Ага. Ты сначала догони!

Я припустила быстрее. По спине лился холодный пот, длинная шерстяная юбка путалась в ногах, тонкий кашемировый шарф сполз с волос и сбился на шее, осенние ботинки на небольших каблучках скользили по льду, и мне с большим трудом удавалось удерживать равновесие. Черт! Дернуло ж сегодня обуть именно эту модельную обувь! Лучше бы сапоги надела…

Шаги за спиной становились все отчетливее, и я поняла, что не успеваю. Проклятье!

– Все равно не уйдешь, тварь! Остановись, иначе хуже будет! – орал Гена.

– Да пошел ты! – крикнула я в ответ и свернула в какую-то боковую улочку. В конце ее виднелось светлое пятно фонаря.

С ума сойти! Почти центр города, а ощущение, что я в трущобы какие-то попала!

– Ну все, сука, тебе конец!

Шумное дыхание преследователя раздавалось почти за моей спиной, звук его шагов был все ближе, эхом отдаваясь в пустынном переулке.

Я с отчаянием выругалась, понимая, что не успеваю, рванулась вперед, налетела грудью на какую-то невидимую преграду, преодолела ее и понеслась дальше.

Я бежала, бежала, бежала… Позади оставались заснеженные улицы, темные дома, потухшие фонари и странные вывески. Преследователь давно отстал, но я все не верила в то, что сумела спастись, и продолжала нестись вперед. А потом, когда окончательно обессилела, остановилась и поняла, что заблудилась.

В темноте все выглядело странным. Я не узнавала улицы родного города. Откуда в нашей южной столице эти островерхие дома, словно сошедшие со старинных немецких гравюр? А странные названия магазинов? А выложенные булыжником мостовые? А снежные сугробы? Когда они успели появиться, если с утра было плюс восемь?

До самого рассвета я бродила по спящему безлюдному городу, все меньше понимая, что происходит, а под утро прикорнула на скамейке у какого-то здания, похожего на готический собор, и проснулась только тогда, когда услышала вокруг встревоженные голоса.

– Она же замерзнет и умрет, – говорила какая-то женщина. – Посмотрите на ее одежду!

– На нищенку не похожа, – задумчиво заметила другая дама. – Пальто добротное, да и ботики красивые.

– А бледная какая! – не унималась первая. – Не иначе, чахоточная.

– Как бы самим не заразиться, – озабоченно ответила ей собеседница. – Пожалуй, лучше уйти.

– Но мы же не бросим бедняжку умирать?

– Вот что, оставим-ка ей несколько ренов, это все, что мы можем для нее сделать, – решилась дама, и я услышала звяканье монет. Они раздражающе громко сыпались на мостовую и звенели, звенели, звенели…

– Кэтрин, проснись! – вмешался в этот невыносимый звон еще один голос. Очень знакомый голос. – Кэти!

– Я не нищенка, и у меня нет чахотки, – пробормотала я, открывая глаза, и наткнулась на встревоженный взгляд Горна.

– Конечно, ты не нищенка, – успокаивающе прошептал Дерек. – Что тебе снилось, Кейт? – так же шепотом спросил он.

– Что?

– Ты плакала.

Я машинально коснулась щеки и с удивлением поняла, что она мокрая.

– Что с тобой происходит, Кэти?

Горн приподнял мой подбородок и посмотрел в глаза.

– О чем твои сны?

Взгляд графа не отпускал, настойчиво требуя сказать правду.

– Мне снилось мое прошлое, – решившись, ответила я.

– Ты ведь не в первый раз видишь подобные сны?

Голос Дерека звучал напряженно.

Горн ждал, чтобы я сказала правду. Я чувствовала это и не могла солгать, даже понимая, что меня ждет.

– Нет. Не первый.

– И что именно тебе снится? – граф сделал паузу. – Другой мир? – бесстрастно уточнил он.

– Давно вы догадались?

Я сжала ладони. Оправдывались мои самые худшие опасения – Горн знает!

– Когда ты впервые вошла в мою комнату в Иренборге, у меня возникло ощущение, что ты иная, и чем дольше я наблюдал за тобой, тем больше уверялся в своих подозрениях, – ровно ответил граф. – А после того, как понял, что ты видишь порождения Хаоса, у меня отпали последние сомнения.

Он погладил меня по щеке. Прикосновение вышло нежным, почти невесомым.

– Выходит, вы знали, что я эри, но не отправили меня в тюрьму, – я подняла глаза и наткнулась на понимающий взгляд серых глаз. – Хотя должны были.

– Должен был, – согласился граф. – Но кто сказал, что это было бы правильно?

Он грустно усмехнулся и снова коснулся моего лица, стирая с него слезы.

– А где лорд Каллеман?

Я только сейчас осознала, что мы с Фредериком остались вдвоем.

– Ушел на разведку. Мы заметили еще один ход, Эрик вызвался его проверить.

– Он знает о ваших догадках?

– Эрикен умен, Кейт, – уклончиво ответил граф.

– Выходит, он в курсе.

Я задумалась. Если магам известно о том, что я эри, значит, мне больше не нужно скрывать от них правду. И я могу помочь им в расследовании таинственных нападений.

– Милорд, вы ведь хотите знать, как выглядят те твари? – решившись, спросила у графа.

– Ты предлагаешь мне…

Горн не договорил, пытливо заглянув мне в глаза.

– Да. Но я попрошу вас об одной услуге, милорд. Вы способны сделать так, чтобы я вспомнила свое прошлое?

В подземелье стало удивительно тихо, и ничто не нарушало эту тишину, даже надоедливый стук капель.

– Это больно, Кейт, – после долгой паузы, напряженно ответил граф.

– Я знаю.

– Я не хочу причинять тебе эту боль.

Со смуглого лица на меня смотрели страшные в своей красоте глаза.

– Другого выхода все равно нет, – прошептала я.

Да, я боялась. Не хотела ни боли, ни того, что будет после… Но не могла отступить.

Граф долго молчал, а потом взял мои руки в свои и склонился над ними. Мягкие губы коснулись кончиков пальцев, проложили дорожку к запястью, поцеловали ладонь.

– Ты понимаешь, на что соглашаешься?

Тихий шепот скользил по рукам, проникал под кожу, растекался по венам.

– Я увижу все твои воспоминания. Узнаю самые сокровенные секреты. Выверну и препарирую твою душу.

Рес! Вы уже это делаете, милорд… И очень успешно.

Я выпрямилась и твердо посмотрела на своего собеседника.

– Мне все равно. Я должна, наконец, понять, как оказалась в вашем мире и что оставила в своем. Все эти два года я мучилась, ломая голову над тем, что же со мной произошло. Вы не представляете, каково это – жить, не зная, кто ты и откуда. Есть ли у тебя семья, близкие люди, родные. Ждут ли они твоего возвращения или оплакивают твою гибель.