Рассвет едва-едва вступил в свои права, поэтому шатер был погружен в полумрак.

Вайлет спал у входа на циновке, укрывался большой медвежьей шкурой — Эвери с трудом заставила его взять ее себе.

Воспоминания о вчерашнем почти поцелуе «кота» и о вмешательстве родовой магии снова девушку смутили. Его порыв был удивительно волнующим, но… не в том смысле, как это было с Кристофером, а информация, поступившая от магического всплеска, гласила вообще немыслимые вещи: будто они с Вайлетом родственники!

Но это же бред! Он ведь даже не человек! Впрочем… магия-то не ошибается. Но объяснить все это было крайне тяжело.

Парень конечно же не слышал подобного магического ответа, но всплеск силы тоже почувствовал. Покраснел тогда, отшатнулся, пробормотал тихое «прости» и отполз на свое место, поспешно отворачивая лицо.

Эвери не стала его останавливать и что-либо говорить: слишком уж была изумлена и растеряна, но и поутру стало не легче…

Девушка поморщилась от неприятной тянущей боли в районе грудной клетки и попыталась встать. Боль снова прострелила, а Эвери ощутила себя весьма странно. Протянула руки к груди и… обомлела.

Отчетливо прощупываемые холмики оказались налитыми и объемными, легко заполнив собою ладони, а девушка еще несколько мгновений не могла поверить в то, что это не сон.

Нет! Точно сон!

Она оторопело посмотрела на свою лежанку, снова скользнула взглядом по спящему «коту» и вернулась… к своей груди.

Та никуда не делась. Простреливая в районе подмышек болью, она непривычно остро отягчала, хотя и не была такой большой, как у Оливии.

Наконец, Эвери медленно присела обратно на свои шкуры и задумалась.

Значит… это подарок от магии? Но… как? Разве магическая сила способна исполнять желания?

Девушка почувствовала трепет.

Решив, что больше не уснет, она торопливо начала натягивать на себя утепленные штаны и поняла, что они ей стали неожиданно узкими в бедрах.

Что???

Еще один сюрприз!

Эвери заметалась по шатру, не зная, как унять волнение. И не было рядом няни Сарры, чтобы поделиться подобным волнующим происшествием с кем-то из женщин.

Девушке страстно хотелось кому-то выговориться, удостовериться, что она не сходит с ума, и она покосилась на Вайлета. Тут же покраснела, понимая, что никогда в жизни не сможет рассказать ему о таком, поэтому отбросила эту идею.

Кое как втиснувшись в узкую одежду и замотав грудь туже, чем обычно, Эвери бесшумно выскользнула из шатра, чтобы выйти за пределы палаточного городка и подумать.

Стражи пропустили ее с поклоном, напомнив о ее новом высоком статусе, поэтому Эвери без проблем добралась на вершину невысокого холма, где смогла присесть на землю в полном одиночестве.

Пора было предпринимать что-то решительное.

Так как «кота» здесь ничто не держит, а ее и подавно, следовало как можно скорее просто уходить, оставив суетливым вождям решать самим их проблемы…

Однако, как только девушка приняла это окончательное решение, в лагере пронзительно протрубил рог, сообщая, что большое войско северян вернулось с военной вылазки с хорошей добычей.

Эвери почувствовала тревогу, а также неожиданный магический всплеск. Что хотела сказать магия на этот раз, она так и не поняла…

Девушка стремительно сбежала с холма и устремилась к шатрам, когда навстречу ей выскочил один из воинов Рагула и взволнованно сообщил, что вожди срочно ожидают ее на внеплановый совет.

Когда Эвери заскочила в огромный шатер советов, все уже были в сборе. Вайлет стоял у входа — подавленный и злой, и девушка заподозрила, что сегодня ему удалось пообщаться с родственниками.

Что ж, она обязательно его обо всем расспросит!

Эвери набросила на себя немного воинственный вид, пытаясь держаться с достоинством, приличествующим лидеру, и присела во главе стола.

Ей учтиво поклонились и мгновенно огорошили новостями.

— Чудесные вести, госпожа, — расплылся Рагул в необычайно благодушной улыбке, — сегодня наши люди пришли с такой победой, какую они еще не знали на своем веку!

Эвери насторожилась: нутром чувствовала, что новости ей не понравятся.

— Ашерван напал на наши земли с севера, и нам пришлось обороняться, — продолжил вождь северян, облекая свою речь в пылкое повествование. — Это была тяжелая битва — изматывающая, смертельная, долгая. Но мы выиграли, прихватив с собой… очень ценную добычу! — глаза Рагула торжествующе сверкнули. — Пленник императорских кровей — младший принц Кристофер де Вуаллин!!!

Вожди одобрительно загудели, а Эвери почувствовала, что у нее земля уходит из-под ног…

Эвери нервно бегала по шатру туда и обратно, безумно переживая и растерянно кусая губы.

— Что случилось? — подал голос до сего момента молчаливый Вайлет, уставший смотреть на эту беготню. — Неужели… ты все еще переживаешь… о НЁМ?

В голосе парня прозвучало презрение, что заставило Эвери остановиться, а потом развернуться к нему.

«Кот» из-за своего вдруг вспыхнувшего гнева опять перетек в «кошачью» форму и теперь сверкал своими жуткими звериными глазищами с изумрудной зеленью в глубине. Девушка удивилась его эмоциям, поэтому парень поспешил добавить:

— Он… обидел тебя! Изгнал, унизил, втоптал в грязь! И вообще… он заносчивый грубый индюк, как и все эти императорские отпрыски!

Он цедил каждое словно сквозь зубы, и Эвери поняла, как велика его ненависть к императорской семье Ашервана. Но это было неудивительно: они продержали Вайлета в плену больше десяти идет…

А есть ли гнев в ее сердце?

Эвери глубоко вникла в себя и поняла… что не настолько. Кроме Кристофера, ее никто из них не обижал.

Да, она легко могла оправдать даже его, но чувства боли и огорчения всё равно вспыхнули в ее душе, как только она вспомнила их последнюю встречу. Его горящие ненавистью глаза, срывающийся до яростного шепота голос, жажда поскорее избавиться от досадного препятствия в виде неё…

Выдохнула.

Кристофер сейчас где-то в лагере, и не факт, что он в порядке. Брачная магия, которую Эвери долгое время забивала в себе при помощи своей родовой силы, начала настойчиво рваться наружу, требуя защитить «своё». А «своим» для нее считался младший принц…

Да, конечно! Их парность — это просто выверты этой своенравной и властной магии. Без неё между ними ничего нет. Крис и помог-то ей тогда, в замке у родителей, всего лишь предчувствуя их будущую связь. Так что… никакой любви между ними НЕТ!

Почему-то эти выводы отдались в душе Эвери горечью. Такой сильной горечью, что захотелось накрыть голову подушкой и просто забыться, убежав от всех этих мыслей и чувств.