«сделать» дойдет, я не один раз изнасилую мозги себе и окружающим.

Доев и сообщив Дэнчику, что буду ждать его на крыльце, вышел на улицу. Последние солнечные лучи суматошно обвивали вечерний небосвод. Они освещали точеные контуры каждой постройки в «Совенке» вместе с макушкой Генды. Природная иллюминация оповещала мир о том, что очередной день подходит к концу.

Пусть до танцев оставалось еще около часа времени, на площадь уже стягивались некоторые пионеры. Они весело шушукались, искренне при этом улыбаясь. В парочках я видел, как парнишки прилагают над собой неимоверные усилия, чтобы взять свою спутницу за руку, пока вожатые не видят. Довольно… приятная картина, чего уж там. Пусть наслаждаются. Потом таких эмоций, будучи взрослыми, они могут уже и не испытать.

— Видишь это все? Это и есть жизнь, Макс, — поравнялся со мной Дэнчик. — Во всех своих красках беспечной юности.

— Нотации мне читаешь? Я это запомню, брат, — хмыкнул я.

— Просто хочу, чтобы ты не затягивал себя еще больше в пучину известных одному тебе рефлексий, — хлопнул меня тот по спине. — Пойдем до домика, полежим немного, переоденемся, марафет на голове наведем, да в путь.

— А есть во что переодеваться? Просто сомневаюсь, что спортивная форма, выделенная вожатой, будут нормально смотреться на этих танцульках — почесал голову я. Волосы уже порядком спутались, что делало их похожими на взрыв на макаронной фабрике. Ничего, вечерняя баня исправит все это безобразие.

— Ну, рубашки-то можно будет на наши, так сказать, гражданские футболки поменять, — ответил Дэнчик. — Не знаю уж, правда, сойдет ли моя простецкая черная найковская футболка за что-то парадное, но почему бы и нет?

Да, в этом плане мое белое поло из XXI века смотрится выигрышнее. Пусть оно и не особо внешне отличается от пионерских рубашек. Можно, конечно, окончательно сойти с ума и нацепить еще сверху пиджак, но ну его нафиг. И так сойдет.

Дома я сходу упал на кровать, выуживая из-под подушки Адамса. Пофиг, что не тихий час. За все время, проведенное в «Совенке», я так и не увидел пока что никого из администрации, о которых так волновалась Ольга. Возникали даже сомнения о существовании оных в целом. Так что не велика беда. Дэнчик тем временем достал из шкафчика свою черную футболку с фирменной белой галочкой и принялся ее сокрушенно рассматривать. Скажем так, выглядела она явно не как только что из-под утюга. Он со страдальческим видом смотрел на себя в зеркало, периодически прикладывая к себе мятую футболку. Я усмехнулся и открыл «Автостопом по Галактике». Хорошо, что здесь меня не особо заботят такие мелочи.

— Простите, — сказал обладатель руки.

— Да, сэр, — откликнулось насекомое. — Чем могу помочь?

— Боюсь, ничем, — ответил Марвин.

— В таком случае прошу извинить… — Звенело уже полдюжины телефонов.

— Никто не может мне помочь, — мрачно произнес Марвин.

— Простите, сэр, но у меня нет…

— Да никто, в сущности, и не пытался. — Марвин повесил голову, опустил руки.

— Неужели? — ехидно спросило насекомое.

— Стоящее ли дело — помогать роботу-слуге?

— Прошу меня извинить, но…

— Что толку помогать роботу, если в его конструкции нет контура благодарности?

— А у вас нет такого контура? — спросило насекомое.

— Мне не представилось случая это выяснить, — сообщил Марвин. — Вы не хотите спросить, что мне нужно?

Насекомое задумчиво помолчало. И спросило:

— А есть ли смысл?

— Есть ли он в чем-либо еще? — немедленно отозвался робот.

— Ну хорошо. Что… Вам… нужно?

— Я ищу кое-кого.

— Кого же?

— Зафода Библброкса, — сказал Марвин. — Вон он, идет к лифту.

Насекомое затряслось от ярости:

— Так зачем же вы меня спрашиваете?

— Просто хотелось поговорить с кем-нибудь!

— Что?

— Жутко трогательно, а?

— Макс, ты чего, спишь? — прервал мое новое путешествие в далекую-далекую Дэнчик.

Несколько мгновений я беспомощно хлопал глазами, пытаясь понять, почему я должен был уснуть. Только потом сообразил, что я уже, можно сказать, что даже и не читал, а просто лежал на книге, чуть прикрыв щекой левую страницу и оттопырив свободной рукой правую. Блин, правда что ли чуть не вырубился? Или просто даже не заметил, как поменял позицию.

— Ага, конечно, — фыркнул я, с неохотой отрывая лицо от подушки. Дэнчик хоть уже и переоделся, но все так же с подозрительным взглядом продолжал вертеться около зеркала. Черная в обтяжку футболка довольно ярко подчеркивала его атлетически сложенную фигуру. Не Арнольд, конечно, но гордиться определенно есть чем. — Я тут и по ночам-то с горем-пополам засыпаю, поди усни, когда такое вокруг творится. А ты меня упрекаешь в том, что я уснул посреди бела… — да, фраза глуповато бы прозвучала. — Короче, до наступления отбоя.

— Просто ты не отвечал на вопрос, вот я и подумал… — как-то даже смутился мой друг.

А, ну это вполне в порядке вещей. Я, когда читаю, редко реагирую на происходящее вокруг, если только оно не вторгается в мое личное пространство с особой наглостью.

— Извини, я немного потерялся. Чего ты хотел?

— Нормально выгляжу, спрашиваю? — повторил тот. — А то такое чувство, что я будто только что из чьей-то задницы вылез.

Попытался придумать, что бы такого сказать положительного, но выдал лишь сухое:

— Да, нормально, не парься.

Впрочем, Дэнчика, казалось, удовлетворил и этот ответ. В самом деле, что еще нам, мужчинам, надо услышать? Норм? Норм. Все, вопрос закрыт, базар окончен.

Встал, потянулся и уже сам пошел к шкафчику, вытаскивать мое повидавшее виды поло. Кристина, помнится, его дарила. На день рождения, еще когда мы были парой. Вместе с каким-то дорогущим мужским одеколоном, я даже хрен его знает, какой марки. Помню только, что потом чисто из любопытства посмотрел в интернете цену — так и сел. Я-то тогда еще был не то, чтобы нищим, но и не особо богатым абитуриентом аспирантуры кафедры ветеринарной хирургии, и такие суммы видел разве что в своих розовых мечтах. Да и сейчас я бы дважды подумал, прежде бы чем тратиться на такую, в общем-то, безделицу, как одеколон. А ей, ну, что ей. С такими-то родителями, как у Лапиной, оно и немудрено, что она могла позволить себе такие подарки. К ее чести, в академии она никогда не пользовалась своим статусом «мажорки». Все сама и только сама.

Хорошо, что после нашего расставания, виной которому был я и только я, мы смогли сохранить дружеские отношения. Без Кристины, как ни крути, моя жизнь была бы совершенно иной. И такой жизни я вряд ли был бы рад.

— Хорош, хорош, Аленка сто процентов будет в восторге, — меланхолично бросил Дэнчик, когда уже настала и моя очередь около зеркала становиться