— Миранда, смотри, сколько тут яхт! Покатаемся?

— Обязательно, — кивнула Миранда. — И, может быть, встретим твоего принца, как думаешь?

— Это было бы просто чудесно… — мечтательно сказала я. — Ну, что будем делать? Пообедаем в отеле и пройдемся?

— Конечно, пойдем! — Миранда вскочила с кресла. — Хватай купальник и вперед!

Мы быстро переоделись, взяли пляжные сумки и вышли из отеля.

— Хочу в море! — Миранда бросилась к ступенькам, ведущим с набережной на пляж. Я едва поспевала за ней. На ходу сбросив сарафан, Миранда с разбегу кинулась в море.

— Николь! — заорала она на весь пляж. — Это потрясающе! Иди скорее, не стой столбом!

Я кинула вещи на свободный шезлонг, разделась и осторожно вошла в воду. Море было теплым и ласковым.

— Как хорошо, Миранда! — воскликнула я. Миранда плавала вдоль берега, отфыркиваясь от соленой воды, энергично молотя по ней руками.

— Плыви ко мне, Николь! Догоняй!

Мы немного отплыли вперед и обернулись. Волн практически не было, стоял полный штиль. Вода была настолько прозрачной, что я видела морское дно и даже проплывающих внизу рыбешек. Над нами простиралось огромное голубое небо, ярко светило солнце. Я ощутила себя самой счастливой на свете. Мы выбрались на берег и растянулись на своих шезлонгах.

— Это рай, — сказала Миранда. — Я хочу провести здесь ближайшие лет пятьдесят, не меньше.

Я была с ней полностью согласна. Это такое блаженство — лежать на пляже, смотреть в небо и абсолютно ни о чем не думать. Кстати, людей на пляже оказалось не так уж и много, может, потому что сейчас было время обеда. Кто знает, что здесь творится вечером?

Мы еще пару раз окунулись и решили пройтись вдоль берега. Не знаю, долго ли мы шли, так как время, казалось, в этом райском уголке не имело никакого значения, но в итоге вышли к небольшой закрытой бухте, огороженной от пляжа огромными валунами.

— Как здесь здорово! — радостно воскликнула я. — И почему тут никого нет?

— Может, здесь нельзя купаться? — предположила Миранда. — Смотри, рядом или яхт-клуб, или что это?

Я подняла голову и увидела, что набережная закончилась, и никакого спуска в эту бухту сверху не было. Справа, за камнями, на волнах покачивались пришвартованные яхты, к которым вели деревянные помосты. Действительно, похоже на яхт-клуб или морвокзал.

— Не думаю, что мы помешаем яхтам, если искупаемся здесь, — заявила Миранда и решительно направилась к воде. Немного замешкавшись, я все же пошла за ней.

Мы поплавали в бухте без всяких происшествий, после чего решили, что она теперь наша. Довольные, мы обсохли и отправились на поиски кафе, чтобы пообедать. Рестораны на набережной были на каждом шагу, поэтому мы, особо не выбирая, пообедали в первом попавшемся, открытом, с видом на пляж. Хотя они все здесь были с таким видом, как же иначе?

К вечеру, набродившись вдоволь по Довилю, усталые, но безумно счастливые, вернулись мы в отель и рухнули спать.

— Да, Николь, спасибо твоей бабушке! — блаженно щурясь от солнца, произнесла Миранда на следующий день, когда мы завтракали на террасе.

— Конечно, спасибо, — согласилась я, — она у меня чудесная!

— Кто ж спорит. Просто мне интересно, задумывалась ли ты, что было бы, если бы мадам Изабель не была такой богатой?

Я поперхнулась кофе:

— Миранда, что с тобой? Почему ты спрашиваешь?

Она поставила чашку и испытующе посмотрела на меня:

— Неужели ты до сих пор не знаешь цену вашего состояния? Я не имею в виду в деньгах, конечно. Я о том, как много вы можете себе позволить из того, что нам, простым смертным, в жизни не видать как своих ушей?

— Например?

— Возьмем хотя бы наш отдых. Сколько, интересно, стоит проживание в этом милом отеле?

— Не знаю.

— Вот именно, не знаешь. А что ты вообще знаешь, подруга? Сколько стоит, к примеру, твое пляжное платье? Ну то, которое мне безумно нравится, в полоску?

— Миранда, если хочешь, возьми его! — взволнованно сказала я, все еще не понимая, зачем ей этот странный разговор.

— Да к черту платье! — Миранда взмахнула рукой так, что чуть не опрокинула кофейник. — Ты настолько далека от реальной жизни, Николь, что меня порой это пугает.

— Слушай, я не понимаю, к чему ты клонишь. Да, разумеется, бабушка пока меня полностью обеспечивает, но это же нормально: мне всего девятнадцать лет, из которых двенадцать, как ты знаешь, я училась. А теперь я смогу полноценно работать!

— Работать? — фыркнула Миранда. — Кем? А главное, где? У бабушки?

— Конечно, а где еще? — растерянно ответила я. — Кто-то же должен заниматься семейным делом, ведь мы с ней одни на свете. Родственников больше нет.

— Действительно, чего это я? — вдруг спохватилась Миранда. — Прости, Николь, что я на тебя набросилась. Просто у меня был такой трудный год, ты и представить себе не можешь!

Мы обнялись, и на этом странный разговор закончился. Больше Миранда его не возобновляла, да и я, понятное дело, тоже.

А через пару дней я впервые упала в обморок. Причем случилось это не на пляже, не под жарким солнцем, а на нашей любимой террасе, вечером, во время ужина. Помню, как Миранда что-то весело мне рассказывала, а я подошла к перилам, окаймляющим крышу, чтобы полюбоваться закатом. И слава Богу, что я за них держалась, иначе неизвестно, чем бы закончился наш отдых! У меня вдруг неожиданно закружилась голова, и я потеряла сознание. Я очнулась в номере с мокрым полотенцем на голове. Первое, что я увидела — это озабоченное лицо Миранды, склонившееся надо мной:

— Эй, подруга, ты чего? Решила меня напугать, да?

— Не знаю, что это было, — ответила я, пытаясь подняться, но Миранда не позволила.

— А ну-ка ляг обратно! Сейчас придет врач, я уже позвонила портье. Пусть тебя осмотрит.

— Да не нужен мне врач, — запротестовала я, — всё уже хорошо.

В этот момент в дверь постучали. Миранда бросилась открывать и через минуту вернулась в сопровождении высокого седовласого мужчины с бородкой. В руке он держал коричневый кожаный саквояж.

— Добрый вечер, мадемуазель. Меня зовут Гийом Готье, я врач этого отеля. Что с вами случилось?

— Ничего страшного, доктор, обычный обморок.

— Насколько он для вас обычный? — доктор вытащил из саквояжа тонометр. — Такое часто бывает?

— Раньше никогда не было, — честно ответила я. Месье Готье принялся измерять мое давление.

— Мне кажется, она могла просто перегреться сегодня на солнце, — вставила слово Миранда, — или перекупалась.

— Что ж, вполне это допускаю, — кивнул доктор, — давление и пульс в норме. Голова не кружится? Тошноты нет?