— Знаешь, моя бы воля — я бы вообще не ходил, — поморщился я. — Да и Алена, кстати тоже. Мы, спасибо нашим вожатым, в безвыходном положении. Так что это просто небольшая товарищеская взаимовыручка. Мы туда придем, посветим лицом и тихо-мирно свалим.

— И куда, стесняюсь спросить?

— За Алену не ручаюсь, а я думал, как вариант, пойти на пристань. Других-то относительно уединенных мест я тут и не знаю, — ответил я, поправляя воротничок. — И буду очень надеяться, что Ольга меня там не достанет.

— Только если ей снова не приспичит удовлетворить свое либидо, — заржал Дэнчик.

Ну да. Ладно, я готов. Трепещите.

Стоило нам выйти, как мой друг приметил клумбу и, воровато оглянувшись, аккуратно сорвал оттуда одну розу, прежде чем я успел его предупредить о том, что эти самые клумбы заслуга его ненаглядной активистки.

— Ай, — неловко выдавил я.

— Ну а что? — развел руками тот. — Цветочный магазин тут отсутствует как данность, уж извините.

— Да нет, я просто… Хех, — сказать, не сказать? — Короче, эти клумбы Славя делала.

Дэнчик замер на месте, переводя взгляд то на меня, то на розу.

— Ай, — повторил он. — Твою-то мать, надо было заранее озаботиться и полевых нарвать.

— Его пример другим наука, — процитировал я «Евгения Онегина».

— Ой, да завали, — выдохнул тот. — Блин, и выкинуть рука не поднимается… Пофиг, чего-нибудь придумаю. Пошли. Нам же по пути?

— Наверное, — прищурился я. — Не знаю. Мне седьмой домик нужен. А я, честно говоря, без понятия, где он территориально.

— Так, ну, Славя в двенадцатом живет, — призадумался Дэнчик. — Так-так… Ага, это, вроде как та же улочка, только тебе в другую сторону надо будет повернуть.

— Ладно, Сусанин, доверюсь тебе, — безразлично протянул я.

Мы прогулочным шагом двинулись в сторону площади. Около домика рыжих я заметил нервно переступающего с ноги на ногу паренька примерно возраста Ульянки, который сжимал в руках что-то похожее на наспех сделанную бутоньерку. Видимо, тоже цветы с клумбы нарвал. Вовремя, однако, Славя решила с ними затеяться. Бедная девочка. Дэнчик тем временем нервно перекидывал свою многострадальную розу из руки в руку, явно усиленно соображая, как объяснить Славе ее появление.

— Можешь в зубы ее вставить, — посоветовал я. — Подобное эффектное появление всяко заставит Славю временно забыть о своем труде, которому она, вне всякого сомнения, посвятила добрую половину дня…

— Да хорош, блин, издеваться, — огрызнулся тот. — Тоже мне, праведник нашелся. Сейчас все твои грешки перечислять буду.

— Ой, слушай, вот оно тебе надо? Мы ведь так опоздаем, до утра стоять будем, пока ты закончишь, — хмыкнул я. Не нашедший, что на это ответить Дэнчик сострил гримасу, но потом дружески хмыкнул и мы в уже куда более разряженной обстановке двинулись дальше.

Площадь уже наполнялась участниками дискотеки. На всех вместо обычной пионерской формы красовались либо платья, либо обычная повседневная одежда. Шурик возился с аппаратурой и что-то усиленно объяснял Мику. Та энергично и, что удивительно, молча кивала. Дела.

— Ну что, я могу тебя со спокойной душой отпустить с девочкой? — захлопал глазами я, когда мы вышли на нужную улочку.

— Можешь, дружище, можешь. Ты сам, главное, дел там не натвори, — не остался в долгу Дэнчик. — А то я тебя, язву, знаю. Доведешь барышню до слез еще до подхода к площади.

— Ты меня слишком демонизируешь, — ухмыльнулся я. — При всей моей не шибко большой любви к homo, я все же стараюсь быть милым и приветливым. По большей части.

— Ну да, я вижу. Приличная рубашечка, волосы почти не похожи на воронье гнездо… Да, дружище, ты определенно сейчас самый милый человек во всем «Совенке», — похлопал меня по плечу Дэнчик. Причем сказал он это настолько как само собой разумеющееся, что я на автомате кивнул, даже особо не вдумываясь в наполняющую фразу очевидную иронию. Сообразил только, когда улыбающаяся физиономия друга повернулась к лесу передом и максимально довольная полетела к двенадцатому домику. Ну, что ж, мне тоже пора. Не думаю, что стоит бежать впереди паровоза. Я выудил наушники. Под музыку идти навстречу неизбежности всяко приятнее.

«Everywhere I go, bitches always know, that Charlie Scene has got a weenie that he loves to show…»

Тем более под такую зажигательную.

На крыльце седьмого домика восседал маленький воробушек. Он забавно прыгал по деревянной поверхности, неистово чирикая, словно дразнил кого-то.

«Вот будто тебе негде больше поплясать было, пернатый», — подумалось мне.

Стоило мне подойти поближе, как он вопросительно глянул в мою сторону и тут же взмыл в небо, быстро перебирая миниатюрными крылышками. Эх, хотелось бы и мне так же сейчас взлететь и оказаться где-нибудь подальше.

«Let’s get this party started! Let’s keep them 40’s popping…»

И то верно.

Распрощавшись с Hollywood Undead, я легонько постучал в дверь. Изнутри раздалось небольшое копошение, прежде чем передо мной возникла Алена, одетая в легкое красное платье с белой окантовкой по краям. Чем-то неуловимо похожее на платье Алисы Селезневой из «Гостьи из будущего». На миг задержал взгляд на ее лице — аккуратные брови, тонко очерченный контур губ с теплым малиновым оттенком и выразительно подчёркнутые глаза. Одним словом — красотка. Эта Алена совершенно не вязалась с ее повседневным, немного неряшливым образом. Как же все-таки женщину красит нормальный макияж! Приветствую вас, блин, разнообразные баночки и футлярчики! Знайте, что я готов ежедневно совершать подвиги, лишь бы вы и дальше были наполнены вашим немыслимым содержимым.

Алена с любопытством смотрел на меня, слегка наклонив голову на бок.

— Здравствуй, что ли, — поприветствовал я ее с хрипотцой в голосе.

— Привет, Макс, — радостно ответила девушка. — Ну что, пошли светиться для отчетности?

Нет, девочка, обманываешь ты меня. Просто для отчетности ты бы так краситься не стала. И это меня совсем не воодушевляло.

— Да, пошли, — ответил я, старясь придать своему голосу как можно больше безразличия.

Хорошо, что Алена не стала предпринимать попытки взять меня под руку. Я бы, конечно, не стал ее отталкивать, но я и так чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому был рад, что она не стала доставлять мне лишних неудобств. Она просто пошла рядом со мной. По началу мы шли молча, но политес настойчиво требовал что-то сказать, и я неуверенно произнес:

— Ты… э-э… здорово выглядишь.

— Спасибо, — поблагодарила Алена. Затем лукаво улыбнулась. — Ольга Дмитриевна тебя уже, поди, ждет-не дождется там.

— Ой, да ну ее в баню, — скривился я. — Тоже мне, нашелся надзиратель на мою голову.

— Тебя дома тоже родители вечно клюют? — внезапно спросила Алена.

От такого внезапного вопроса я, признаюсь, растерялся. С чего