Скай, тяжело поднимаясь. Рапиру она подцепила носком туфли, подбросила и ловко поймала. – Сколько мертвых ты еще потревожишь ради своей прихоти? Ладно, мне надоело. Хочешь по-плохому? Будем драться по-плохому.

Скай открутила голову волка с навершия эфеса, бросила ее и втоптала в землю. В это мгновение великан ударил кулаком, повинуясь движению Хейма. Скай отпрыгнула, но на этот раз не просто удержалась на ногах, а провела рапирой по земле, оставляя кривую черту. А потом еще одну и еще. Великан был слишком неповоротлив, и едва он наступил на одну из линий, как из земли выросли ледяные копья, нанизывая его, как мушку. Великан завозился и тяжело рухнул на колено, ломая лед, но попадая рукой в следующую ловушку, которых Скай уже успела сделать достаточно. Она застыла на краю холма, тяжело дыша и сжимая рапиру дрожащими пальцами. Ее ловушки были бесполезны: они лишь замедляли его, но не могли причинить вреда. Но Скай это совершенно не волновало. Она сосредоточенно дышала, готовясь…

Пространство пошло по швам. Игг разбился, как лед от удара, и в этих обломках Зик увидел Утгард. Скай подняла духовник и вонзила его в землю. Что-то перистое, когтистое, злобное вылетело наружу, взметая пыль, обрывки листьев, пух, снежную порошу, обломки льда, и взвизгнуло тонко, высоко и яростно. Варис, опутанная лианами, рванула наверх и тут же спикировала, целясь в великана. Она вонзила в него когти, увлекая за собой, хрипя от его ударов, поднимая крыльями такую волну, что не держись Зик за единственное деревце в округе, улетел бы под холм и все себе переломал.

Когда Утгард закрылся за клубком ярости, перьев и снега, Сигурду показалось, что он оглох: стало тихо. У Скай из носа потекла кровь. Она пошатнулась и упала как подкошенная. Хейм при этом выглядел совершенно спокойным. Он сжал покрепче меч, и Зик похолодел.

– Мать Ангейя! – заорал он. – Вставайте, Мать Ангейя! Вы не можете!.. Ты не можешь проиграть. Пожалуйста!

Хейм был почти рядом, он светился мертвенно-синим, а фигурка Скай была тусклой и изломанной. Из глаз Зика хлынули слезы. Это не могло так закончиться. Не должно. Все повторяется. Он снова стоит и ничего не может сделать.

– Я так не могу, – прошептал Зик, вынул меч и крикнул: – Жар!

Феникс вынырнул из Утгарда и спикировал на Хейма, отвлекая внимание. Зик скатился в патеру, оставленную великаном, и, чуть не сломав ногу, споткнулся и упал рядом с Матерью.

– Эй, эй! – Он затряс ее за плечо.

Над ним выросла тень. Только каким-то чудом Сигурд сумел отозвать Жара и встретить атаку. Боль от блока из нижней стойки прошлась от запястья в плечо и колени. Он ощутил, что что-то в руке хрустнуло. Неверяще он поднял голову, встречая взгляд, внушающий настоящий ужас. Зик словно увидел себя со стороны: он стоял на коленях перед хрупкой Матерью Ангейей, неудобно и неправильно блокируя удар, загораживая ее собой. Хейм потерял человеческий вид. Все его тело перекрутили прожилки синевы, они пульсировали и разрастались, захватывали все больше пространства. Медленно Хейм протянул руку в перчатке и сжал ее на горле Зика. Это был конец. Меч выпал из его ослабевшей руки: правая больше не слушалась его. Пытаясь вдохнуть, он хрипел и бесполезно скреб ногтями по перчатке. Зик не думал ни о чем: ни о семье, ни о друзьях, ни о городе. Он просто хотел дышать…

Внезапно хватка ослабла. Кашляя и хрипя, Зик рухнул на левый бок и сквозь слипшиеся от слез ресницы увидел, что за спиной Хейма стоит Крысолов. Будто сам не веря, он недоуменно смотрел на то, как Хейм оборачивается, занося духовник для удара. Зик увидел, что из спины у него торчит кинжал. Раздался какой-то мясной, скрипучий звук – и Крысолов неловко, как-то вяло осел на землю и затих. На рясе расплылось кровавое пятно.

– Эй!

Мимо Зика что-то пронеслось. Словно серебристая молния, Мать Ангейя оказалась перед обернувшимся Хеймом и вонзила рапиру ему в левое плечо красивым точным движением. Он даже не пошатнулся. Скай выдернула рапиру, и Зик увидел, как из раны течет не кровь, но сочится ледяной воздух. Мать не растерялась, а мгновенно призвала волков. Гери вонзил зубы Хейму в левую ногу, Фреки смог ухватить за рукав и тоже тянул налево, пытаясь сбить противника с ног.

– Тебе не победить, Мать Ангейя, – глухо сказал Хейм каким-то скрипучим нечеловеческим голосом. – Смерть невозможно убить.

– Ты много о себе возомнил, Хейм, – Скай ухмыльнулась. – Забыл, у меня всегда есть козырь?

– Ты просто тянешь время, Мать Ангейя. – Он попытался сделать шаг навстречу, но Гери зарычал и сомкнул зубы еще сильнее, не давая ему двигаться. – Хотя я оценил твою изобретательность с Варис. Бальдр и Варис никогда не закончат свою битву.

– А вот нам пора.

– Да. – Хейм снова вскинул руку, и Зик ожидал каких угодно чудовищ, но не это.

Утгард разверзся, и оттуда вышел высокий молодой светловолосый мужчина. Он был серым, почти прозрачным, и только глаза его были ярко-синими, но не глазами драугра, а глазами Матери Ангейи, цвета не холода, а летнего жаркого неба. Он не был человеком, это был дух – тень человека. Вокруг него расползался иней, свиваясь в причудливые узоры. Выглядел он дезориентированным, словно не понимал, что происходит. В его правой руке появилась рапира. Скай побледнела на глазах. Она отстраненно смотрела, как дух становится в фехтовальную стойку, словно во время тренировочного поединка. Она не отзывала волков, не собиралась атаковать, она просто стояла, раздавленная и уставшая. Зик впервые видел ее такой: старая женщина, слишком много пережившая на своем веку, слишком измученная бременем власти, слишком… человечная.

Сигурд снова закашлялся, и Мать Ангейя сочувственно взглянула на него, сбрасывая оцепенение. Затем тоже встала в фехтовальную стойку.

– Если ты думаешь, что это меня остановит, то ты полнейший идиот, Хейм. Мертвые – мертвы. А вот живым я еще помогу. Сынок, одолжи-ка духовник.

Зик с трудом понял, что обращаются к нему. Протянув меч, он, все еще сипя, уполз подальше, прижимая к животу вспыхнувшую болью руку. И в тот же миг все слилось в серию атак, контратак, каких-то финтов, визга, лязга, скрежета – настоящего искусства. Дух двигался не по своей воле, используя память тела, но иногда совершая нелепые промахи, которыми Скай не пользовалась. Она в основном защищалась, не собираясь ранить. Долго она так не продержится: она уже была ранена и измотана, а полуторный меч все-таки был не ее духовником. Несколько раз она опасно пропустила удар, получив длинную царапину на