Она сказала тихо:

– А ты детские голоса слышишь?

Я прислушался, в самом деле ни детских голосов, ни детскогосмеха, а если пошарить взглядом по улицам – везде только одинокие фигуры илигруппки, но – взрослые эльфы.

– Я не сказала, – произнесла она почтижалобно, – что все старые. Нет, они еще сильные и крепкие. Но город всеравно умрет.

Я смолчал. Умрет, это понятно. Возможно, еще до того, какпомрут последние эльфы. Ведь защищать его тоже кому-то надо, а магические башниподпитывать маной.

Оставив город, я ушел на юг, там еще не был, зоны новые,прибавленные аддоном. Азалинда тихонько скользила рядом, чуткая и нежная, влюбом момент готовая полечить, добавить бодрости, ускорить мой бег.

Впереди и чуть слева роскошные оливковые рощи, между нимибелеют дома снежно-белого цвета, за ними возвышается гора Семи Пророков, адальше, насколько помню, – пустыня Огня и долина Скачущих Призраков. Ещедальше какая-то цепь таинственных гор Нибенга, что-то еще, не знаю, за всемидеталями уследить не смог бы даже Аллодис, который это создавал.

Я пошарил взглядом по городку оседлых кочевников, нет лисреди множества однотипных каменных зданий храма Великого Скофа или хотя быобелиска в его честь, чувство юмора у Скоффина своеобразное, может задвинуть итакое, но байму делаем не для себя, а, как говорили в старину, для народа…потому что народ хоть и беден, но на покупку клиентской части Реального Мира скодовым номером для подключения к серверу у него деньга есть. Надо только, чтобыкупил именно коробку с Реальным Миром, а не ящик пива или новые туфли, какбудто в старых нельзя походить еще месяц-другой-третий?

За горной цепью открылись сплошные сады. Свежей зеленьюпропитан воздух, дальше город с тесно расположенными домами, где крышисмыкаются, и можно обойти поверху весь город, изредка перепрыгивая через узкиеулочки. Справа и слева от городских стен то же изобилие жизни, зелени, тампасутся стада, в двух озерах воды не видно из-за множества уток и гусей, дажесюда в тихом и наполненном ароматами воздухе доносится густое мычание буйволов.

Но с четвертой стороны города сразу же за стеной начинаетсявыжженная пустыня и тянется, изредка прерываясь каменистыми долинами, до самыхДальних Гор.

А потом я остановился, пораженный, потрясенныйразворачивающейся красотой. Огромный величественный храм вырублен прямо в горе…вернее, отдельно стоящая невысокая гора обработана в виде храма, но так, чтобывидно было, что это гора, то есть нарочито оставлены торчащие из стен острыесколы, а само основание храма плавно переходит в необработанную дикую гору.

Гигантский храм, устремленный ввысь, тщательнейшим образомвыполнен купол, на нем шпиль, как навершие шлема в виде наконечника копья.

От высоких деревьев на жаркую землю падает узорная тень, колышется,как полупрозрачная сеть для ловли привидений. Справа от дороги ровные квадратыспелой пшеницы, а возле перелеска из десятка пальм пасутся три жирафа,вытягивая неправдоподобные шеи, похожие на помесь рогатых змей и леопардов.

Прошли мимо газели, глядя кротко и доверчиво чистыми глазамитургеневских девушек. Шумно хлопая крыльями, пролетели огромные блестящиептицы, я так и не понял, что за порода, но, возможно, ничего навороченного, яне силен в птицелогии. Судя по тому, что вон там пасутся буйволы, а еще дальшена склоне холма большая отара овец, Аллодис в этом уголке мира не сталнаворачивать ничего особого, а просто перенес сюда кусочек месопотамской илигреческой действительности античной эры.

За час до конца формального окончания работы мобильникзадергался, потом нежным голосом напомнил, что пора ехать в Колонный зал насъезд предпринимателей. А еще предстоит светский раут, что само по себе личномне ни к чему, но просили встретиться с группой сингапурских предпринимателей внеформальной обстановке.

Как я и ожидал, меня прощупывали на предмет инвестиций,старались составить мнение, ориентируясь на личные впечатления. Это, конечно, ктем пухлым досье, что собрали на меня их аналитики.

На третий день закрытие, праздничные столы, концерт. Ясобирался увильнуть, но Юсимара, глава концерна «Самсунг», смог прибыть тольков последний день, просил меня задержаться, мы встретились в закрытой комнате,куда из-за толстой двери доносилась музыка и голоса самых именитых звездэстрады.

Собственно, наши консультанты и юристы уже подготовилинужные бумаги, нам оставалось только подтвердить свое согласие и поставитьподписи. За нашими спинами постоянно маячили юристы и внимательно всматривалисьв каждую букву, в завитушки подписи. Все-таки мы в хищном мире бизнеса, асделку подписываем на тридцать миллиардов долларов.

Скрепив сделку рукопожатием и выпив по бокалу шампанского,все-таки у предпринимателей праздник, мировая экономика на подъеме, мыспустились в общий зал. Господина Юсимару тут же подхватили какие-то бойкиелюди и увели, явно стараясь понравиться, за моей спиной Аллодис сказал соблегчением:

– Так, теперь тот завод наш… Но стремно все-такипродавать по семьсот долларов то, что нам обходится в девятьсот!

– Не трусь, – произнес я вполголоса. –Эдисону лампочка обходилась в полтора доллара, но он продавал ее за доллар! Инес громадные убытки. Потом снизил себестоимость до доллара двадцати, продолжаяпродавать по доллару, но убытки понес еще больше, так как продажи резковозросли. Но когда на пятый год снизил себестоимость до девяноста центов, топрибыль сразу перекрыла все расходы, так как его лампочки покупала вся Америка!

– Да знаю, – ответил он. – Вон Билл Гейтспять лет продавал свою Х-бокс в убыток, пока не приучил к нему весь мир. А заэто время и себестоимость снизил… Но одно дело классики, другое – мы…

– Мы тоже классики, – сказал я. – Только покаоб этом знаем лишь мы с тобой.

Среди ослепительно красивых женщин одна повернулась в нашусторону, я мгновенно узнал Клариссу, невозможно прекрасную, изумительную,роскошную, словно Мэрилин Монро в расцвете своей сногсшибающей красоты. Ееглаза изумленно расширились, она торопливо сказала что-то своему спутнику,тщательно одетому господину с широкой лысиной, направилась к нам легкой, почтитанцующей походкой.

– Володька, – сказала она, смеясь. – Я радатебя видеть!.. И тебя допустили на этот праздник? Здесь же одни толстосумы?..Признавайся, кто тебя провел?

Я развел руками.

– Да вот удалось… Только не говори так громко, а тоспохватятся и выведут.

Ее глаза смеялись.

– Что, захотелось тихоокеанского краба по-филиппинскиотведать? Изумительное блюдо! Но не ври, ты всегда был равнодушен кделикатесам.

– Ну, – пробормотал я, – вкусы меняются.

– Не ври, – повторила она. – тогда почему нерастолстел? Что на липосакцию ложишься каждый сезон – не поверю, ты из другоготеста.