нравилось общаться с бабушкой и мамой. Они учили, что насилием делу не поможешь. И что ярость порождает ещё большую ярость… в общем-то, порочный круг.

— Нет, меня больше интересует отец.

— Ну… ты сам всё прекрасно видел. Ко мне он относился ничуть не лучше, чем к тебе. Точно так же — выйдет раз в пятилетку, что-нибудь скажет и всё. Нет, когда-то давно… когда Регинка была совсем ещё маленькой, он проводил больше времени с нами. Но потом, как отрезало. Работа-работа-работа… Постройка воздушных кораблей, силовой доспех, танки, гаубицы… Отец стал увеличивать производство, чтобы добиться максимального расположения от Михаила Алексеевича. И… общение с нами, видимо, пришлось принести в жертву. Но отец научил меня всегда защищать своих близких. Научил стойко реагировать на превратности судьбы. В общем, свои важные пять копеек он вложил.

— Но этого оказалось недостаточно. Скажи мне, Толик… Сколько раз в своей жизни ты по-настоящему дрался?

— Нисколько. Хотя нет. Вру! Было пару раз… — он начал вспоминать: — Впервые, это произошло в шестом классе. Был у нас один паренёк… Силачом или мастером спорта по карате его, конечно, назвать нельзя. Однако типок был максимально противным. Из богатых простолюдинов, как Дядя Петя. Искренне считал, что интриги — это, прям его стезя. Ну, и начал болтать про меня всякую околесицу. А я, что? Вызвал его на честный бой за гимназией. Полноценной дракой это назвать нельзя, ибо ни он, ни я драться не умели. Помахали кулаками. Повалялись. Поставили друг другу пару синяков и ссадин, да на этом всё и закончилось. Но он больше ко мне не лез. И потом ещё была драка в девятом классе. Но там я, конечно, получил на орехи от Витьки Сардинова. Тучный такой парень. Большой! Ох, Алиска потом ему сладкую жизнь в школе устроила. От бедолаги отвернулись все.

— Вот, как? Поднимайся! Давай тройку. — я поднял лапы с газона и встал в защиту.

— Угу… — очкарик вновь сжал кулаки, словно истинный каратист: — Но я никогда ей не жаловался. Скажу больше — я даже сделал выговор Алисе, что сам бы со всем разобрался. Но она очень сильно обиделась и назвала меня неблагодарным братом. Иногда до сих пор припоминает это. Она… всегда пыталась меня защитить. Просто, иногда это выходило слишком жестоко. Я не хотел, чтобы про меня пошла молва, мол — прячется за юбкой старшей сестры.

— Хорошо. — я подставил лапу: — Спортом ты не занимался. Читал книжки. Иногда махал кулаками… Даже один раз получил на орехи. С Аникеем у вас были стычки, кроме дуэли на арене?

— Не было. Он нас доканывал, это факт… Но руки особо не распускал. Вот, впервые на Васька кинулся. Но Васёк сам красавчик. Спровоцировал его. — ответил Толик, с размаху ударив по лапе.

— С этим всё понятно. Но… ты знаешь, я разговаривал с отцом. Он искренне верит в то, что ты школьная звезда и вообще крутой перец.

— И что с того? — Толик ударил ногой с разворота: — Я умру, если отец узнает правду… Аникей, хоть и засранец тот ещё, но никогда меня не палил. За это я… даже немного ему благодарен.

— Благодарен? — моему удивлению и возмущению не было предела: — Послушай, Толик… твоё желание про уважение. Ты всё же хочешь уважения публики или уважения отца?

— И того, и другого… Но мне пришлось на это пойти! Что сказал бы папа, узнай он, что его сын на самом деле никчёмная размазня, которая сидит в коморке и играет в настольную игру?! — воскликнул Толик, слегка обиженно надув щеки.

— Тише! Не кричи. — поспешил успокоить очкарика я: — Итак, начнём с того, что уважение ничем не подделаешь. Отец был бы сильно разочарован, узнай правду. Но… что стоит твоя ложь? Вот скажи мне, ты сам испытываешь от этого облегчение?

— Нет…

— А, к примеру, если бы ты вдруг… ну, скажем, случайно, где-то опозорился. Вот по чистой случайности. И отец бы об этом узнал. Вышвырнул бы он тебя из дома? Разве такой у него характер?

— Нет, но…

— Но, что? — я внимательно посмотрел на пацана: — То, что ты не смог нормально поставить себя в школе — вообще к делу не относится. Это всегда можно поправить, Толик. А вот твоя ложь отцу… вот это серьезный проступок. Давай взглянем на это со стороны. Алиса любит тебя, потому что ты её дражайший младший брат. И ей без разницы, каким тебя любить, поскольку она знает правду. Регинка тебя любит, потому что ты её старший брат. И ей без разницы, потому что она знает правду. Маме тоже без разницы.

— Думаешь… мама в курсе?

— Она — Глава родительского комитета в вашей гимназии. К тому же, у вас обоих дар от прабабки. Вы всё прекрасно знаете. Просто, она подыгрывает. И тоже не хочет подставлять тебя перед отцом. Однако… ты сам подумай. Отец верит тебе. Верит, что его сын смог добиться успеха, несмотря на предвзятое отношение к вашему Дому! Но это — ложь. Плохо? Очень плохо. Ты — не добился ничего в школе и тебе приходится врать. Плохо? Очень плохо. Толик, как не посмотри — ситуация хреновая. И проблема не в том, что ты уникальный, а никто этого не понял. Проблема в том, что ты лгун.

— Я понимаю… — вздохнул он: — Но уже слишком поздно. Обратно не повернуть.

— Повернуть, и ещё как. Ты понимаешь, что у тебя вообще нет ни единой возможности опростоволоситься в Университете?

— Понимаю, но с чего ты завёл этот разговор?

— Потому что ты не осознаёшь, что такое уважение, и как оно появляется. Кто бы что не говорил, а человека всегда будут судить по внешнему виду, по его отношению к окружающим, и главное — по его поступкам. Это три кита на которых держится уважение! У тебя же из этого пока… ну, разве что — внешний вид. Ты начал рассказывать мне про этот мир. А теперь моя очередь рассказывать тебе, как прорываться на вершину к успеху!

— Погоди… А, про какие поступки ты говоришь?

— К примеру — ты вышел защищать брата с ножом для масла. Это круто? Круто. Алиса и Иришка об этом уже всем рассказали. И это плюсик к твоему уважению. Ты был на задании по уничтожению Вертинских. Об этом Регинка рассказала всем. Конечно, ты сидел в машине, но ты не плакал, что хочешь домой. Рискнул своей жизнью, что было крайне