– Помимо того, что это позволит лучше за тобой присматривать? Призови свое воображение, принцесса.

Воображение меня не подвело.

– Это неподобающе, – заявила я.

– Да? – Он опустил подбородок. – Ты здесь не Дева. Ты Поппи, без вуали и без всех своих обязательств.

Я поймала его взгляд. Прилив предвкушения и облегчения дал понять, что под болью и гневом теплятся и другие чувства.

– А когда приедем в столицу? Я опять стану Девой.

– Но это будет не сегодня и не завтра. – Он отвернулся к одной из седельных сумок. – У меня есть для тебя кое-что.

Я ждала, гадая, что это может быть, потому что единственные вещи, которые я смогла взять, были белье и еще два свитера.

Порывшись в кожаной сумке, Хоук вытащил нечто обмотанное тканью и начал разворачивать.

Мое сердце остановилось и заколотилось снова, когда я увидела, что у него в руке. Я сразу узнала рукоять цвета слоновой кости и красновато-черное лезвие.

– Мой кинжал. – К горлу подступил ком. – Я думала… думала, что он пропал.

– Я нашел его позже той ночью.

Под кинжалом в свертке лежали ножны.

– Я не хотел отдавать его тебе, пока беспокоился, что ты сбежишь и пустишь его в ход. Но в поездке он тебе пригодится.

То, что он позаботился о том, чтобы я могла защитить себя, много для меня значило. Но то, что он нашел кинжал и приберег его для меня…

– Не знаю, что сказать. – Я прочистила горло. Хоук протянул мне кинжал, и в тот момент, когда мои пальцы сжали рукоятку, я прерывисто выдохнула. – Виктер подарил его мне на шестнадцатилетие. Этот клинок был моим любимым.

– Прекрасное оружие.

Ком в горле рассосался, но я смогла только кивнуть, осторожно убирая кинжал в ножны и прикрепляя их на правое бедро. Наконец мне удалось сказать:

– Спасибо.

Хоук не ответил. Подняв голову, я увидела, что к нам приближается небольшая группа. Двое незнакомых мужчин ехали верхом, и еще шестеро вели лошадей на поводу.

Двух гвардейцев я узнала сразу. Я играла с ними в карты в «Красной жемчужине». Филлипс, а второго, кажется, зовут Эйррик. Если они и узнали меня, то ничем этого не выдали, поприветствовав короткими кивками и избегая встречаться со мной взглядами.

Мои шрамы закололо, но я устояла перед побуждением прикоснуться к ним или повернуться так, чтобы мои сопровождающие их не видели.

Я удивилась их появлению – они ведь не следопыты. Наверное, для нас не нашлось достаточного числа свободных следопытов, но я была рада видеть Филлипса. Ему не раз доводилось сталкиваться с Жаждущими, и он все еще жив.

– Команда в сборе, – пробормотал Хоук и уже громче стал представлять сопровождающих.

Он называл имена, однако большую их часть я пропустила мимо ушей, за исключением двух знакомых. Но одно из имен я вспомнила.

– Это Киеран. Мы вместе приехали из столицы, и он знает дорогу, по которой мы поедем.

Это был гвардеец, который стучал в дверь той ночью в «Красной жемчужине». Прямо-таки воссоединение. Наконец мне удалось на него глянуть. На вид он был ровесником Хоука. Темные волосы коротко подстрижены, глаза удивительного светло-голубого цвета, напоминающего зимнее небо, разительно контрастировали с теплым бежевым оттенком кожи, как у Тони.

– Приятно познакомиться, – произнес Киеран, взбираясь на лошадь.

– Мне тоже, – пробормотала я.

В его голосе звучал тот же легкий акцент, что и у Хоука, незнакомый и мелодичный. Черты его лица были угловатыми и очень привлекательными. Киеран посмотрел на Хоука.

– Если мы надеемся пересечь равнины до ночи, пора отправляться.

Хоук повернулся ко мне.

– Готова?

Я посмотрела на запад, на центр Масадонии. Над Нижним кварталом и цитаделью возвышался замок Тирман – обширное сооружение из камня и стекла, полное прекрасных воспоминаний и преследующих в ночи кошмаров. Где-то там бродит Тони, а герцогиня принимает управление городом. Где-то там мое настоящее превращается в прошлое.

Я повернулась к Валу. Где-то там ожидает мое будущее.

После нескольких часов скачки по Голым равнинам я больше не полагалась на воображение, а наконец поняла, что имел в виду Хоук, когда сказал, что я поеду с ним.

Между нашими телами почти не осталось пространства. Поначалу так не было. Когда перед нами открылись тяжелые ворота Вала и мы проехали мимо факелов, я, помня о том, что наши сопровождающие знают, кто я, сидела прямо и отчаянно старалась не обращать внимания на руку Хоука вокруг моей талии. Однако темп был изнурительным. Не быстрая скачка, но я не привыкла к верховой езде, и моя поза быстро стала неуклюжей и мучительной. С каждым часом я все больше придвигалась к Хоуку, пока не прислонилась спиной к его груди. Мои бедра прижались к его ногам. В какой-то момент капюшон соскользнул, и я не стала его надевать обратно, отчасти потому, что мне нравилось, как ветер овевает лицо.

А отчасти – чтобы чувствовать теплое дыхание Хоука на щеке всякий раз, когда он наклонялся что-нибудь сказать.

Я оказалась права: для Девы все это неподобающе. Или, по крайней мере, Деве не подобает испытывать то, что я чувствовала в его руках.

Но спустя некоторое время я расслабилась и стала наслаждаться этими ощущениями, зная, что, как только мы приедем к месту назначения, все закончится, независимо от того, насколько Хоук уверен в своих навыках.

В столице все будет иначе.

Я смотрела по сторонам на пустынный пейзаж. Когда-то здесь были фермы и постоялые дворы, где можно было передохнуть. А теперь – ничего, кроме бесконечной травы, искривленных деревьев и высокого тростника на руинах сельских домов и таверн.

Уверена, здесь водятся привидения.

Жаждущие разорили равнины, осквернили кровью некогда плодородные земли и перебили всех, кто осмеливался пустить корни за пределами Вала.

И так близко к Кровавому лесу.

Я следила, не появится ли впереди лес, и изо всех сил старалась не думать о том, как высоко стоит солнце сейчас и где мы окажемся с наступлением ночи.

Хоук сдвинулся, и каким-то образом его рука опустилась между складками моего плаща. Конь замедлил шаг. У меня во рту пересохло: ладонь Хоука лежала на моем бедре, и хотя нас разделял шерстяной свитер и мои штаны, его прикосновение ощущалось как клеймо.

– Все хорошо? – спросил он, и его дыхание коснулось моей щеки.

– Я не чувствую ног, – призналась я.

– Через пару дней привыкнешь, – усмехнулся он.

– Чудесно.

Когда его большой палец погладил мое бедро, я сделала глубокий вдох. И крепче вцепилась в луку седла.