отношения с Адольским, ведь сказать правду не смогу — упекут в психушку.

Я их всех бесконечно люблю и невероятно скучаю, но зачем себя обманывать? Может статься, что старая Маша станет для них чужачкой, гонящей прочь собственное счастье.

Я вздохнула и снова посмотрела на увлеченного беседой мужа.

Конечно, в плане комфорта мой мир выигрывает. Я привыкла к благам цивилизации, к большей свободе женщин. Да и там нет идиота-цесаревича. Но если быть до конца откровенной, то только с Андреем у меня кружится голова и в животе порхают пресловутые бабочки.

Может, я просто раньше никогда не влюблялась?

Или раньше все было не по-настоящему.

Уйти, а потом всю жизнь жалеть? Или, что еще хуже, уйти, а после сходить с ума от ревности… Софья, в отличие от меня, развестись не сможет!

Ох!

— Уже пора? — Изумление свекрови вернуло меня в реальность. — Неужели снова с нотариусом сговорились?

— Вы правы, он должен прибыть ко мне поутру. Хотелось бы отдохнуть, — ответил Вяземский и бросил на невесту влюбленный взгляд. — Да и Танечка к подружкам отбыть обещалась.

Танечка, к слову, уходить точно не хотела. Но, видимо, волшебное слово «нотариус» помогло ей спуститься с амурных небес на бренную землю. Встрепенувшись, она поддержала князя.

— Ужин был чудесен, — залилась соловьем, а как по мне так ее «пение» было хуже карканья. — А десерт выше всяких похвал! Ваш дом великолепен, княгиня, а друзья — такие душевные люди. Мне было очень приятно находиться в вашем в обществе. Мы просто обязаны повторить! Скажем, после бала…

Ольге не оставалось ничего, кроме как заверить, что и повторить не против, и общество тоже понравилось, тем более мы же родственники!

Я же расцеловалась с «батюшкой» и пожелала ему добрых сновидений.

— Это тебе, милая…

Когда отстранилась от князя, он спешно достал из кармана сюртука какой-то футляр и суетливо вложил мне в руку. Так, словно боялся, что увидит Татьяна и ей это не понравится.

— Не знаю, подойдет ли к твоему бальному платью, но твоя матушка, уверен, хотела бы, чтобы ты его надела.

Сжав в руке бархатную коробочку, завела руку за спину, от тетки-змеи подальше, и улыбнулась:

— Благодарю, батюшка. Подарок родных не может не подойти.

— Идемте, князюшка. — Татьяна подхватила жениха под руку. Стрельнула взглядом в «Тверского», расцвела в улыбке и продефилировала, активно крутя задницей, к выходу.

Андрей Воронцов

Первый акт «спектакля» был сыгран и более чем успешно. Оставалось также блестяще сыграть остальные. То, что Татьяна Карганова, сестра покойной княгини, заинтересовалась «генералом», было видно невооруженным взглядом. Едва ли не млела от его комплиментов и краснела под его взглядом, словно пятнадцатилетняя пансионерка.

«Что ж, — Андрей мысленно усмехнулся, — даже у таких беспринципных особ есть слабые места».

И они нашли слабое место интриганки. Татьяна никогда не знала мужской любви, но очень хотела ее испытать. Чувства Вяземского не в счет — одна сплошная, навеянная чарами, фальшь. Да и на фоне «Тверского» князь, мягко говоря, терялся. Блекнул в тени харизматичного актера.

Следующий акт было не за горами… Татьяну ждала череда якобы случайных встреч с бравым военным, которые должны были привести к кульминации этой трагикомедии — балу в честь помолвки цесаревича.

— Это было бы смешно, если бы не было так грустно, — пробормотал Андрей, думая о тесте. Ситуация действительно была комичной, но вот состояние князя заставляло беспокоиться.

— Ты что-то сказал? — переспросил Шуйский, с которым Андрей уединился в своем кабинете, чтобы пропустить по бокалу мозельского.

— Просто мысли вслух. — Воронцов пригубил вина и, глядя на друга сквозь призму бокала, добавил: — В последнее время у меня их слишком много…

— Слышал, государь и тебя вовлек в расследование всей этой мутной истории, связанной с хаоситами.

Андрей кивнул:

— Эти твари настолько обнаглели, что уже начали действовать под носом у императора. Два обряда, и оба в центре Московии. Жертвы из знати. Из обоих покойников буквально выжали всю магию.

— Из знати? — Алексей нервно дернул за ворот галстука, после чего опрокинул в себя все содержимое бокала. — И ведь в последние годы было спокойно… Чего сейчас вдруг начали баламутить?

Воронцов на мгновение прикрыл глаза. Весь вечер он боролся с желанием взять мерзавку Карганову под стражу. Можно было бы… можно было бы попытаться ее разговорить! Но он хорошо знал хаоситов, этих безумцев, готовых скорее погибнуть, нежели пойти против своих! И морок сам собой не исчезнет. Надо или выйти на колдуна, заговорившего часы и запонки, или открыть Вяземскому на эту дрянь глаза. Иначе он так и продолжит слабеть, пока не отправится к Многоликому.

Оставалось надеяться, что план с актером сработает, или Татьяна приведет их к хаоситам.

— Как дела с женой? Принимает мой подарок? — поспешил сменить тему Шуйский, у которого, как любил он повторять, от разговоров о хаоситах начинала болеть голова.

— Принимает, но пока безрезультатно, — с легкой досадой в голосе ответил Андрей, хотя досадовал он, скорее, на себя, за то, что вообще на это решился, нежели на то, что в Софье так и не проявилась сила.

— Наберись терпения, — ободряюще заулыбался граф. — Вот увидишь, зажжется в твоей пустышке искра! Главное, не прекращай подливать зелье, и все у вас будет за-ме-ча-тель-но. Родит она тебе одаренного наследника — куда денется!

— Откуда такая уверенность? Откуда знаешь, что зелье подействует? — Андрей подался вперед, пристально вглядываясь в лицо друга. — Если ты купил его, как утверждаешь, у заморского купца, то не можешь знать наверняка.

Шуйский замялся, отвел взгляд.

— Я…

— Леша, говори по-хорошему. Видно же, что что-то темнишь и не договариваешь!

Не выдержав, Шуйский со вздохом признался:

— Ладно, не было никакого купца! Это я так, для красного словца… Хотел, чтобы ты оценил мой подарок.

— Тогда где ты его достал? — мрачнея на глазах, требовательно спросил князь.

— Где-где? В семейном сейфе! — воскликнул Алексей, а потом нервно и немного пристыженно забормотал: — Думаешь, только у Вяземских в семье родилась пустышка? Да у нас этих пустышек через поколение! Прапрабабка моя была от Многоликого травницей. Такие снадобья бодяжила! — в голосе молодого мужчины послышались нотки гордости. — Да только рецептами делиться ни с кем не желала. Так и померла, унеся с собой в могилу все тайны. Тот флакончик, что я тебе дал, — из остатков нашей зельевой коллекции.

Некоторое время Андрей молчал, переваривая слова друга. Он помнил, что младшая сестра Алексея имела лишь искру. Достаточную, чтобы выдать ее замуж, но не настолько яркую, чтобы подыскать ей достойную положения Шуйских партию.

— Зачем? — наконец тихо спросил он. — Зачем ты отдал мне семейное