Где-то слышал эти имена, мелькнуло в голове. Кто-то из нашихговорил как о достопримечательности баймы…

Всю эту странную демонстрацию вытеснили ко мне на тротуар.По проезжей части поползли автомобили, все сигналили, вспыхивали блицыфотоаппаратов. Толпа ко мне оказалась слишком близко, хотя ее и сдерживали,меня стало подташнивать от гнилостного запаха. Я морщился и задерживал дыхание.

– Ну и что? – спросил я сквозь зубы, стараясь недышать глубоко.

– Мы, – продолжил он громче визгливым, какскрежещущая по асфальту жестяная банка, – нетрадиционное меньшинство,которое отстояло свои законные и неотъемлемые права быть трахаемыми мужчинами вэтом мире. Теперь настаиваем, чтобы эти высшие достижения цивилизации икультуры были перенесены… или отражены… в Реальном Мире!

Я обалдело помолчал, спросил тупенько:

– А ваш клан… Вендженс… он что, из этих…нетрадиционных?

Он поморщился:

– Пока не весь. Трое-четверо пока еще традиционные, номы их уломаем. Но дело не в этом…

– А в чем?

Торквемада сказал жарко:

– В Реальном Мире не предусмотрены совокупления смужчинами! А мы настаиваем, чтобы нас трахали, чтобы мы могли обслуживатьмужчин оральным сексом, чтобы нас били и обращались как с женщинами, как сгрязными шлюхами…

– Э-э, – сказал я предостерегающе, – по-моему,вы торопите события. Настоящий, в смысле, разносторонний секс только ссемидесятого лэвела, а в игре пока ни один человек еще не достиг дажешестидесятого!

В толпе, сжатой омоновцами, раздались возмущенные вопли.Меня буквально прижимали к двери. Я боролся с тошнотой, этот Торквемада в жизнине чистил зубы, из его рта воняет хуже, чем из помойного ведра, которое невыносили с полгода. Я чуть не потерял сознание, когда он дохнул на меня сословами:

– Мы читали проспект и мануал!.. Там толькотрадиционные виды секса!.. А это оскорбительно для высоких культур, ибо толькокогда меня дерут в зад, я чувствую достижения нашей цивилизации и сравнительновысокой культуры!

Второй, который в женском платье и с большим кольцом в носу,промычал тупенько:

– И я… когда я обслуживаю мужчин… это… вижу культуру.

Я вздохнул.

– Вы тоже из Вендженс?

– Да, – ответил он гордо. – Я тоже даркавенджер, меня там зовут JustWarrior. Здесь я могу это… ну… орально-генитальнымспособом, а в игре – нет… Мы добиваемся прав и культуры!

Господи, и это существо о культуре, мелькнула бешеная мысль.Гиммлер при слове «культура» хватался за пистолет, а я бы и от пулемета неотказался. Наверное, к Гиммлеру в офис ломились такие же?

– Хорошо, – сказал я, – ваши пожелания япередам разработчикам. А они посмотрят, смогут ли воплотить такое в… жизнь.

Торквемада завопил:

– Не в жизнь, а в байму!.. В жизни нас постояннотрахают, здесь культура на сравнительной, да, а в байме еще нет этих признаковкультуры!

– Я все передам, – пообещал я и, толкнуввращающуюся дверь, вернулся в холл. За мной попытались проникнуть Торквемада иДжаст, но бдительно наблюдавший за происходящим швейцар мгновенно заблокировалдверь. Гомосек и трансвестит попали в ловушку, бешено стучали, кривлялись ичто-то орали, но звуконепроницаемые стекла и ювелирная подгонка двери непропустили ни звука.

Омоновцы, обрадованные хоть каким-то нарушением, воспрянулидухом и принялись с великим удовольствием лупить извращенцев. Самых нелепоодетых забрасывали в хищно распахнувшие двери жутковатого вида автобусы. Заомоновцами бежали эти, в женских платьях, и умоляли ударить еще, это ж такприятно, когда бьет сильный грубый мужчина…

Обалдевшие омоновцы знаками велели швейцару разблокироватьдвери, вытащили Торквемаду и JustWarrior'a, помесили на асфальте малостьсапогами, но те визжали от восторга, целовали сапоги и просили еще, еще, еще…Наконец омоновцы вкинули их с размаху в распахнутые двери автобуса, самизапрыгнули следом и отбыли с задержанными.

Я поднялся на свой этаж. Меня встречали в коридоре, мордыиспуганные, как у кроликов, зато глаза вытаращенные, словно у раков в кипятке.

– Ну что, шеф?

– Что это было?

Я сказал устало:

– Все в офис! Еще одна проблема… Мы вообще-тособирались охватить своей баймой весь мир. Так что надо учитывать все запросы…

Скоффин ахнул, сделал большие глаза.

– Шеф, от тебя ли такое слышу?

Я покачал головой:

– Ты не учел, что это не простая игра, а онлайновая. Ав байме не только НПС, но и живые игроки. Те самые, что на улице пройдут мимоцелующихся мужиков и слова не скажут, а в игре тут же выхватят меч и зарубятобоих. Возможно, ты забыл, что в игре мы все анонимы, так что каждыйвыплескивает себя таким, какой он есть, а вся политкорректность и комильфо неимеет такого значения. В жизни надо улыбаться и говорить, что в однополыхбраках ничего страшного, все равны, и прочий бред, а в игре каждый поведет себятак… как хотел бы повести и в жизни.

Скоффин смотрел, набычившись, неприятно улыбнулся.

– Значит, и в игре они будут трахаться за плотнозакрытыми дверьми?

Я пожал плечами.

– Мы не в состоянии проследить, чем они занимаются заплотно закрытыми. Может быть, еще хуже: в носу ковыряются! Пусть так и в игре,это никого не оскорбит.

Николай хохотнул:

– А если на улицы виртуального города выйдетдемонстрация голых гомосеков с требованием свободы прав?

– И что? – спросил я.

– Дадим?

Я покачал головой:

– Пока что обойдемся без однополой любви. Кто захочетострых ощущений, пусть берет перса противоположного пола. Или заводит твинка иплатит за него, за удовольствие надо платить.

– А успеем? Это здесь рилайфники на тротуаре стыдливоотводят взоры. А в виртуале набросятся на такую демонстрацию и быстро всех вкапусту.

– А те не будут защищаться?

Я посмотрел с жалостью:

– Полагаешь, что гомосеков уже большинство?

– Ну, нет пока… Извини, упустил. Да, в байме сделаютто, что хотят и не решаются в жизни.

Озадачив ядро фирмы этой странной проблемой, я взглянул начасы, охнул и, торопливо попрощавшись, отбыл. Сегодня важное заседание Союзапромышленников, месяц тому меня избрали заместителем председателя, чего я,конечно, не добивался. Да и побогаче есть монстры, как вот нефтяные короли илигазовые, золотые или алмазные, но были голоса даже за то, чтобы выдвинуть меня впредседатели: молод, энергичен, деньги делает самым прибыльным и современнымпутем: создавая и совершенствуя новейшие технологии.