Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я забежала в небольшое здание. Немногие люди ещё сидели на скамейках, но многие уже начинали выходить на перрон. Нервно оглядев всё помещение, я так и не нашла его. Тогда через задний вход я понеслась на вторую платформу, с которой обычно уходили электрички.
Пассажиры уже стояли с чемоданами. Я видела многих, кто выбрал именно сегодняшний день, чтобы покинуть тёмный город, но не видела того, кого надо. Из-за плохого зрения я долго искала его среди небольшой толпы. Но его тёмную ветровку, его фигуру и манеру стоять в довольно привлекательной позе я заметила издали. Он был спиной ко мне, но это не мешало совсем узнать его.
— Фил! — закричала я. — Фил!
Хоть я и задыхалась от быстрого бега и мне совсем не хватало воздуха, я снова возобновила погоню, чтобы оказаться рядом с ним в это мгновение.
Он медленно повернулся на мной зов. Не знаю, что изобразило его лицо. Это было и не удивление, и не радость, и даже не печаль от того, что я появилась.
— Белла, — улыбнулся он, когда я оказалась рядом.
— Какого чёрта, Фил, — закричала я. — Что ты, мать твою, творишь?
Я накинулась на него и начала колотить ладонями по рукам, торсу и даже лицу. Он молча терпел, останавливая меня лишь тем, что придерживался слегка за плечи.
— Почему ты ничего не сказал мне? — крикнула я, уже начиная тихонько всхлипывать.
— Белла, — громко произнёс он. — Тише, остановись, Белл. Посмотри на меня, ладно?
Я остановилась, чтобы взглянуть на него. На эти глаза серого оттенка, холодные, ледяные. Злость во мне от этого остыла, но не пропала.
— Прости, я хотел отправить тебе письмо, когда приеду.
— Письмо? — как истеричка повысила я голос. — Какое к чёрту письмо?
— В котором объяснил бы, почему я уехал.
— Мне не нужны твои письма. Мне нужно, чтобы ты объяснил мне всё сейчас. Почему ты уезжаешь?
Он смотрел на меня так нежно, как смотрят в последний раз. Наверное, я точно так же смотрела на него, несмотря даже на то, что безумно злилась.
— Белл, — начал он. — Ты разве не видишь? Здесь меня больше ничего не радует. Мой отец бросил меня, девушка, которая нравилась мне больше года, встречается с другим, а моего самого лучшего друга с детства просто-напросто нет. В этом городе мне всё напоминает о нём, и каждый уголок дома напоминает мне об отце, мне всё здесь напоминает о временах, когда всё было хорошо. Знаешь, как это давит на меня? Знаешь, как я чувствую себя? Я никак себя не чувствую. Я больше не живой человек. Я хочу умереть, чтобы перестать выносить это. Для меня каждый день превращается в ад, я больше не живу, я выживаю.
Я знала, я до огромной боли знала, как ему плохо. Он остался один в этом городе, он остался забытым. Он был нужен многим, но это не спасало. Какой в этом смысл, если единственный лучший друг, брат, исчез навсегда? Если родной отец бросил. Я даже и думать боялась о том, какое опустошение у него внутри.
— Прости, — его голос изменился, я поняла, что так он сдерживает слёзы. — Я не могу больше это терпеть. Я не такой сильный, чтобы вынести ещё хотя бы месяц здесь. Место, в которое я еду точно поможет мне настроиться на новую жизнь. А здесь. Здесь больше нечего ловить. У меня больше никого нет.
— А я?
— Что ты? Ты прекрасна. Я бы остался ради тебя, но боюсь возвращаться к себе домой. Там до сих пор лужа крови в ванной, там всё ещё пахнет куревом, повсюду бардак, разбросаны бутылки от пива. Это всё напрягает меня, как и каждый уголок этого города.
— И куда ты едешь? — спросила я.
— К маме и сестре. Думаю, у меня получится наладить отношения с семьёй. Даже несмотря на то, что мать не забирала меня к себе, видя происходящее дома. Я не знаю, пустит ли она меня. Наверное, сестра заступится за меня. Может быть, я даже прощу свою мать.
— Это хорошо. Так, когда ты возвращаешься? — больше не всхлипывая, спросила я.
Он посмотрел на меня с милым сожалением.
— Белл… Я не вернусь.
— Никогда?
— Никогда.
Внутри всё разорвалось на части, а снаружи я пыталась сохранять спокойствие. Неужели ещё одного лучшего человека моей жизни не станет?
— Я навсегда уезжаю от сюда, — объяснил он. — Я удалил свои страницы в интернете, чтобы поскорее забыть об этом городе. Я не хочу, чтобы было хоть что-то напоминающее мне об этих временах. Я собираюсь стать другим человеком, хочу, чтобы меня называли Филлип или Лип, как-то по-другому, я хочу быть другим человеком, которого больше ничего не держит здесь. Я могу сделать это только если забуду обо всех, кто остаётся здесь.
Он всё ещё улыбался, как будто только что избавился от тяжёлого балласта, а я боялась даже сделать лёгкое движение. Всё это казалось мне неправильным, похожим на сон, такой нехороший сон, в конце которого я так и не просыпаюсь.
— И как тогда я узнаю, что случается в твоей жизни? — удивилась я.
— Просто знай, что со мной всё отлично. Я буду думать о тебе так же.
— Так нельзя, — я пыталась держаться, но уже чувствовала, как хочу прыгнуть к нему на руки, и умоляет остаться.
— Прости за всё, хорошо?
— Я не держу на тебя зла, — вымолвила я.
— А я до сих пор не могу простить себе тот вечер, когда тебя пометили.
— Всё в порядке.
— Я должен был проводить тебя, а вместо этого, ты ушла вся в слезах из-за меня.
Я слегка покачала головой, не находя слов, которые так срочно требовались мне.
— Если ты правда сожалеешь, — мой голос дрожал. — Перестань пить, хорошо? Я не хочу, чтобы тебя ждала похожая судьба, как у твоего отца.
Он кивнул. В этот раз я была уверена, что он сделает это. Сам его взгляд вселял уверенность в том, что-то место, куда он едет, будет совсем другим, и там ему не захочется баловаться алкоголем.
— Тогда и ты сделай для меня кое-что, — попросил он. — Я бросаю алкоголь ради тебя, а ты пообещай быть счастливой.
— Счастливой? — удивилась я, чуть не проговорившись, что не смогу быть счастливой без него.
— Да, счастливой. Не грусти, ладно? И вспоминай обо мне как можно реже.
Как будто о нём можно было забыть.
— Почему я самая последняя узнаю о том, что ты навсегда
