Если даже откинуть все жюльверновские расистские бредни о «недочеловеках» и «промежуточных звеньях», надо признать: с австралийскими аборигенами не все ладно…

Их предки начали заселять Австралию очень давно, как минимум 40 000 лет назад (есть и иные оценки, но порядок тот же). Одновременно другие выходцы из Африки, общей прародины всего человечества, расселялись по Европе и Азии. Освоение первыми людьми двух американских континентов произошло значительно позже.

И вот что удивительно: люди, заселившие все континенты, развивались, — кто быстрее, кто медленнее по целому ряду причин. И все расы на всех континентах развились до обработки металлов, до животноводства и земледелия, до государств и еще до множества вещей, которых не знали в момент исхода из Африки…

Все, только не австралийцы. Они остались почти теми же охотниками и собирателями, что пришли на континент десятки тысяч лет назад. «Почти» — потому что в ряде областей произошел откат назад, регресс. Первые люди, появившиеся в Австралии, умели пересекать моря (не океаны, самая широкая водная преграда на пути переселенцев составляла около 100 км, но и ее надо суметь переплыть). К тому времени, когда в Австралию пришли европейцы, это умение аборигены утратили. У некоторых племен были пироги — самые примитивные, лишь для рек и озер пригодные, в море не выйти. Другие племена и такие суда создавать разучились, плавали при нужде на плотиках из двух-трех бревен. Третьи позабыли вообще в той области всё: кочевали, упирались в полноводную реку, — и ждали, когда она в сухой сезон обмелеет и появятся броды.

Было позабыто искусство изготавливать некоторые предметы, требующие тонкой работы, — рыболовные крючки, например. При раскопках самых древних стоянок археологи их находят, на более поздних крючков уже нет.

В истории человечества встречаются случаи регресса. Но никогда он не бывал таким масштабным (целый континент, не шутка) и всегда имел конкретные причины.

Например, в Океании случалось такое: люди, уже знакомые с примитивной обработкой металлов, заселяли новые острова. А там металлических руд не было. Вообще, полный ноль. И поневоле начинался откат в каменный век. И спустя какое-то время завершался: плавильщики и кузнецы умирали, никому не передав секреты мастерства, имевшиеся металлические орудия постепенно утрачивались… Привет, палеолит, давно не виделись.

Но Австралия-то не остров-атолл! Там всё есть для успешного развития, для прогресса, руды на любой вкус в том числе. Включая урановые, хоть до атомной бомбы развивайтесь, предпосылки есть.

Австралийские аборигены ядерную бомбу не придумали. Они даже луки со стрелами не придумали, независимо изобретенные на всех континентах, кроме Австралии (и Антарктиды, само собой).

Отчего с ними стряслась такая беда, разберемся в следующей главе.

Глава 24

Охотничий рай

или

Счастье для всех и даром

Когда европейцы начали заселять Австралию, больше всего их изумляла местная фауна.

Континент очень давно отделился от Пангеи (этот единый супер-материк в незапамятные времена, сотни миллионов лет назад, объединял всю сушу Земли). Эволюция четвероногих двинулась в будущей Австралии своим особым путем, породив отдельную ветвь млекопитающих — сумчатых, не встречающихся больше нигде в мире, кроме Австралии и близлежащих островов, некогда составлявших с континентом одно целое.

Единственное исключение — опоссум, сумчатая крыса. Эти крысы успешно заселили почти всю Южную Америку и позже распространились через перешеек на южную часть Североамериканского континента. Есть мнение, что опоссумы своим существованием подтверждают теорию Тура Хейердала о том, что история трансокеанских плаваний гораздо старше, чем принято считать, и опоссумы просто-напросто «корабельные крысы» древних мореходов и пересекли Тихий океан в качестве безбилетных пассажиров. Палеонтологи не подтверждают эту красивую версию: когда-то сумчатые жили по всей Пангее, но вымерли, не выдержав конкуренции с гораздо более развитыми плацентарными млекопитающими. Только опоссум и уцелел.

В Австралии никто не мешал сумчатым эволюционировать. Но, удивительное дело, четвероногая фауна континента при всей самобытности оказалась на редкость бедна количеством видов к моменту прибытия европейцев. Видовое разнообразие было на два порядка ниже, чем в Африке, Евразии и обеих Америках. Пустовало огромное число экологических ниш, и это было странно: природа пустоты не терпит, и времени у эволюции хватало с избытком, чтобы те ниши заполнить.

Экологические ниши крупных животных пустовали полностью, на сто процентов. Не было таких в Австралии вообще. Никто из сумчатых и близко не дотягивал до размеров хотя бы лося или лошади, не говоря уж о слонах и носорогах. Крупнейшие представители сумчатых — кенгуру, названные «гигантскими» и «исполинскими» — были такими лишь в сравнении с мелкими сородичами, с кенгуру других видов, при этом не дотягивали до центнера, самые матерые самцы весили 75-80 кг, крайне редко больше. Никого крупнее европейцы в Австралии не нашли.

Мы уже вспоминали про лавинообразную экспансию кроликов. С крупными привозными животными случались похожие истории.

В Австралию завезли верблюдов. Не для охоты на них, понятно, а для использования в качестве вьючного и верхового транспорта в пустынях, занимающих изрядную часть континента. Со временем несколько животных очутились на воле, сбежав от владельцев. И повторилась история с кроликами. Процесс шел гораздо медленнее, верблюдица за год не способна принести 40 потомков, как крольчиха, — лишь одного, редко двух верблюжат. Но экологическая ниша пустовала, корма хватало с избытком, почти все верблюжата выживали. Сейчас популяцию австралийских диких верблюдов оценивают в сотни тысяч голов.

И ослов тоже завезли в Австралию для работы. Результат: популяция одичавших ушастиков насчитывает, по оценкам, 1,5 миллиона особей.

Зубробизонов завезли в Австралию поздно, во второй половине 20-го века с целью преднамеренно интродуцировать в местный биоценоз и посмотреть, что получится.

В те годы это было общим трендом: почти вымерших зубров и бизонов активно возрождали, вселяли по всей планете в специально организованные для них заповедники, национальные парки и просто громадные вольеры. Причем правильнее называть оба близкородственных вида зубробизонами, чистокровных среди них не осталось, — возрождали истребленные популяции, используя животных из зоопарков, а там их активно скрещивали,