Начал он с того, что лишил Карфаген его главной морской базы на Иберийском полуострове, откуда и начался эпический поход Ганнибала в Италию в далеком уже 218 г. до н. э. – города-крепости Новый Карфаген, символизировавшего непобедимость и мощь пунов. Именно он должен был стать главным перевалочным пунктом для вторжения Рима в Северную Африку.

Оставив для защиты подвластной ему территории одного из своих наиболее толковых и преданных ему лично военачальников, Марка Юния Силана с 3 тысячами пехоты и всего 300–500 кавалеристами, Сципион подошел к нему с суши весной 209 г. до н. э. с 25 тысячами пехоты и 2,5 тысячи всадников, а с моря город перекрыла флотилия сципионовского легата Гая Лелия. Вся операция подготавливалась, разрабатывалась и разворачивалась не только тщательнейшим образом, но и в глубокой тайне, во все детали которой был посвящен лишь особо приближенный к особе проконсула его ближайший друг и соратник, опытный и суровый вояка Гай Лелий. Все было сделано настолько точно, что город обложили с суши и с моря в один день и даже в один час! Своим офицерам Сципион сообщил цель и маршрут экспедиции, лишь когда войска уже стояли в походной колонне!

Такие повышенные меры секретности считались им остро необходимы.

И вот почему…

…Между прочим, Новый Карфаген считался «ключом» ко всей Иберии. Ведь по сути дела это была своего рода «крепость-сейф», где хранилось все золото и серебро с испанских рудников, мастерские и умелые ремесленники, заложники из знатные семей различных иберийских племен. Причем она так удачно располагалась, что господствовала над местностью. К тому же с одной стороны ее защищало море, а с другой – большая лагуна, соединенная с морем протокой. Но она была столь узкая, что по ней могли проплыть лишь рыбачьи челны, а не морские корабли. Взять ее штурмом было очень нелегко. Захватить город можно было лишь с одной стороны, где он соединялся с материком узкой (370-метровой ширины) полосой суши. Но и здесь его защищали мощные отвесные стены и гряда высоких скалистых холмов. Именно поэтому Новый Карфаген охранялся силами лишь маленького гарнизона всего в тысячу воинов, а ближайшее пунийское войско стояло лагерем в 10 днях пути, а два остальных и того далее! (Самому Сципиону от Тарракона до Нового Карфагена было ходу всего 7 суток форсированного марша, чем он с блеском и воспользовался.) В ту пору столь хорошо защищенные города редко сдавались сразу же после начала штурма. Взятие города могло принести большой успех, но этот успех никогда не был гарантирован. На правильную осаду могло уйти несколько месяцев, а у римского полководца максимум было несколько дней до прибытия одной из вражеских армий. Конечно, можно было попытаться прибегнуть к одному из самых испытанных средств – предательству, подкупу, но в данный момент у Сципиона такие возможности явно не прослеживались. И все же, как вскоре выяснилось, кое-что имелось…

Осада города началась уже на следующий день после появления римлян у его стен. Началось все с того, что предводитель карфагенян Магон (тезка младшего брата Ганнибала) сам вывел свой небольшой гарнизон навстречу неприятелю. Римский полководец сделал ответный ход: он велел своим воинам отойти к своему лагерю, чтобы сразу не испугать врага своим большим численным превосходством и вводить в дело свои подкрепления по мере надобности прямо из лагерных ворот. Используя именно эту военную хитрость, Сципион очень скоро понудил пунов к поспешному отступлению под защиту городских стен. Натиск римских легионеров оказался столь стремителен, что они чуть не ворвались в Новый Карфаген на плечах беспорядочно бегущего неприятеля. Поражение в открытом поле вызвало смятение среди гарнизона и горожан Нового Карфагена, и, мгновенно оценив все выгоды создавшейся ситуации, Сципион решился на немедленный общий штурм, тем более, что его атака развивалась так славно…

…Между прочим, сам Сципион участия в штурме, в отличие от Марцелла, который бы сам возглавил атаку с мечом в руке, не принял. Публий Корнелий демонстрировал новый стиль командования своими войсками. Не забывая о собственной безопасности, он следил за боем с возвышения в своем лагере, вмешиваясь при необходимости даже в незначительные эпизоды и просто наблюдая за боем в целом. Если он и выдвигался вперед, то трое из неотступно сопровождавшего его десятка отменно подготовленных телохранителей тут же выставляли свои щиты, прикрывая его от возможного обстрела с трех сторон. Пообещав щедрые награды всем смельчакам, проявившим выдающуюся храбрость, в частности, золотые венки в награду тем, кто первым взойдет на стену города, он сам хотел быть очевидцем их подвигов. Считалось, что римские солдаты сражались лучше, если знали, что полководец наблюдает за поведением буквально каждого из них. Видя всю картину боя в целом, Сципион прекрасно контролировал, что и как происходит с его легионерами. Это уже был не столь популярный в войсках полководец-вожак-герой, а скорее, расчетливый математик-аналитик, державший все нити событий в своих руках и мгновенно реагировавший на любые нештатные изменения…

И вот тут-то выяснилось, что взять городские стены атакой с ходу не удастся: они оказались слишком высоки для осаждавших. Лишь некоторые штурмовые лестницы были вровень со стенами; римские легионеры не могли взобраться на стены, падали вместе с опрокидывавшимися лестницами, срывались с них от сильного головокружения.

Но оказалось, что в обороне крепости имеется одно слабое место. И оно известно римскому военачальнику! По сути дела штурм крепости с суши был своего рода демонстрационным маневром, отвлекавшим ее защитников от места главной атаки!

…Кстати, штурм крепостных стен во все времена был отнюдь не легкой прогулкой за славой! Случалось, что лестницы оказывались слишком коротки, поскольку нападавшим всегда было трудно сразу рассчитать их длину перед штурмом. И все же в ход шли всякие ухищрения. Так, как известно, во время осады Сиракуз римские легионеры Марцелла использовали переговоры для… подсчета количества камней, уложенных по высоте в городскую стену. Умножив это число на приблизительный размер каждого камня, они рассчитали высоту и соорудили лестницы нужной длины…

С севера и запада город окружала лагуна, чьи воды омывали стены крепости. Казалось, штурмовать город именно здесь дело малопривлекательное. Но, если верить римским источникам, педантичный Сципион заранее сумел выведать, что лагуна не только не глубока, но по вечерам, очевидно, под действием ветра с суши уровень воды в ней опускается еще ниже. А в часы морского отлива здесь и вовсе становится мелко – до колен! Римский полководец быстро сообразил, какие выгоды сулит ему эта новость. Устроив бомбардировку города метательными и зажигательными снарядами, он бросил в атаку часть войск с восточной стороны и отвлек тем самым внимание защитников крепости от их северо-западной стороны. Ответный шквал метательных снарядов обрушился на головы штурмующих. Каждая попытка римлян ворваться в город отбивалась, потери среди них росли. Сципион владел резервами, но не спешил их вводить в дело, дезориентируя врага. Он даже дал команду на отход и перестроение. Дело близилось к вечеру, и карфагеняне посчитали, что им удалось отбить приступ. Правда, вскоре они с ужасом обнаружили, что враг снова идет на приступ, причем с удвоенной яростью!