большинство гостей смотрели с тоской диафрагменной, и только Мэя и Ольгерд смогли оценить их по достоинству, после героической трапезы, причем, если графиня почти ни к чему не притронулась до этого, то управляющий съел, казалось, всё за всех.

Размах у мажордома был поистине раблезианский.

— Как это можно было все съесть? — поражалась Мэя, после ужина. — Быка на ужин?! И потом заесть все это сладким! Уму непостижимо!

— Он живет, как герой, — сказал Фома. — И кроме того у него очень тяжелая и нервная работа, носить четыреста килограммов в радиусе двадцати километров.

— А у вас?.. Вы почти не отставали от него!

— А моя работа просто опасная, я ваш муж и господин!

Мэя стояла возле узкого окна. Ничего, кроме нескольких звезд, из него не было видно. Ближние деревеньки давно спали без огонька и без звука, только слышно было, как перекликаются сверчки в башне. Тишина и темень.

— Я все время думаю, граф, — повернулась она к нему. — Вы здесь всего ничего, а уже… Скарт, Гимайя, Джофраил. Кто вы на самом деле?..

Она смотрела на него, чуть исподлобья, как смотрят умные дети.

— Мне иногда кажется, что вы исчезнете так же внезапно, как и появились на том балу. Вы словно призрак… карающий или милующий, не знаю. И эти ваши истории о… они говорят о каком-то совершенно другом мире, наверное, о том, в котором вы жили или живете. И там, я чувствую, нет места для меня… мне словно снятся сны о вашей жизни и… о моей.

— Ну, Мэя, какой же я призрак? Призраки столько не едят…

Она бледно улыбнулась, как луна на исходе, почти ничего не освещая.

— И потом почему бы тебе ни перейти на «ты»?

— Потому что я не знаю, кто вы! Может, вы — маг, может — демон, а может, вас несколько, как шепчутся по углам… и от этого у меня кружится голова. Я не знаю, кто из вас мой. Все?.. Ведь невозможно одному человеку сделать столько! Вы даже побывали у Волглы и собираетесь разобраться с моими теперешними снами, в которых смерть. Вы и с ней будете разбираться? Вы пойдете к ней просить за меня?

— Ну нет, к ней не пойду, рано еще, — улыбнулся Фома. — Просто…

Он с трудом подыскивал слова.

— Ты ушла слишком далеко и пришлось…

— Слишком далеко куда? По той аллее?

— Да… поэтому она тебе и снится. Но это скоро пройдет, обязательно пройдет. Ведь когда ты со мной она тебе не снится? Нет?.. Ну вот… А скоро и без меня…

Он осторожно провел рукой по ее щеке. Она, вздохнув, покачала головой. Он, как всегда, ничего не отвечал на вопросы, кто он и откуда, и она не настаивала, как всегда.

— Почему здесь две спальни? — вдруг спросила она.

— Твоя и моя. Ноблес оближ… граф может вернуться из победоносного похода ночью и чтобы не беспокоить свою дражайшую половину…

— И ты будешь спать в своей? — безмерно удивилась она, сразу потеряв «вы».

— Я еще не такой маг, Мэя, чтобы спать без тебя.

— А я без тебя… Не хочешь говорить, кто ты, не надо, но спать ты будешь только в моей спальне! Сейчас и… когда вернешься… пусть даже и не из победоносного похода, — добавила она после паузы.

“Что же мы стоим? Эта ночь не обещает быть длинной.”

Мэя все больше становилась женщиной и осторожно пылала в каждом его прикосновении, словно не давая себе вспыхнуть, словно сдерживаясь и, одновременно, обещая это, этот взрыв, пожар, в будущем. Это было совсем не так, как с Геей, в жуткой лаве которой он корчился, сжигаемый. А как, он не мог бы сказать. По-другому.

Они попрощались этой ночью. Она знала, что он не вернется. Он не знал этого наверное. Он ничего не знал. Как придется. Вот-вот на него объявят гон и сюда придут в первую очередь. Да уже!.. Хрупп и его команда тоже сделают все возможное, чтобы разменять его на любой вид свободной энергии — энергии пыли, огня, энергии ничто. А дыры?..

В голове сразу предупреждающе кольнуло. Сколько дыр его ждет, догоняет и в каждой из них есть шанс остаться навсегда. И почти в каждой из них решается судьба и его, и Ассоциации — lepetitmort& grandfunkrailroad…* Смешно. Разве можно сравнивать?.. Ассоциация и маленькая девочка. Судьбы миров и немая просьба вернуться, в её глазах. Ну, как тут не чувствовать себя подлецом при любом ответе: я вернусь… я не вернусь… я не знаю?..

А она знала, что он не вернется, и не позволила себе ни слезинки, словно молилась.

— Ты ни о чем, пожалуйста, не думай, я все равно буду ждать тебя.

Это наивное «пожалуйста», что с ним делать, как после него жить? Горячие сухие руки, полоска света на плече от свечи в поставце за ширмой. Он, наверное, слишком ворочался и она его успокаивала. Она — его!.. «Господи Говорящий, вернусь ли я сюда?..»

Великий Немой молчал. Тоже не знал или не хотел мучить?

— Я вернусь, Мэя, я обязательно вернусь!

Она совсем не спала. Глаза — большие.

— Если ты не сможешь, я пойму… там, наверное, тоже будет нелегко.

Две звезды с дурной символичностью смотрели в окно и он видел, как повинуясь неумолимому движению сфер (гораздо больших, чем эта, на которой они находились!) два далекие огонька растаскивает в разные стороны. Огромные силы и не подозревали какую беду пророчат, несут в себе, полны ею, а маленькие звезды, возможно, даже не догадывались о существовании друг друга.

Наутро Фома получил сигнал от Доктора и выехал из замка. Как он ни старался, Мэя проснулась и сразу все поняла. Вот для чего отдельные спальни! Чтобы сбегать, как трус от этих глаз и возвращаться, как