и грохнулась на пол, ее даже никто не поддержал. В растущей массовой истерии Сет понял, что медлить больше нельзя. Если не начать действовать, Итан, отведав первой крови, действительно всех здесь перестреляет к хренам собачьим, если так легко разделался с директором.

Ридли встретил безумный, но решительный взгляд Веласкеса и едва заметно кивнул. Но тут Дженовезе будто вышла из комы и сделала шаг вперед.

– Стой на месте. – Итан прицелился. – Я не хочу тебя убивать, но сделаю это, если придется.

Нина не реагировала на звуки и не говорила ни слова, а это значило самое страшное. У нее мелко дрожал подбородок, будто вибрировал, хаотично сжимались и разжимались пальцы, затуманенный взгляд не отрывался от тела мистера Йорскиллсона.

Выстрел почти в упор, в мягкие ткани и жизненно важные органы. Прямо сейчас он умирает от потери крови, а говнюк с комплексом неполноценности не позволяет никому двинуться с места и оказать помощь. А может, Видар умер прямо в ту же секунду. Нина собиралась проверить пульс, и ничто не могло остановить ее. В висках взрывались осколочные фугасы. Она дошла до кондиции, в которой Итана с пистолетом не существует в ее световом конусе.

– Я сказал – стоп! – Парень паниковал, не понимая, почему Нина не боится поймать пулю в лоб, как ее обожаемый, ныне дохлый учитель.

Если бы Гардинер сейчас выглянул за жалюзи, он бы увидел, как к школе подъезжает первая машина скорой помощи, заезжая прямо на газон и чуть не сбивая толпы учащихся, словно кегли в боулинге. Но Итан был слишком занят.

Рамон и Сет переглянулись в последний раз. Под чей-то хрип Дженовезе рванула к телу Видара, вскинув руки, словно желая придать себе более внушительный вид, и выстрел не заставил себя долго ждать.

Итан хотел остановить ее, а не убить, поэтому в голову не целился. Разорвав безымянный палец на левой руке, пуля устремилась дальше и ранила в плечо Бренду из команды поддержки. Но Нина как будто и не почувствовала, что на самом деле случилось с ее рукой, она была в ужасе от происходящего с Видаром и полна решимости все это прекратить даже ценой собственной жизни.

Все произошло настолько быстро, что Ридли засек лишь красную вспышку над головой Нины, каплями которой обдало и его, и Рамона (боевое крещение, успел подумать он), затем девушка споткнулась и растянулась рядом с телом Йорскиллсона. Итан продолжал целиться в девчонку, пока та упорно подползала к учителю. Должно быть, Гардинер не понимал, что за чувство ей движет, поэтому пока не стрелял, внимательно глядя на ее потуги.

Нина сделала все, что могла, чтобы отвлечь на себя внимание. Теперь их очередь действовать. Сердце забилось так сильно, что стало больно в груди.

Сет был молниеносен. Все это время в нем копилась энергия и злость, как газы в трясущейся банке содовой, которые рано или поздно срывают крышку. Он схватил парту двумя руками, прикрывшись ею, как щитом, и что было силы швырнул в Итана. Парня сбило с ног, а Ридли уже мчался следом, чтобы выбить оружие из его руки, ударив по запястью так, будто хотел его оторвать.

Выскочивший вперед Рамон перехватил отлетевший в сторону пистолет и мастерски сунул в штаны за спиной, чтобы не мешал. Не прошло и секунды, как Сет подхватил Гардинера и поставил на ноги, развернул за шею и тараном впечатал в доску. Итан мгновенно потерял сознание, оставляя кровавые следы разбитого лица на месте столкновения.

Третье марта, гласила меловая надпись в самом верху, классная работа.

Классная работа, повторил про себя Ридли. Веласкес уже кидал ему свой леопардовый галстук – связать Итану руки, а сам наклонялся над ранеными, чтобы проверить пульсацию жизни в их телах. Молодец парень, хоть и говнюк, а соображает в стрессовой ситуации.

Туго связав запястья Гардинера за спиной (в этом у него имелся опыт), Сет повернул голову в тот миг, когда Рамон убедился, что Йорскиллсон бесповоротно мертв. Это и по взгляду было понятно, но Веласкес в дополнение отрицательно покачал головой и накрыл своим пиджаком верхнюю часть тела директора.

Сет бросился к Нине, приказав Рамону выводить людей и помочь раненой Бренде. Веласкес беспрекословно подчинился: нащупал в луже крови ключи, отпер дверь и начал с раненых. Вместе с Ридли они действовали так быстро и слаженно, будто давно работали в паре. Одноклассники еще не успели понять, что все кончилось. Так же внезапно, как и началось.

Впервые Ридли держал на руках тело Нины, сейчас странно отяжелевшее, но не испытывал от этого никакой радости. Он положил ее на парту и осмотрел руку. От пальца ровным счетом ничего не осталось, его просто разорвало пулей на микрочастицы и разбросало по классу. Кровь продолжала толчками бить из обрубка основной фаланги, на куске кожи болтался фрагмент раздробленной трубчатой косточки.

Лицо оставалось белым, что Сету не понравилось. Но пульс у нее, разумеется, был. Тихий и уверенный. Непонятно, сколько из нее утекло (кровь Нины и Видара перемешалась на полу, на одежде, обуви, руках и лицах, ее было очень много, и она была повсюду, куда ни взглянешь), но в любом случае кровотечение нужно остановить.

Сет на секунду замешкался, затем принялся выдергивать шнурок из кроссовки Нины. Заметил, что она в разных носках, и чуть не засмеялся от нервного напряжения. В этот момент в класс вбежал Отто. Он поскользнулся на луже крови, врезался в учеников, которые спешили покинуть помещение, все еще не веря, что уцелели, заметил тело Видара, отпрянул, выругался русским матом, закрыл рот рукой, заметил подругу без сознания и нависшего над ней Сета, остолбенел.

– Уведи сестру, – кивнул Ридли в конец класса. – Ей нужна твоя помощь. Нина жива. Я о ней позабочусь.

Ханна Биллингсли пришла в сознание, когда все кончилось, и теперь сидела за партой, прилежно сложив руки, будто первоклассница. Она смотрела перед собой без единой эмоции на лице и почти ни на что не реагировала. Пока Отто пытался привести ее в чувства и вывести из помещения, Сет разорвал рукав водолазки и оголил отныне четырехпалую руку Нины.

В себя она не приходила. Так даже лучше.

Он выбрал оптимальное место между плечевым и локтевым суставом – именно в этой области следовало накладывать жгут при артериальном кровотечении, а шнурок вполне годился для этого – и почти профессионально соорудил «скрутку». Дважды обхватив конечность, завязал концы в узел, просунув между узлом и кожей собственный палец. Затем вставил в отверстие найденный на соседней парте карандаш и начал