— Просто, — он улыбнулся. — Я боялся, что ты попросишь меня остаться. Тогда я просто не смогу уехать от сюда.

Я молча кивнула.

— Знай, что я всегда буду рада снова увидеть тебя, — сказала я.

— Тише, — он подошёл и ладонью смахнул слёзы на щеках. — Белл.

— Что? — я неловко подняла голову.

— Ты такая красивая.

Я недоверчиво засмеялась. Никакая я не красивая, и во мне нет совсем ничего, что может быть симпатично такому, как он. Но я всегда хотела нравиться ему. Я всегда хотела, чтобы он смотрел на меня и думал, что я красива, умная, добрая, что он хочет быть со мной. Я всегда хотела быть с ним.

— Я люблю тебя, — сказал он.

Почему он не говорил это раньше? Зачем он молчал столько времени? Я хотела кричать, что чувствую к нему то же самое, но молча глотала слёзы. Как же я хотела, чтобы он остался, как мне хотелось быть рядом с ним ещё долго-долго, но я боялась стать тем, что удержит его в городе. Ему нельзя было оставаться в том месте, которое мешает ему быть счастливым.

— Это оказалось не так сложно сказать, — он улыбнулся. — А я всегда терялся рядом с тобой. Я даже боялся позвать тебя на весенний бал, представляешь, какой я трус?

Я невольно улыбнулась наигранной улыбкой.

— Кевин всегда подбадривал меня, а я всё равно боялся даже подать тебе знак. Помнишь, ты подумала, что нравишься ему, это не так, ты нравилась мне, Кевин всегда намекал тебе, неужели ты не замечала?

Я помотала головой. Издали послышался грохот колёс. Мгновение, и Фил навсегда исчезнет, но я могу сделать так, что он останется, но в этом случае он не вернётся к своей семье, не попробует жизнь на вкус заново, он останется в городе, в котором не осталось почти никого, кто заставляет его быть живым.

— Электричка, — сказала я.

Он кивнул. Меня ещё терзали чувства, что я могу изменить всё. Либо он будет счастлив, либо я.

— И это всё? — удивилась я.

— Не плачь, — он убрал волосы с моего лица. — Тебя ещё столько всего ждёт впереди.

Я быстро закивала головой. Электричка уже останавливалась возле нас.

— Ну всё, — он улыбнулся. — Прощай.

Есть чувство, с которым я не могла бороться. Обхватив Фила руками так крепко, как только могла, я пыталась показать ему все свои чувства к нему. Он медленно погладил меня по плечу. Как же не хотелось отпускать его. И может, стоило разрыдаться, сказать, что он мне нужен. Но выбирая между Филом и собой, я готова жертвовать всем, чтобы он имел возможность попробовать начать жизнь по-новому.

Мы застыли надолго в объятиях. Время ради нас замедлило свой ход, но мне всё равно не хватило его, чтобы в последний раз ощутить этот запах одеколона, ощутить смелые мужские руки на своих плечах, увидеть тот единственный взгляд, почувствовать то единственно приятное чувство, от которого хотелось испариться в воздухе.

— На улице холодно, — сказал Фил, отпуская меня. — Ты уже замерзла, возьми это.

Он протянул мне свою ветровку. Я схватила её, собираясь сберечь, как единственный талисман на память о нём.

— А мне нечего дать тебе в память о себе, — промямлила я.

— Не волнуйся, у меня есть то, с чем связаны воспоминания о тебе.

— Это, — я задумалась, но быстро вспомнила, что объединяет нас с ним. — Это корона?

— Да, когда мы стали королём и королевой бала.

И пришел поезд. Громко остановился рядом с нами. Двери открылись и проводники вышли на улицу, чтобы проверить билеты пассажиров.

— Прощай, Белл.

Он подошёл к вагону.

— Прощай, Фил.

Ноги стали ватными, сердце билось сильно, внутри всё разрывалось на части.

Он остановился и посмотрел на меня последний раз, потом прошёл в вагон, сел возле окна, и я увидела, как он машет мне. Было очень больно махать ему, обнимая его ветровку на своих плечах.

Поезд тихо тронулся с места. Сперва медленно, а потом всё увеличивая темп он уносился из Тенебриса. Я долго смотрела вслед, и даже когда последний вагон скрылся из горизонта, я смотрела вдаль, надеясь увидеть там хоть что-то, что будет напоминать о нём.

Я поняла, что нет смысла ждать какого-то чуда, например того, что поезд поедет обратно и из него выпрыгнет Фил, сообщая, что решил остаться. Нет, ничего не было. И я тихо побрела с перрона.

Мои ватные ноги несли меня по улицам города. Я сама по себе пришла на небольшое поле, где ещё остались остатки заброшенного завода. Последний раз, когда я здесь была, мы сидели на этих трубах втроём: я, Фил и Кевин. Какой кошмар разразился внутри меня, какое отчаяние вырвалось наружу. Я видела за горизонтом небольшие домики нашего города. Уже начинало темнеть. Но всё потеряло смысл. Теперь я не думала ни о чём.

Я быстро-быстро понеслась по зарослям травы. Я помню, мы бежали втроём точно так же. Я кричала во всё горло:

— Вам не догнать меня!

И кричу сейчас.

— Вам не догнать меня!

Я кричу, кричу и кричу. Из меня вырывается всё, что только есть. Мой визг проносится эхом на долгое большое расстояние. Неужели это и есть то, что в конечном итоге осталось от нашей дружбы?

Я ещё бегу. Ветер ударяет в лицо, а голосовые связки уже дают сбой. Я чувствую, как хрипота стоит в горле.

В конце, я просто падаю. Я смотрю назад: там закат, там деревья, старые трубы заброшенного забора, там небо, в ту сторону уехал Фил, а тех облаках путешествует Кевин. Я смотрю туда и вижу, как двое юношей несутся мне навстречу.

— Вам не поймать меня.

Я снова повторяю эту фразу, на это раз шёпотом, и только потом вспоминаю, что их больше нет.

ГЛАВА 32

Однажды мы с Филом поцеловались. Это случилось в его доме, когда он устраивал вечеринку для футбольной команды, но к нему ввалилась добрая половина старшей школы. Тогда я шла к нему по просьбе Эрики. Она утверждала, что это поможет мне отвлечься от того, что мой брат только недавно пришёл в себя и готовится к выписке из больницы.

Но Эрика бросила меня, выбрав Рэя. Она сказала что-то вроде: «Прости, Белл, я отойду на минуточку», но она растянулась на целых десять. Я старалась выпить как можно больше, чтобы на мгновение забыться. И ещё ко мне клеился какой-то парень не из нашей школы. Я ушла от него, потому что с ним было скучно, а мне хотелось веселья.

Всё изменилось, когда в дом вошёл Алекс. Я заметила его сразу,