— Это потрясающе, — только и смогла сказать я. Человеческие возможности не знают границ, и Хьюго — живое тому доказательство.

Раньше мастер про свое зрение не говорил. Тем удивительнее было от него услышать подробности.

— А вы не думали изготавливать их массово? — как целитель, я не могла не оценить все перспективы. — Ведь у множества людей проблемы со зрением, а некоторые и вовсе живут слепые и не всем целители в силах помочь. А тут такой шанс.

— Думал, и даже пытался, — мастер привел меня к себе в личную комнату, где, конечно же, принялся заваривать традиционный чай из трав. — Вся беда в том, что я создавал глаза для себя. Пусть магией мы почти не владеем, но и те крохи, что есть, позволяют работать с материей, рождая нечто новое. Если кому-то взять и просто вставить чужие глаза — они не приживутся и не начнут видеть, нужно сроднится, срастись, стать одним целым. — Хьюго поставил передо мной кружку. Стеклянную, конечно. И стеклянную ложку в ней. Здесь почти все, если оглядеться, было стеклянным. Маленький стеклянный мир. — И оказалось, что созданные чужими руками глаза не готовы служить своему владельцу. Ведь чтобы вещь ожила, в нее нужно вложить частичку себя.

Хьюго взял у меня пегаса и поставил на стол, осторожно провел пальцами по голове, по вытянутой шее, по спине. И фигурка дрогнула. Сначала я решила, что мне почудилось. Но вот стеклянный пегас сделал первый неуверенный шаг, за ним второй, третий, дернул хвостом, проверив на месте ли, и неуверенно взмахнул прозрачными крыльями. Затем пара быстрых скачков, и пегас прыгнул в попытке взлететь. Я хотела крикнуть, что разбег должен быть больше, но не успела. Ожившая фигурка стремительно взмыла вверх, но не удержалась и упала на пол. Я бросилась поднимать и, наверное, совсем не удивилась бы, если бы пегас жалобно заржал, но он опять стал всего лишь красивой статуэткой. Еще и крыло отломилось, и это у хваленого меховского стекла! Заряд магии закончился? Или ошибка создателя?

Я растерянно посмотрела на Хьюго, равнодушно наблюдавшего за своим творением.

— Его можно починить? — неуверенно спросила я, заранее предвидя ответ.

— Нет, — в голосе мастера мелькнуло удивление. — Это всего лишь пробный образец, я подумаю, как его улучшить, чтобы не падал.

Мехи никогда не оставляли неудачные экземпляры и уничтожали их без сожалений.

— Ведь у вас все ударопрочное, почему же он разбился?

— Чтобы фигура двигалась стекло не должно быть прочным. Наоборот, структура очень хрупкая, да. Значит, он должен хорошо летать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ему нужно брать разбег, чтобы взлететь. Во всяком случае, настоящие взлетают именно так — сначала набирают скорость, а потом подключают крылья.

Мех кивнул, а я держала пегаса с отломанным крылом и не спешила отдавать создателю.

— Можно я оставлю его себе? — почему-то от мысли, что его выкинут или пустят на переплавку, сердце болезненно сжалось.

Черная стеклянная статуэтка слишком напоминала Фарго.

— Дай сюда, — мех протянул большую ладонь. — Да не бойся, ничего не сделаю.

Я с сомнением отдала пегаса, надеясь, что мастер не способен на злые шутки и не швырнет у меня на глазах крылатого коня в урну. Но Хьюго приставил крыло к туловищу, накрыл его рукой и абсолютно целым вернул мне.

— Спасибо! — пегас стал рядом с кружкой и блеснул мне синим глазом.

— Ты хотела что-то спросить, да? — мех взял свою кружку и уселся напротив.

Каждый раз я смотрела на стеклянные стулья и недоумевала, как они выдерживают немалый вес крупного меха? А теперь, когда я видела, как заклинание расщепления и то не взяло пробирки, — уже и не удивительно совсем.

— Да вот… — спросить или не спросить? Теперь, глядя на меха, взять и выдать: а вы не знаете, где достать кровь дракона, не так-то просто.

— Твое исследование удалось?

— Почти, — в науке отсутствие результата тоже считается результатом. — Мы уперлись в небольшую проблему…

— Какую?

— Для успешного завершения нужна драконья кровь, может вы знаете, возможно ли ее достать?

Мех не спешил с ответом.

— Возможно все, Линда. Посмотри на мои глаза, они из стекла, но видят лучше обычных. Все в моем возрасте близоруки и носят стеклянные линзы. Мои же линзы уже здесь, — мастер поднес палец к веку. — А вот нужно ли — это совсем другой вопрос, да.

— Нам очень нужно.

Если Хьюго не ответил сразу отказом, значит действительно возможно.

— Я не слышал о том, чтобы кто-то в последние год смог вернуться от драконов. Попытки были, но ни одна не увенчалась успехом, да. Но я спрошу, обещать, сама понимаешь, ничего не могу.

— Спасибо, это уже больше, чем я рассчитывала.

Мех покачал головой. Он никогда не высказывал неодобрения вслух, оставляя за каждым право на собственные ошибки. Но моя затея и просьба ему однозначно не понравились. Выглядел он задумчивым, и дальше я злоупотреблять временем мастера не стала. Поблагодарила за чай и подарок, для которого Хьюго дал мне небольшую корзинку, и вышла обратно в шумный квартал.

Ну что ж, к мехам я сходила всяко не зря, не знаю, получится ли с кровью, но красивый черный пегас у меня уже есть. Интересно все-таки, как именно он ожил? Стекло ведь не гнется, не резина, а он так натурально махал крыльями.

Стоило мне об этом подумать, как пегас опять шевельнулся. Я подняла корзинку, чтобы получше разглядеть и попытаться разгадать, как это происходит, как стеклянная статуэтка совершенно своевольно выпрыгнула и полетела, вернее спланировала за ближайший угол дома.

— Стой! Куда же ты? — я кинулась за ней, подхватив в руки у самой земли. — Куда ты прыгаешь, бестолочь? Потеряешься же! — пожурила я пегаса, решив больше не выпускать его из рук.

Но стоило мне обернуться, как буквально на глазах сверху упала решетка, отрезая меня от улицы. Я бросилась было к ней, но прикосновение так обожгло руку, что я зашипела и едва не выронила статуэтку. Сзади раздался металлический скрежет второй решетки. По стенам также пробежали голубые волны, прозрачно намекая, что лучше бы ни до чего не дотрагиваться. Ну а глушить магию мехи всегда умели, с магами у них имелись давние счеты. Искры на моих руках погасли раньше, не позволив даже собрать силу в руках. Отлично. Просто замечательно.