– Хоть всю.

– Лезь назад вместе с нею, – скомандовала женщина и распахнула задние дверцы.

– Найди Веласкеса. У него ключи, – бросил напоследок Ридли.

Внутри, на второй каталке, лежала на боку раненая девушка с перебинтованным плечом, а на полу в каких-то одеялах сидела та, что спрыгнула из окна, со сломанной лодыжкой и ушибом ребер. Загрузившись, женщина постучала водителю и деловито захлопнула дверцы перед носом Клиффорда. Машина тронулась, подвывая сиреной. Вторая команда оставалась на месте, продолжая оказывать помощь пострадавшим скорее эмоционально, чем физически.

Ларс направился к ним, чтобы сообщить о трупе и еще одном раненом на втором этаже. Хотя этот второй мог бы остаться там и сдохнуть, но Клиффорд все-таки нашел в себе силы вернуть поведение беспристрастного профессионала. Ненадолго.

Раздавая поручения врачам и сообщая информацию коллегам, а заодно убеждаясь, не нужна ли помощь кому-то еще, он на ходу расспрашивал Отто, как все случилось, а тот сбивчиво отвечал, что и сам пока мало знает, потому что в это время сидел в медпункте с градусником во рту, а когда услышал первый выстрел, всерьез испугался за Нину и за сестру. Сразу понял: что-то случилось именно с их классом, как назло, когда его не было рядом.

– Он специально ждал этого урока. Чтобы собрать как можно больше людей в одном помещении. Мне так сестра сказала. Этот предмет бывает раз в две недели. Совместный. И с соревнований все вернулись как раз. Он все продумал заранее. Блядь. Он убил Видара. Он застрелил нашего Видара. И чуть не убил Нину.

Отто закрыл рот одной рукой, продолжая смотреть в никуда и едва переставляя ноги. Он не узнавал собственную речь. Более того, он не узнавал ни людей вокруг, ни происходящее. Все это было не похоже на то, что обычно творится в старшей школе захолустного Мидлбери среди учебной недели. Как будто их всех выбросило в параллельную реальность, где события развивались по наихудшему сценарию.

В отличие от него, Клиффорд сохранял спокойствие (ведь Нине больше ничего не угрожало) до того самого момента, пока не заметил, как, пользуясь всеобщим хаосом, репортер записывает разговор на камеру, следуя за ними по пятам. Поддавшись внезапному импульсу, офицер оскалился и кинулся на «тинэшника». Схватил камеру за видоискатель и не соизмерив силу, вырвал его с мясом, затем разбил оставшееся об асфальт, а удивленного репортера оттолкнул так, что тот прилично отлетел и упал на спину, благо, в отличие от камеры, на газон.

Отто пришлось удержать его от дальнейших порывов к драке, норовившей превратиться в избиение. Чужой гнев вызволил его из транса, как и потребность делать что-то конкретное. Выслушав его увещевания, Ларс тоже пришел в себя, вызвал по рации подкрепление и приказал свободным офицерам поймать и выгнать всех «тинэшников» до единого, разрешая использовать дубинки в силу общеизвестной наглости репортеров TINA, которые еще не подозревали, какой эксклюзив им подготовил Алан Кейн.

Не знали об этом и Отто с Ларсом, которые отправились в здание, чтобы найти Веласкеса с ключами от класса. Но по пути Биллингсли удержала сестра и попросила остаться с нею. Тот, конечно, остался. Клиффорд увидел на ступеньках ревущую Меган Торн в окружении подружек и молча прошел мимо, словно не знал ее. Психологическая помощь не входила в его обязанности.

Офицер планировал осмотреть наконец класс, где все случилось, в том числе труп директора, надеть наручники на стрелка и найти орудие преступления, а также вызвать группу судмедэкспертов. По большому счету Ларс действовал на автомате (мозг знал протоколы и инструкции, а тело исполняло), ведь трудно поверить, что подобное случилось в Мидлбери, а не в более развитом и крупном городе, как это обычно бывает, и теперь с этим надо как-то разбираться местной полиции, которая такие случаи видела только по телику.

В это же время Дженовезе полностью очнулась в машине скорой помощи. Сет сидел на полу и держал ее за здоровую руку, ожидая этого момента – последние пару минут она бредила и вскрикивала, хотя (по его настоятельной просьбе) в остатки пальца ей вкололи лидокаин. Сет не хотел, чтобы ей было больно. Ни сейчас, ни еще когда-либо.

Вернувшись в сознание, Нина попыталась подняться, но тут же передумала и просто повернула голову к Сету. Будто хотела убедиться, не приснились ли ей события последних тридцати минут. Ответ она быстро обнаружила в его мрачном взгляде, покрепче сжала его пальцы и заплакала. Но не от боли, а от осознания, что Видара убили у нее на глазах и этого человека больше не будет в ее жизни. Ни единой секунды.

Губы и подбородок дрожали, но всхлипы она сдерживала. Слезы быстро скатывались по испачканным щекам, оставляя прозрачные дорожки, и впитывались в блекло-голубые простыни, которые стелили на матрас медицинской тележки.

Несколько минут спустя Нина подняла голову и заметила, почему не чувствует левую кисть. Но потеря пальца волновала ее куда меньше, чем потеря наставника, которого она любила. Поэтому она вернула голову на место и даже ничего не спросила.

Все пострадавшие в их машине были способны разговаривать, но молчали, как и медработники. Никто не желал обсуждать случившееся, тем самым отрицая, что оно случилось по-настоящему. Вплоть до госпиталя в кабине висело молчание, хотя Сет Ридли около сотни раз хотел спросить, как Нина себя чувствует и не больно ли ей, но подавлял себя.

Он снова и снова прокручивал в памяти случившееся и приходил к выводу, что Нина сегодня спасла немало жизней, заболтав Итана научно-философскими изысканиями. Она сделала слишком много для этих неблагодарных людей. Споря с этим психом, она каждую секунду рисковала собой, и больше никто, кроме нее, ничего не предпринимал, чтобы выбраться из ситуации. Если бы не она, он бы открыл стрельбу по ученикам значительно раньше, и к приезду полиции, возможно, уже некого было бы спасать.

Но с одной стороны смелость, с которой Нина доказывала свою точку зрения, и совсем с другой – сама позиция, которой она придерживается по поднятой теме и которую так быстро смогла оформить и высказать. Убедительно, емко и логично. Как ей удается сохранять трезвость ума в опасных ситуациях? Сам он, хоть и стоял вместе с нею впереди, но был скован страхом не меньше остальных – боялся не за себя, а за нее, особенно когда Нина начала действовать Итану на нервы и игнорировать пушку в его руках.

Дженовезе не просто поразительно умна для своих лет, она слишком умна для человека, живущего в физическом теле. Ее мозг – колыбель