая ладонь Мори опустилась Рему на голову, и он чуть не разревелся.

– Теперь моя очередь, братишка.

– Что происходит? Где Мать Гиафа-ас? – Капрал с трудом его догнал и на секунду растерялся, но тут же вытянулся по струнке. – Капрал Йохан Левски. Чем я могу помочь?

– Мать Гиафа-ас сдерживает Нидхёгга. Ушла повыше и пытается делать свои материнские дела. На броненосце почти нет охраны: разбежались, как только она, – кивок в сторону тела Нарчатки, – вышла из строя. Остался только идеологически верный состав и пара инженеров. Один у меня. Поймал за шкирку, когда он пытался переплыть Ифинг, но немного пошел ко дну. Помочь вы, капрал Левски, можете, вызвав скорую помощь. – Он кивнул и отошел в сторону, чтобы настроить рацию. – Рем, дружок, я немного устал, тебе придется найти Мать Гиафу. С этим, – он кивнул на табличку, – она придумает, что делать.

Рем вздохнул.

– От господина инженера я узнал, что где-то внутри находится в плену генерал Ангейя. Он там что-то придумал насчет «Нагльфара» и ждет нашей команды.

– Где конкретно Мать Гиафа? – пробурчал Рем устало.

Ран сидела на кладбище, в тишине падающего снега, прямо под позеленевшей от времени статуей женщины в плаще с капюшоном. Статуя наклонилась вперед, выставив руки, будто хотела схватить крошечную фигурку Матери. Ран выглядела плохо, но была спокойной. Рема она почувствовала издалека и терпеливо поджидала, когда он подбежит.

– На «Нагльфаре» генерал Ангейя, он что-то придумал, я принес табличку, надо что-то сделать… – Рем выпалил все слова, что накопились, пока бежал, и теперь никак не мог отдышаться.

Она коротко улыбнулась.

– Спасибо, я знала, что ты справишься. Мне очень жаль, что тебе приходится исправлять ошибки нас, взрослых.

– Мне не нужна ваша жалость. Просто не мешайте нам идти вперед. И направьте.

Ран тяжело сплюнула кровавую слюну. Сдерживание Нидхёгга давалось ей с трудом.

– В этой табличке есть кусочек Листа Вседрева. То, чего так жаждет Червь корней. Мы не можем больше держать его здесь, в Игге, это