— Плохо.

Он кивнул и открыл папку, Вера закрыла глаза и стала молиться своим неясным волшебным богам, приносящим удачу и увеличивающим резерв магов, внутри стоял звон, как от сотен колоколен, под плотно сомкнутыми веками сияли солнца…

— Уснули? — с мягкой иронией позвал министр, она открыла глаза и ехидно показала язык, поднимаясь и разминая плечи. Подошла, протёрла руки, опять стала на колени за его спиной, хмуро изучая самую проблемную рану. — Режьте, не бойтесь. И потом сразу шейте.

Она несколько раз глубоко вдохнула и встала, потянулась за обезболивающим спреем, министр отодвинул банку:

— Хватит.

— Вы представляете, что я вам там нашью?

— Поверьте мне, при таком характере повреждений уколы от иглы не ощущаются.

— Сейчас узнаем, — недобро поддёрнула рукава Вера и опять села, взяла нож, собралась, выдохнула и провела ножом точно по линии заживающего шрама. Боль обожгла совсем не так сильно, как она боялась, опять пошла кровь, она потянулась за антисептиком и заодно захватила чашку с нитками. Очистила разрез, вдела нитку в иголку, прицелилась и замерла, пытаясь заставить себя действовать.

— Вера, ничего сложного. Просто представьте, что это ткань, у вас получится. Только узлы на каждом стежке делайте и отступайте от края подальше, чтобы прочнее было. Вперёд.

Она ещё раз быстро вдохнула-выдохнула, выбрала место и решилась. И ахнула, когда игла, упершись остриём в кожу министра, с хрустом вошла ушком в её палец.

Вероника не могла понять, где чья боль, пыталась справиться, пыталась вытащить иглу за нитку, она выползала неохотно, в месте прокола стала набухать ярко-красная капля, Вера автоматически промокнула её тампоном с антисептиком и задумалась о том, насколько неэтично будет пойти взять из сундука напёрсток.

— Что случилось?

— Ваша кожа оказалась крепче моей, — иронично ответила Вера.

— Иглу обычно держат пинцетом. Но если вы не привыкли, вам будет неудобно, возьмите напёрсток.

Она бросила иглу обратно в чашку с водкой и пошла к дивану. Вернулась с напёрстком, опять попробовала и на это раз вогнала ушко в середину ладони, но кроме нервного смешка, никак не отреагировала. Попробовала опять, на этот раз получилось, она сосредоточенно шила, пытаясь выравнивать края и соблюдать хотя бы минимальную эстетику, незаметно кончилась нитка, она взяла вторую и поднялась с коленей, продвигаясь вверх по ранам. Получалось всё лучше, хотя она всё равно исковыряла себе всю ладонь, в какой-то момент дошла до места, где анестезия уже отошла, опять потянулась за ампулой.

— Вера, хватит бросать деньги на ветер!

— Ещё один вяк — и я вашему дракону в ноздре цветочек вышью! — прошипела Вера, раздражённо пытаясь отвинтить крышку истыканной рукой. Министр поражённо выдохнул и с беззвучным смешком поднял ладони, больше она от него комментариев не слышала. Закончила со швами, ещё раз всё вытерла, проверила и устало опустила руки. Осторожно погладила пальцем татуировку и сказала:

— Вроде, всё. Лапку драконью дорисовывать придётся. Крыло я сшила, но тут вообще без вариантов.

— У него нет крыльев, это земляной дракон, он не летает, — министр полуобернулся, шутливо прикрыл рот рукой и округлил глаза: — Или мне всё ещё нельзя вякать? Скажите сразу, я только что заработал себе цветочек в ноздрю?

— Можно, вякайте, — ехидно скривилась Вера. — Не знаю, кто там не летает, но крылья у него есть.

— Не может быть.

Вера раздражённо запрокинула голову и раскинула руки:

— Как?! Как вы умудряетесь спорить в такой ситуации, я же его вижу, я что, сочинять буду?! Вы сами на него когда в последний раз смотрели?

— Давно, — с сарказмом отвернулся министр, — вряд ли он с тех пор изменился. Разве что превратился в корявые ошмётки из-за шрамов, которые вы, кстати, могли принять за крылья.

Вера хлопнула себя по лбу, беззвучно шепча ругательства, провела ладонью вниз и выдохнула:

— Я не собираюсь с вами спорить. Придёте домой, поставите напротив два зеркала и рассмотрите.

— Ещё я с зеркалами не бегал, чтобы на это полюбоваться.

— Проблема, блин, — саркастично фыркнула Вероника, взяла со стола телефон, щёлкнула его спину и бросила перед министром: — Любуйтесь на здоровье!

Он на миг растерялся, но потом заинтересованно взял телефон, приблизил фото, изучая свою спину. Вера смотрела на его лицо, там недоверие сменялось осторожной радостью, потом опять недоверием, слабой улыбкой… Он поднял глаза и шутливо улыбнулся Веронике:

— Отличная работа. Я могу обращаться ещё?

— Не вздумайте, — угрожающе заявила она, начиная убирать со стола, он с наигранной печалью развёл руками:

— Ладно, как скажете, буду ходить драный, как собака, пока само не заживёт.

Вера изобразила лицом, что шутки у него дурацкие, пошла на кухню выбрасывать мусор. Когда вернулась, у него опять были посетители, она тихо закончила убирать, начисто вытерла его нож и залюбовалась переливами серых барханов на лезвии, убрала в ножны и села на стул, без мыслей глядя на татуировку спящего дракона.

«Прикидывается.»

Посетители ушли, министр закончил с бумагами и обернулся к Вере:

— Док освободился, можем сходить полечить ваши руки. Бинтуйте и пойдём. — Он придвинул ей несколько сложенных кусков белой ткани и толстые мотки бинтов, — умеете? — Она отрицательно качнула головой. — Тогда просто накройте всю спину большим куском и обмотайте бинтом сверху вниз.

Она нахмурилась и попыталась сделать как он сказал. Неловко попробовала так и этак, но в итоге всё равно получалось, что бинтовать надо двумя руками, перекладывая моток из левой в правую, при этом практически прижавшись к его спине. Выпрямилась и неуверенно предложила:

— Может, вы до Дока так дойдёте? Тут два шага.

— Нет, — преувеличенно возмутился министр, — ни в коем случае. Я вымажу рубашку, занесу заразу и продемонстрирую свою спину всему отделу, они к этому не готовы. Бинтуйте, Вера, это же несложно.

— По-моему, на вас лидокаин как-то нестандартно действует, — съехидничала Вероника, министр прыснул и промолчал, отвернувшись с независимым и довольным до неприличия видом.

Вера опять взяла бинт и мысленно махнула рукой на всё — если его это не смущает, то почему должно смущать её? Наклонилась ближе, пытаясь провести бинт перед его грудью, он и не подумал убрать руки, так что она прикасалась к ним довольно плотно… а длины рук всё равно не хватало. Пришлось придвинуться ближе, и ещё немного ближе, её грудь коснулась его спины, он мигом напрягся, она почувствовала движение его мышц, пославшее по телу пушистые мурашки, и подумала о том, что он обязательно почувствует её реакцию. Зажмурилась от стыда, отворачиваясь, как будто он мог её видеть, прижалась ещё плотнее и наконец дотянулась до бинта. Вцепилась в него и сразу же отодвинулась, уложила новый виток повязки и опять прижалась к его спине, пытаясь перехватить бинт перед грудью. Как-то так получилось, что прижалась сильнее, чем нужно, а руки вообще промахнулись и она какое-то время шарила пальцами по его груди, пытаясь отыскать собственную руку и одновременно не сгореть со стыда.