Хм. Возможно. Но недоступный плод та-а-ак сладок. Ты закрыл мне путь к своему сердцу, отдав его другой. И что осталось твоей королеве? Только тешить себя надеждой — когда-нибудь ты передумаешь. А в минуты особой тоски довольствоваться обществом твоего брата. Слабое утешение, кстати говоря. Все же вы слишком разные.

— И тогда вы вспомнили о моей избранной?

— Точно! — снова сдержанно хохотнув и убрав-таки руку, довольно произнесла Лайнаррия. — И как же было упоительно приятно раз за разом расправляться с ней. Жаль только, это длилось недолго. Ведь люди такие хрупкие создания. Чтобы продлить их страдания, надо действовать с особой осторожностью. Но, как выяснилось, это не про меня. Хочешь, расскажу, с чего все началось? Конечно же хочешь. Так слушай!

Чувствуя, как стремительно начал терять контроль над эмоциями, закрыл глаза в попытке хотя бы не видеть перед собой ту, о смерти которой я с каждой минутой только все больше мечтал. Сжав кулаки, постарался абстрагироваться от ее рассказа. Но куда там, когда речь шла о любимой. А тем временем, продолжая кружить вокруг меня, королева с упоением продолжала рассказывать, как снова и снова превращала жизнь моей избранницы в сущий ад. Первое перерождение, второе, третье… Наконец, не выдержав, резко развернулся, схватил женщину за горло, приподнял ее над полом и, хорошенько встряхнув, ударил о стену. Ослепленный лютой яростью, совершенно позабыв, кто передо мной, сильнее сжал пальцы на тонкой женской шее, надеясь, что вот сейчас, ещё чуть-чуть — и сломаю ее. Моя жертва не сопротивлялась. И судя по становившемуся с каждым мгновением только еще более громким смеху, продолжала искренне забавляться за мой счет. А потом и вовсе беспрепятственно запрокинула голову и принялась уже безудержно хохотать.

Это взбесило меня ещё больше. Но я также прекрасно знал — даже если очень захочу, вряд ли смогу ей навредить. Все же мои способности и магия были далеки от тех, которыми обладали верховные фейри.

Ослепленный ненавистью к той, против которой в результате оказался совершенно бессилен, я пропустил момент, когда в кабинет ворвался Сэммуэль. Понял, что это он, только когда услышал свист вынимаемого из ножен оружия, а уже мгновение спустя ощутил его смертоносный холод в опасной близости от своей шеи.

— Немедленно отпусти ее. Просить дважды не стану. Делай, что сказано.

Хорошо понимая, насколько опрометчиво сейчас поступил, поддавшись эмоциям, медленно убрал руки от продолжавшей широко мне улыбаться женщины и, расставив их в стороны в знак того, что не намерен сопротивляться, оттаскиваемый братом подальше от Лайнаррии, сделал несколько шагов назад.

— Оставь его, Сэммуэль. И хотя мне даже понравилось, он больше так не будет. Правда, любимый?

От этих слов обычно крепкая рука державшего меня дроу чуть дрогнула, от чего лезвие его оружия тут же больно резануло по коже. Поморщившись от неприятных ощущений, из последних сил заставил себя остаться стоять на месте, ожидая, когда эти двое уже наиграются в свою больную любовь и скажут, зачем вообще сюда явились.

Но кому-то и этого оказалось мало. Снова остановившись в неприятной близости, королева беспрепятственно отвела приставленное к моей шее оружие в сторону. Потом не спеша стерла указательным пальцем кровь и, продолжая буравить меня пристальным взглядом, поднесла руку к своим губам.

— Выйди, — демонстративно слизав красную капельку, обратилась она уже к Сэммуэлю.

И снова брат беспрекословно ее послушался. Нехотя он все же покинул кабинет. Правда, судя по отсутствию щелчка в замке, дверь до конца так и не закрыл. Решил подслушать. Что ж, пускай. Может, заодно придумает способ, как избавить меня от своей ненормальной избранной. Впрочем, если ему этого за столько лет так и не удалось, на что я, спрашивается, сейчас надеялся?

— Развлеклись — и будет. У меня к тебе предложение, Лоурриель, — мгновенно отбросив в сторону все веселье и снова направившись к столу, уже серьезнее заявила Лайнаррия.

Игриво пробежавшись пальчиками по его поверхности, она величественно опустилась в кресло и, закинув ногу на ногу, замерла в ожидании. Чего — догадаться оказалось несложно.

— С вашего позволения, королева, я постою, — отозвался, приготовившись внимательно слушать, что же она такого собралась мне предложить.

— Как угодно, — отмахнулась от меня темная и, на несколько мгновений задумавшись, снова заговорила: — Признаться, когда я только накладывала проклятие на тебя с этой девчонкой, то была полностью уверена — вскоре ты, взвесив все плюсы и минусы своего положения, приползешь обратно ко двору просить у меня прощения. Но не учла одной вещи. Твоего упрямства, что, как уже позже выяснилось, у вас семейное.

Неужели на Сэммуэля намекает? Вот чего-чего, а этого ему уж точно не занимать.

— Ну да ладно, — тем временем продолжала Лайнаррия. — Значит, действительно любишь эту светлую, да?

— Больше жизни, — ответил без колебания.

— А хочешь остаться с ней, только уже навсегда?

— Вы снимете с нас проклятие? — решил уточнить, не в силах поверить собственным ушам.

— Сниму. Но с одним условием.

— И что же я могу дать взамен на эту милость? — нетерпеливо поинтересовался я.

— Как ты сейчас точно выразился. Дать. Мм-м. Отличное слово.

Тут наш разговор, как и то, куда он вел, мне начинал все меньше нравиться.

— Видишь ли, Лоурриель, в последнее время меня регулярно разочаровывает и оттого сильно волнует Диналлия.

— Старшая принцесса? — прояснил на всякий случай для себя я.

— Она. Ее идеи, мысли по поводу тех или иных проектов все чаще идут вразрез с моими. Как ни печально, но дочь совершенно перестала меня поддерживать в некоторых вопросах, отчего невольно начинает казаться — она ведет какую-то свою тайную игру, которая грозит мне скорым свержением. А меня, как ты понимаешь, такой вариант не устраивает.

— Но что я могу? — уже предчувствуя — грядет дворцовый переворот, и, не знаю как для королевы или принцессы, для меня, Мии и Алисы он точно ничем хорошим не закончится.

— Подари мне наследника, Лоурриель.

Вот чего-чего, но такого я точно не ожидал услышать. А пока пытался переварить обрушившуюся на меня информацию, Лайнаррия принялась объяснять:

— Тебе не хуже моего известны две вещи. Эльфийка может забеременеть только в том случае, если она влюблена. И второе — стоит двоим фейри вступить в смешанный союз, как они становятся на порядок сильнее остальных. И дети у них рождаются соответствующие.

— Только поэтому вы просите меня об этом? — сам не веря в то, что говорю, осведомился я.

— Заметь, прошу, а не приказываю. Потому что люблю тебя, Лоурриель, — в который раз за вечер признаваясь мне в своих чувствах, тепло произнесла сидевшая напротив женщина. — Несмотря ни на что.